– Пользовались, – усмехнулся Пахомов. – Это ненаказуемо.
– Так никто и не собирается вас в чем-то упрекать. И тем более наказывать. И вы правильно сделали, что обратились в полицию.
– Наримана нужно задержать, – коротко сказал Олег.
– Основание нужно, – цокнул языком Осипов.
– Допросите задержанных, будет основание.
– Если они назовут его имя. Но это вряд ли.
– Надо, чтобы назвали…
– Ночью допрашивать запрещено.
– Допросите утром.
– Утром может быть поздно. Нужно ехать прямо сейчас.
Осипов резко поднялся, выпил, закусил. Вынул из кобуры под пиджаком пистолет, выщелкнул обойму, глянул, все патроны на месте, вернул в исходное положение.
– А зачем тянуть? Этот Нариман у меня уже вот где!.. – Осипов резко провел ребром ладони поперек горла. – Вы со мной?
Он взял с собой дежурного оперативника, а для подстраховки – экипаж патрульно-постовой службы. Пахомов и Жилин составили ему компанию.
Олег позвонил Знаменовой, но трубку никто не брал. Тогда он связался со Свиягиным. Оказалось, Татьяна спала мертвым сном после плотного общения с Красухиной. Пока Осипов собирал группу, Свиягин подробно все рассказал. Напилась Татьяна в компании с Полиной. Свиягину пришлось нести ее в дом из машины на руках. Что она там выпытала у Красухиной, Татьяна довести до сведения не смогла: язык ее не слушался.
Олег не стал трогать Свиягина. Пусть остается в доме и смотрит за Татьяной. Кто знает, может, Красухина напоила ее неспроста. Может, отравила… А может, сама наговорила такого, что нужно было срочно зачищать Татьяну вместе со всей ее базой данных.
– Вы, товарищ майор, наверное, думаете, что у нас тут бардак? – в машине спросил Осипов.
– Это вы о чем?
– Да ладно, как будто я не знаю… Сигнал поступил, что пропала женщина, муж ее на вас показал. Мы же должны были принять меры.
– А Дмитрия Мулярова ищите?
– Да, конечно.
– И как?
– Вы говорили, что его похитили. А где подтверждение? Может, он сам в машину сел?
– Пропал Муляров, пропала Ева Селюгина.
– А разве Селюгина не звонила мужу?
– А вы откуда знаете?
– Вот видите, товарищ майор, вы нас не информируете. Самим приходится узнавать… Кушаков Селюгину звонил… – Осипов кивком через плечо показал на своего подчиненного, который ехал на заднем сиденье рядом с Жилиным.
– Звонил, – подтвердил парень.
– Дима там какой-то фигурировал, – сказал Осипов. – Может, Муляров?
– А я Еву преследовал?
– Может, Селюгин ее не так понял. Может, они с Муляровым от вас бегают. В смысле, скрываются… А может, это Муляров Селюгиной голову морочит, – усмехнулся Осипов. – Вроде как скрывает Еву от вас, а сам возит ее туда-сюда…
– Зачем?
В ответ Осипов глянул на Олега с насмешливым упреком. Дескать, он эту версию придумал, чтобы его самого моралью туда-сюда по асфальту не возить, а Пахомов еще придирается.
Какое-то время они ехали молча, наконец Осипов сказал:
– Нехорошая ситуация сложилась у нас. Вы, товарищ майор, разыскиваете друга, вызвали группу из Москвы. Работаете параллельно с нами. А нам нужно объединяться…
– Наримана возьмем, тогда поговорим.
– Ну, возьмем, а толку?
– Поговорить с ним нужно.
– О ком? О Розе Клевер и Егоре Корбылеве?
Пахомов резко и вопросительно глянул на Осипова.
– Полина звонила, жаловалась… – с укором во взгляде усмехнулся тот. – Кем она мне приходится, вы уже узнавали…
– Странные дела у вас, майор, творятся. Два человека пропали, четырех убили… Что, если за всем этим стоит Красухина?
– Вряд ли.
– А вдруг?
– Одно я вам скажу точно, покрывать я ее не стану…
Осипов резко остановил машину.
– Приехали!
Машина стояла на самой дальней от моря улице. На самой дальней и самой высокой. Отсюда было видно темнеющее под луной море. Набережная светилась огнями, а на дальней улице фонарей раз, два и обчелся. Но двор дома, к которому они подошли, был залит светом. Только вот окна темные.
А дом большой, двухэтажный, с высоким кирпичным забором. Здесь и жил Нариман. Если, конечно, можно было верить Осипову. Может, в доме засада. Сейчас заманят московских оперов, нашпигуют их свинцом. Преступление спишут на каких-нибудь террористов, а Пахомова и Жилина потом причислят к лику национальных героев.
К дому подходили вдоль заборов, так, чтобы Нариман не смог увидеть полицейских из окна. Но их учуяли собаки, поднялся бешеный лай. В такой ситуации майор не рискнул брать дом штурмом. Он просто позвонил в калитку.
– Я вас слушаю, – сонным женским голосом отозвался динамик домофона.
– Открывайте, полиция! – грозным голосом повелел Осипов.
– А на каком основании?
– Горелова, ты, что ли?
– Ну, я Горелова…
– Ты у меня сейчас Погореловой станешь! Открывай!
– Сейчас, – буркнул голос.
– У тебя всего минута, Горелова! – сказал Осипов.
Но громкая уже отключилась – женщина в доме не могла слышать его.
– Знакомая? – спросил Пахомов.
– Люба Горелова. Та еще девочка! – Осипов закатил глазки, давая понять, что скучать ему Горелова не давала.
– Проститутка?
– Аферистка. Мужики от ее красоты голову теряют, а она этим пользуется. Снимет богатенького, с мамой его познакомит. А мама при смерти, операция нужна, но денег нет…
– Барс, фу! – донеслось из-за ворот.
Горелова загнала пса в клетку, открыла калитку, недовольно глянула на Осипова.
– Что надо?
Голос у Любы густой, грубоватый, как и ее поведение. На Осипова она смотрела дерзко, с вызовом, но при этом не собиралась оказывать сопротивление.
А девушка она действительно красивая. Высокая, стройная и чертовски соблазнительная. Шелковый халат так и норовил разъехаться, обнажить грудь и живот.
Глянув на Любу, Олег понял, что уже видел ее где-то. Но где?
– Да спросить хотел, почему тебе не спится, Люба? – усмехнулся Осипов.
– Да ходят всякие козлы, спать не дают…
– Нариман где?
– Где-где! В гнезде!
– Где именно?
– Откуда я знаю! Я тебе не гинеколог, чтобы по чужим гнездам шариться!
Ее красота была пронизана пороком и вульгарностью, как сочное наливное яблоко – червоточиной. Съешь такое яблоко, потом плеваться будешь.
