Вообще-то нет человека, который отличит арабскую женщину от еврейской, это по мне сразу видно европейца, потому и для нее постарается, а то не просто постарается, а расстарается…
Я прогнал настойчивый зов просмотреть последние данные экспериментов в Колумбийском институте, только что закончили уникальную операцию на генах долгожителя, смелая попытка убрать старение, вернее, одну из причин, повернулся к Эсфирь.
– Ну, Фатима, заказать что-то особое или слопаешь что дадут?
– Слопаю, – буркнула она тихонько. – Ненавижу, когда Фатимой называешь!
– А что, прекрасное имя…
– Да, – огрызнулась она тихонько и приветливо улыбнулась поглядывающим на нее мужчинам, – но в твоей промерзлой и насквозь протунгусенной стране его взяли только для анекдотов… Закажи еще и пирожные, в этом квартале их делают по старинным рецептам.
– По старинным, – повторил я. – Для меня это не похвала, а наоборот, ну да ладно, ты ж у нас старинная.
Она бросила взгляд искоса.
– Это оскорбление? Я старая?
– Любишь старину, – уточнил я. – А это значит, у меня шансов нет, я же человек будущего.
– Да ладно, – сказала она с великодушной небрежностью, – шансы есть, все же малость помог…
Я отмахнулся:
– Не стоит благодарности.
Она спросила язвительно:
– Вот такой ты благородный?
В паузах между репликами я уже заменил мысленно пару генов в своем ДНК и старательно просчитываю сотни разных сценариев развития. Каждый из них дает по тысяче вариантов, никакой суперкомпьютер не проследит до конца за всеми, потому ответил чуточку раздраженно, хотя и шепотом:
– Эсфирь, вообще-то я помогал не тебе и гребаному Израилю, а стабильности в моем мире.
– Ох-ох…
– Потому, – сказал я с нажимом, – так же точно помогу, хоть и с меньшей охотой, Саудовской Аравии. Если, конечно, будут уничтожать террористов и поддерживать порядок в своем регионе. Что и делает, скрепя сердце, Америка.
Она поморщилась.
– Ты груб. Саудиты все равно падут.
– Даже раньше, чем думаешь, – согласился я. – Но не раньше, чем сможем восполнить там вакуум власти и править так же властно и бесправозащитно… А то, спасая раньше времени пару местных крикунов, можно ввергнуть страну в хаос, где погибнут миллионы.
– А тебе их жалко?
– Нет конечно, – ответил я с негодованием, – но в том хаосе можно такие угрозы создать человечеству!..
Она вздохнула, плечи ее чуть опустились.
– Какой ты практичный.
– Я знаю, что прекрасен!
Глава 12
Хозяин появился со стороны кухни лично, в руках бронзовый поднос старинной работы времен благочестивых халифов, от двух блюд поднимается густой пар.
Мои ноздри уловили дразнящий запах зажаренной в специях птицы, Эсфирь шумно вздохнула и вроде бы сглотнула голодные слюнки.
Я сказал с восторгом:
– Уже слышу по аромату!..
Хозяин ответил с довольной улыбкой:
– Это фазаны, их подавали на стол халифу в давние времена. Прошу вас, наслаждайтесь…
Я принял из его рук блюдо, поклонился, он не слуга, а хозяин заведения, по меньшей мере мне равен, я у него в гостях и тоже обязан выказывать знаки внимания и надлежащего уважения.
По лицу Эсфири видел, делаю все правильно, не умаляю и не перегибаю, все идеально сбалансированно.
Медленно работая ножом и вилкой, здесь на Востоке люди не спешат, даже ишаки ходят величавым шагом и тоже делают свою работу с чувством и достоинством, сказал тихонько:
– На юсовскую базу бомбу не доставить.
Она ответила тихо:
– Там такая многоступенчатая защита, будто окопались не на территории союзника, а в захваченном анклаве.
– Как на самом деле и есть, – уточнил я невинно.
Она нахмурилась.
– Это неважно.
– Видишь, – обронил я, – и ты понимаешь…
Она сказала сердито:
– Американцы знают, что их везде в мире рассматривают как врагов, хоть в глаза такое и не говорят.
– Насколько далеко, – поинтересовался я, – там простирается защита баз?
– Три кольца, – ответила она. – На третьем только блокпосты.
– А визуальное наблюдение?
– На три квартала, – сказала она. – Но бомбу не обязательно привозить на танке.
– Да, – согласился я. – Спасибо, ты хорошо объяснила. Словно сама планировала теракт или же руководила шахидами.
Она нахмурилась.
– Вот еще! В этом регионе штатовцы нам союзники.
– А в Нью-Йорке, – сказал я, – вы здорово те башни-близнецы грохнули!.. Штаты, как Израиль и добивался, сразу начали вторжение на Ближний Восток…
Она поджала губы.
– Не шути так. Полей мясо соусом, так вкуснее.
– А который из них соус? – спросил я. – Шесть перечниц!..
– Это соусницы, – пояснила она. – Перечница вот, у нее другая форма. А это соусницы, здесь разные приправы.
– С ума сойти, – буркнул я. – Зачем такое расточительство? И было бы в чем? Поубивал бы всех дизайнеров.
– Злой.
– А мне и без всяких соусов хорошо.
– Бесчувственный, как корова.
– Либо чувства, либо ум…
Общаясь вот так налегке, торопливо просматривал всю карту ОАЭ, сперва как политическую, чтобы определиться, где какие американские базы, потом географическую, выявляя насчет дорог, наконец уже подверг тщательному рассмотрению со спутников подробную топографию путей и препятствий.
Конечно, на базе все прикрыли тщательно, хорошо понимают, что кроме американских спутников теперь сверху наблюдают и русские с китайскими, не говоря уже о европейских, индийских и прочих странах, что до поры до времени улыбаются и заверяют в дружбе и сотрудничестве, однако нож держат за спиной, потому что никому в мире не нравится американское силовое давление.
– Ну, – сказала она нетерпеливым шепотом, – о чем задумался?.. О бабах?
Я сдержанно улыбнулся.
– Главный плюс нашего раскрепощенного времени… что о бабах теперь вообще не думают. А раньше на это уходила уйма времени и творческой энергии.
– Зато какое время было, – ответила она со вздохом. – Женщин добивались, дарили им дворцы, рысаков и бриллианты только за благосклонную улыбку… Ты что там ищешь?
Я поводил пальцем по экрану смартфона и повернул к ней.
– Показать? Хочу почитать «Протоколы сионских мудрецов». А то дуришь меня, а где, сразу и не соображу.
