– Притормози, шеф, – попросил Гулиев. – Тут деревня. За магнитофоном сходить надо.
– Пожалуйста, – водитель затормозил, не задумываясь над дуростью такой просьбы.
– Ну ты, того, карманы выворачивай, – Гулиев вытащил кнопочный нож с длинным острым лезвием.
– А…
Увидев истерично перекошенное лицо пассажира, водитель примирительно произнес:
– Ладно, только не нервничай… Слушай, денег-то немного. На такое дело из-за мелочи идти.
– Пасть закрой. Давай местами меняться!
В тесноте салона они умудрились поменяться местами.
– Деньги все отдал? – подозрительно осведомился Гулиев, презрительно глядя на две десятитысячные купюры. – Пришью ведь, падла.
– На, зараза алчная! – водитель вытащил из кармана кошелек и протянул Гулиеву.
– Та-ак, – Гулиев раскрыл кошелек, набитый купюрами.
В этот момент резким движением водитель вырвал нож.
Гулиев успел среагировать и с размаху саданул кошельком по руке с ножом, выбив его.
В салоне началась ожесточенная схватка. Несмотря на молодые годы, пропойный Гулиев начал сдавать. Противник впился в его шею стальными пальцами и с наслаждением сжал их. Сознание начало оставлять разбойника.
– Ладно, ладно, – из последних сил захрипел он и заколотил ладонью по сиденью, прося пощады, как борец, взятый на болевой прием. – Все.
Хватка ослабла, и Гулиев начал хватать ртом воздух.
– Все, пора расходиться, – выдавил он.
– Кто держит? – спросил водитель, поигрывая ножом.
– Ну да. Я вылезать буду, а ты меня ножом в спину. Выброси в окно. Водитель пожал плечами и забросил нож подальше.
– Спасибо, – кивнул Гулиев, выдернул ключи зажигания и выпрыгнул наружу, подбирая нож. – Вот теперь поговорим, – улыбнулся он, поигрывая орудием.
– Ах ты, – только и прошептал пораженный таким коварством водитель и выпорхнул из машины.
– Ты куда… Ну, козел, иди сюда.
Пару минут они играли в салочки вокруг машины.
– Ну, падла, все равно достану, – запыхавшийся, Гулиев прислонился к капоту, поджав губы, рассматривая хозяина.
– Тебе чего надо? – спросил тот.
– Чтобы ты шел отсюда и рот на замке держал. Ментам не скажешь – завтра получишь свою машину. Оставлю у центрального универмага в городе.
Хозяин отошел от машины и со вздохом смотрел, как она катит прочь, набирая скорость…
– Открывай ворота! – заорал Гулиев, колотя ногой по дверям гаража.
– Чего разошелся? – спросил Соболев, приоткрывая дверь.
– Принимай товар, – Гулиев кивнул на новенькую «восьмерку», как раз такую, как заказывали. – Чего, не рад?
– Ох, допрыгаемся мы, – грустно вздохнул Соболев.
– А чего допрыгаемся? Хошь, завтра еще две тачки приведу? – раздухарился Гулиев.
– Еще не хватало. Не, с такими делами надо завязывать…
И завязали. На три месяца, пока не понадобился «Москвич». На новый разбой взяли Севу. Прошло чисто. Еще месяца через четыре заявился новый клиент, которому никак нельзя отказать, с грудой металлолома, еще недавно называвшегося «Жигулями» девятой модели.
– Сделаешь, треть цены – твоя, – услышал мастер привычное предложение.
– Сделаем, – кивнул он, бросая задумчивый взгляд на все валяющийся в углу волшебный коврик.
Глава 10
Белая смерть
Место в жизни Бакир нашел тогда, когда после русского плена перед ним встала та же проблема – деньги. И снова он отправился к своему дальнему родственнику Ибишу Дергахову.
– Знаю, воевал за правое дело, – кивнул Дергахов, опять принявший Бакира у себя дома. Они снова сидели за столом и потягивали из хрустальных армудов крепкий чай, с сахаром вприкуску. – Раненому в бою прощаются грехи.
– Я старался.
– Как дальше думаешь жить?
– Не знаю. Хочу, чтобы кто-нибудь думал за меня.
Дергахов вопросительно приподнял бровь.
– Точнее, я хочу, чтобы за меня думал такой мудрый и уважаемый человек, как вы, Ибиш Гудрат-оглы.
– А ты знаешь, чем я занимаюсь?
– Нет. Но Ибиш Дергахов не станет заниматься недостойным делом. И я готов помогать ему во всем.
Бакир лукавил. Он прекрасно знал то, что знали почти все в городе, – Дергахов держит в своих руках торговлю наркотиками. На двух московских рынках заправляют этим делом его люди. В любое время туда может прийти страждущий наркоман, шепнуть кому надо пару слов и в глубине дворов получить коробок или газетный кулек с анашой, а то и ампулу с метадоном. Торгуют там зельем молодые, симпатичные смуглые мальчики, все в фирменных спортивных костюмах, а зимой – в норковых шапках и кожаных плащах. Время от времени они нарываются на неприятности, и оперативники Управления по незаконному обороту наркотиков с тумаками препровождают их за колючку. Но судьба розничных торговцев мало кого интересует. Это разменный материал. На одно место Дергахов найдет десять таких замученных безработицей и безденежьем, запуганных приближающимся призывом в воюющую армию, манимых огнями больших городов мальчиков.
Но Бакир, учитывая прошлые заслуги, боевой опыт и родственные связи с Дергаховым, рассчитывал на большее. И не ошибся.
– Ты мне нравишься, Бакир. Первый разряд по боксу. Молодой. Сильный. Красивый. Честный. Воин. Я хочу доверить тебе важное дело. Не побоишься?
– Страх во мне больше не живет.
– И кровь тебя не пугает?
– Нет.
– Мы жили с ними душа в душу, мы шли навстречу во всем, и они решили, что мы слабы и о нас можно вытирать ноги. Их надо проучить. Завтра отправляешься в Москву.
Так Бакир подписался на новую войну – мафиозную, между грузинами и азербайджанцами. Длилась она недолго. Работа Бакира заключалась в том, что он положил самодельное взрывное устройство с полукилограммом тротила в мусорный бак и нажал на кнопку, когда Гиви Сухумский, выйдя из подъезда своего дома, садился в машину. Рассчитал Бакир верно, и Гиви скончался от взрывной волны и осколков металла. Вместе с ним погибла и случайная, спешащая в институт, восемнадцатилетняя девушка. Смерть девчонки, конечно, была Бакиру неприятна, но и убиваться он особенно не собирался. Зачем правоверному волноваться из-за случайно погибшей русачки, лучшая участь для которой – служить подстилкой для настоящего мужчины, например, такого, как он?
Дальше Бакир стал выполнять отдельные поручения хозяина. Сопроводить товар, выбить долг. Постепенно он начинал пользоваться все большим и большим доверием Дергахова. И становился настоящим волком, заслуживал доверие, которое оборачивается одним – деньгами. Однажды хозяин сказал:
