– Это кто же стал бы затевать такой безумный спектакль? – опоропела подруга.
– Как это – кто? Да друзья-компаньоны, изобретательные предприниматели Тараскин и Курихин! – азартно воскликнула я. – Им ведь так хотелось породниться, только упрямица Катерина ни в какую не соглашалась, вот они и обошлись без ее согласия! А потом поставили девушку перед фактом.
– И она так легко и просто с этим возмутительным фактом смирилась? – усомнилась Ирка.
– Ну, не так уж легко и просто: дверь-то тебе выломали и карниз со шторой оборвали, – напомнила я. – К тому же, ты вспомни, с Тимом Катерина как раз разругалась, а замуж ей было очень надо.
– Почему это?
– А ты помнишь, в каком наряде Катька щеголяла вчера утром? – ответила я вопросом на вопрос.
– Конечно, помню, – кивнула подруга. – Она приехала в модном брючном костюме из шо… Шо?!
Неожиданно прорезавшийся кубанский акцент выдал Иркино великое волнение.
– Ты думаешь… Ты хочешь сказать, что та вчерашняя двенадцатинедельная беременная в клеточку – это наша Катька?!
Несмотря на то что подруга выразилась крайне невнятно и путано, я ее поняла и в ответ глубоко кивнула, едва не утопив подбородок в чашке с кофе.
– А будущий папаша с дивно красивыми зубами – это Тараскин? – уже спокойнее закончила Ирка. – Да, похоже на правду. Они ведь выехали из города раньше, чем мы, а приехали позже… Погоди-ка!
Она вытащила из кармана мобильник, нашла в списке нужный номер и нажала кнопку вызова. Я с любопытством наблюдала за ней.
– Алло, Дина? – приторным до противности сиропным голосом замурлыкала подруга. – У меня к тебе один маленький вопросик. Скажи, пожалуйста, ты вчера утром, когда вы с молодыми заезжали в туркомплекс, не заметила там каких-нибудь концертных афиш? Нам с Ленкой в этой снежной глуши вдруг ужасно захотелось светской жизни, возникло желание выйти в люди. Говоришь, были афиши какого-то шоу? Ну, спасибо, извини за беспокойство.
Ирка выключила трубку, спрятала ее и торжествующе посмотрела на меня.
– Провокация удалась, – радостно сообщила она. – Молодожены со свидетелями действительно вчера утром заезжали в туркомплекс. Вадим и Катька куда-то уходили, а Дина и Антон ждали их в машине примерно пятнадцать минут.
Она хмыкнула, одобряя собственную смекалку, и спросила:
– Интересно, Тараскин и в самом деле был счастлив узнать, что его молодая жена ждет ребенка от другого?
– Может, и счастлив, – я пожала плечами. – Ведь Катькино интересное положение – лучшая гарантия того, что она смирится с узами брака, навязанного ей бессовестными интриганами.
– Вот, значит, почему она не стала есть клубнику! – сказала Ирка с таким видом, словно причина отказа Катерины от сладкой ягоды мучила ее, как самая большая загадка. – Клубника – сильный аллерген, беременным ее есть не рекомендуется!
А я при упоминании интриганов вспомнила, что позавчера вечером Катька в пылу ссоры обзывала Вадима бессердечным Борджиа, и окончательно уверилась в правильности своей догадки. Точно, Катька пала жертвой коварного заговора! Все знают, что Цезарь Борджиа – самый хитроумный и жестокий интриган средневековой истории!
– Пожалуй, я тоже кое-кому позвоню, – я потянулась за телефоном и набрала номер Вадика.
Коллега-оператор нисколько не удивился моему звонку, наоборот, обрадовался:
– Ленка! Ты-то нам и нужна!
– Кому это – вам? – поинтересовалась я.
Вадик – поразительно общительный тип, у него огромное количество знакомых, среди которых попадаются престранные личности. На вечеринках, которые Вадик закатывает в своей просторной холостяцкой квартире, запросто можно встретить знатока дзен-буддизма из Рязани, бородатого рокера с необъятным пивным животом и воинствующего марксиста с вытатуированным на плече портретом Че Гевары, который злобно гримасничает при каждом напряжении бицепса. В последний раз, когда я гостила у Вадика, со мной доверительно делился своими девичьими секретами молодой тайский трансвестит, обучающийся в Институте легкой промышленности по программе студенческого обмена.
– Нам с Гошкой, – ответил Вадик.
Гоша Грохотулин – еще один мой приятель, известный в городе радийщик, в эфире «шифруется» под благозвучным псевдонимом Игорь Раскатов.
– У нас с Гошкой нынче вечером шикарная халтура, мы батрачим на вечеринке партии «Секс-единство», имеющей своей отдаленной целью объединение секс-меньшинств и секс-большинств, – бойко отрапортовал коллега. – На мне видеосъемка торжества, а Гошка будет ведущим. Сценарий мероприятия он уже написал, а вот с обращением к активным членам партийного движения сильно затрудняется. Они главным образом «голубые» и девушки по вызову. Если сказать им, как водится: «Уважаемые дамы и господа!» – это может быть воспринято как издевательство. И не уважаемые они, и не господа, и не дамы. Может, ты подскажешь что-нибудь?
– А чего тут думать? Пусть Гошка начнет с традиционного обращения, но расширит его рамки соответственно ситуации: «Дамы и господа, геи и гейши!» – предложила я.
– Супер! – возрадовался Вадик. – Сенк ю, с нас причитается!
– Отработай этот должок сразу, – попросила я. – Ты же знаком с дамами, которые работают в Ноябрьском загсе?
– Увы, да! – загрустил приятель.
Вадик давно хочет и не может жениться. За последний год он уже шесть раз подавал заявление на регистрацию брака, каждый раз – с новой девушкой и непременно в самый шикарный в городе Ноябрьский загс, но до свадьбы дело никак не доходит. Вадик неизменно забирает заявление не позже чем через неделю. Он высокопарно говорит, что у него матримониально-депрессивный психоз, последствие моральной травмы, которую ему когда-то нанесла бывшая невеста, сбежавшая от него буквально из-под венца
[1].
– Позвони своим знакомым регистраторшам и задай им пару вопросов по поводу брака, который заключили в субботу Вадим Иванович Тараскин и Екатерина Андреевна Курихина. Меня интересует, не заметили ли ответственные загсовские дамы каких-нибудь странностей в этом процессе?
– Невнятно формулируешь, – попенял мне Вадик. – Такое ощущение, будто ты сама не знаешь, что хочешь услышать.
– Еще один телепат на мою голову! – посетовала я. – Ты, часом, не читал поучительную книжку «Практические приемы экстрасенсорики»?
– А есть такая? – заинтересовался приятель. – Дай почитать!
– Позже, – пообещала я. – Пожалуйста, позвони бракосочетательницам прямо сейчас, а потом брякни мне на мобильник.
Ирка дождалась, пока я закончу разговор, и вернулась к прерванной теме. Она с глубоким удовлетворением молвила:
– Вот и мотив нашелся! Теперь я понимаю, за что Тим застрелил папочку Курихина. Видно, он быстро понял, кто был главным режиссером свадебного спектакля! – Она весело посмотрела на меня. – Молодцы мы с тобой, такую детективную историю распутали!
