– Это кто такая? – возмущенно спросила она, обращаясь к Пахомову.
Но Татьяна сама ответила за себя.
– Подполковник юстиции Знаменова, Главное следственное управление Российской Федерации.
Подтверждающие документы она предъявлять не стала. Вместо этого выставила напоказ категорическую уверенность в том, что Красухина не должна сомневаться в ее полномочиях.
– Подполковник? – в легком замешательстве проговорила Полина.
– Начальство.
– Твое начальство? – Красухина нарочно перешла на «ты», чтобы выставить Олега маленьким человеком.
– План у вас, Полина Юрьевна, был простой. Убить Розу Клевер, а меня сделать убийцей.
– Так розу или клевер? – попыталась сыронизировать Полина, но напоролась на железобетонный взгляд Пахомова и утопила улыбку в себе.
– Это был ваш план. Роза Клевер – проститутка, Егор Корбылев – ее сутенер.
– И что? – спросила Красухина, исподлобья глядя на Олега.
– Егор Корбылев работал на вас. Вы поставили ему задачу следить за семьей Селюгиных, он поставил на это дело Розу Клевер, поселил ее в тридцать втором номере, откуда она могла вести наблюдение как за соседним номером, так и за домом, в котором жил я.
– Не понимаю, о чем это вы.
– Ева Селюгина пошла на пляж, вы позвонили Корбылеву, попросили его заблокировать Федора Селюгина. Чтобы никто не помешал вашим людям заняться Евой.
– Кто такой Корбылев? Какие мои люди? Я никого ни о чем не просила.
– Корбылев признался в том, что работал на вас. Зачем вы похитили Еву?
– Я похитила Еву?! – всплеснула руками Красухина.
Она смотрела на Пахомова как на городского сумасшедшего, который вдруг объявил себя великим сыщиком. Но битого волка на «хи-хи» не возьмешь.
– Еву похитили. А полотенце и сережку с ее уха подкинули мне. Как будто она была у меня, как будто я утопил ее в бассейне.
– Но ведь она была у вас! – выразительно глянув на Татьяну, воскликнула Полина. – Насчет бассейна я не знаю… Как не знаю, чем вы там с ней занимались…
– Да, Ева была у меня. На этом вы, Полина Юрьевна, и сыграли. Вы похитили Еву, а вину попытались свалить на меня. Но, видимо, майор Осипов не нашел оснований для моего задержания. И правильно сделал. Если вы еще не поняли, вашим делом занялась следственно-оперативная группа федерального значения.
– Занялась моим делом?.. В чем дело, Олег? Зачем ты так со мной? – вне себя от возмущения, взывающим к разуму голосом спросила Полина. – Ну, не вышло у нас ничего, и что? Да, ты мне нравишься, но я порядочная женщина, я не могу ложиться в постель с человеком, у которого на уме курортный роман. Ева сама курортница, ей проще… Или она тоже тебе не дала?
Пахомов качнул головой, давая понять, что психической атакой его не возьмешь.
– Все началось с того, что пропал Дмитрий Муляров. Его похитили накануне моего приезда. Похитили, когда он выходил от вас, Полина Юрьевна. Я установил, что его посадили в машину и увезли. Вам не понравилась моя самодеятельность, вы решили вывести меня из игры. С Евой у вас что-то не срослось, тогда вы решили пожертвовать своей пешкой. Я имею в виду Розу Клевер. Егор Корбылев должен был убить ее и подставить меня.
– Егор Корбылев работал на меня?
– Да, на вас. И он дал показания. С его показаний я и объясняю вам положение, в котором вы, Полина Юрьевна, оказались. Я вам сказал, а вы решайте, идти вам с повинной или ждать, когда вам предъявят обвинение и постановление на арест.
– Я не знаю никакого Егора Корбылева! – Полина смотрела на Олега как психиатр – на своего пациента.
– Он знает вас.
– Я так понимаю, дело зашло очень далеко?
– Два похищения, четыре трупа…
– И группа из Москвы прибыла? – вздохнула Красухина.
– И группа из Москвы.
– Если я уступлю тебе, это уже ничего не изменит?
– Уступите. Сознаетесь в содеянном.
– Нет, я не про это… Я про то… Ну, это уже неважно… Или все-таки еще не поздно? – Полина провела рукой по верхнему срезу платья и пошевелила пальчиками, как будто собиралась расстегнуть несуществующие верхние пуговицы.
– Я вам все сказал. А вы решайте, сознаваться вам или ждать, когда вас арестуют.
– Но это все неправда! – Полина посмотрела на Знаменову, призывая остановить маньяка, покушающегося на святую невинность.
– Я должна допросить вас, – в раздумье проговорила Татьяна.
– Да, конечно!
– И взять подписку о невыезде.
Знаменова многозначительно глянула на Олега. Она давала понять, зачем ей нужно провести допрос. Чтобы он не подумал превратно. Возможно, она поверила Красухиной, а теперь искала оправдание для своих сомнений.
Пахомов не стал возражать. Он оставил Знаменову на попечение оперативников и вернулся в дом. Надо было принять душ, переодеться. Но до ванной Олег не дошел. Он присел всего лишь на минуту, но тяжесть в ногах вмиг приковала его к месту. Глаза слиплись, тело завалилось набок. Голова еще не коснулась подушки, а он уже спал…
* * *
Обнаженное тело – открытая душа. Так сказал Адам. Но только сейчас Ева ему поверила. Остатки стеснения слетели с нее вместе с одеждой, она голышом шла по райскому саду, поток теплого воздуха обдувал ее спереди, создавая ощущение предстартовой легкости. Душа открыта, вот-вот воспарит в воздух, увлекая за собой тело, легкое, как чистая совесть. А воспарит Ева вместе с Адамом, который держит ее за руку.
Настроение у него сегодня превосходное, и это чувствуется. И на Еву он смотрит с обожанием, в котором лишь едва угадывается плотский интерес. Кажется, он готов любить Еву платонически. Но так только кажется. На самом деле он ждет, когда она сама пойдет навстречу. А она пойдет. Не сегодня, так завтра, но пойдет. Он покорил ее, она влюбилась в него… Да, это любовь, и она точно это знает.
Ева шла, ничего не замечая перед собой. Она смотрела на Адама, думала о нем. Они ступили на мост, резиновое покрытие которого показалось ей холодным. Только тогда она поняла, что Адам ведет ее к «древу познания».
А на дереве – яблоко. Большое, красивое, наверняка сочное и сладкое. Она глянула на него, и у нее потекли слюнки.
Адам подвел ее к дереву, Ева подняла руку и взяла яблоко в ладонь.
– Срывай! – подбадривая ее, весело улыбнулся Адам.
– Нельзя!
– Почему?
– Потому что нельзя! – Она мотнула головой, но руку не убрала.
– Нельзя. Но если очень хочется, то можно.
– Очень хочется! – кивнула она.
– Рви!
Адам даже не сдвинулся с места, он всего лишь обозначил движение, будто собирается надвинуться на Еву, но этого хватило, чтобы вспугнуть ее. Она дернулась, в мышцы руки поступил импульс, от которого сжалась ладонь. Еще бы мгновение, и она бы сорвала яблоко.
