– А ты?
– Нужно проститься с Хиггинсом, – сообщил я. – И мои дела в Эмиратах закончены.
Она посмотрела на меня искоса.
– У тебя такое задание?
– Я сам себе даю задания, – ответил я с присущей мне скромностью. – Вот такая я цаца.
– Я с тобой, – сказала она просто.
– А тебе можно?
– Если тебе можно, то и меня не расстреляют за помощь тебе. Еще и упрекнут, что мало помогла.
– Постараюсь запрячь тебя по полной, – пообещал я. – Чтоб еще и орден дали в военно-полевом.
Она, изредка поглядывая по сторонам, сказала вдруг:
– Все-таки как-то нелогично. И не состыкуется. Хиггинс не дурак, он же понимает, против нас у него практически нет шансов. И все-таки… почему?
Я ответил невесело:
– Хиггинс жил здесь слишком долго. Понимаешь? Как и вы, евреи, что живут в России, частенько становятся больше русскими, чем сами русские. А он незаметно даже для себя пропитался духом исламизма. Нет, ты не то подумала, вижу, я лишь о духе свободолюбия и непокорности давлению. В Европе это заметнее всего было в средневековье, а потом власть постепенно отбирала личные свободы, а взамен все громче и громче говорила о демократии и свободах личности.
Она буркнула:
– Знаю, здесь еще средневековье. Нравы очень уж… При скоростном интернете, какого нет даже в Европе, при дорогих авто у каждого араба…
– Как ни назови, – ответил я, – но Хиггинс незаметно для бизнесмена, для которого главное прибыль, обрел чувство достоинства.
Она в сомнении покачала головой:
– Так ли…
– Нормальный бизнесмен, – сказал я, – всего за тысячу долларов поцелует любого в жопу, а вот Хиггинс и за миллиард не станет. Более того, оскорбится и постарается смыть кровью врага такое оскорбительное предложение.
– Что совсем не в духе делового человека, – сказала она задумчиво. – Ах-ах, честь у него.
Я бросил на нее острый взгляд.
– Что, жаль, когда достойные люди оказываются на той стороне? А практичные, что и за сто долларов поцелуют в жопу, в одном строю с нами?
– А тебе не жаль? – отрезала она.
– Не знаю, – ответил я откровенно. – Умом я с демократами, это вообще-то дрянной народ, но не воюет и развивает технологии, что спасут человечество, а вот сердцем я с людьми достоинства, что затевали дуэли по любому дурацкому поводу.
Она посмотрела с сочувствием.
– А тебе вообще-то нелегко… Хотя вроде бы всем нелегко, но это здесь, на поверхности. А там, глубже, тоже?
– Еще как, – ответил я искренне. – Еще как.
– Значит, он подлежит?
– Ликвидации? – уточнил я. – Да. Именно потому, что в какой-то мере человек чести. С мерзавцем дело иметь проще.
Она вздохнула.
– Ну у тебя и проблемы. Мне проще, просто выполняю приказы. Моя свобода от и до, решения принимают другие, вот у них голова пусть и болит за судьбы мира.
Глава 7
Я разом отключил видеонаблюдение за периметром вокруг загородного дворца Хиггинса, Эсфирь выскочила из автомобиля и пробежала за мной, сжимая в руках автоматическую винтовку.
В сотне метров от ворот стоянка легковых автомобилей, все до единого роскошные, даже не отличишь, которые из них принадлежат самому Хиггинсу, а какие – его прислуге и охране.
Главное же, жрут бензин так, что за ушами трещит, Эсфирь насторожилась, когда я выдернул чеку из гранаты, быстро огляделась.
– Кого-то видишь?
– Бегом к парадной двери, – велел я.
Автоматические ворота распахнулись, чему она даже не удивилась, знает мои трюки, ринулась со всех ног, а я бросил не по навесной, а то вдруг кто из охраны сумеет выстрелить и попасть на лету, а с силой пустил накатом между колес.
Граната миновала три автомобиля и рванула точно там, судя по грохоту и жаркой волне оранжевого пламени, где я и рассчитывал.
Бензобаки один за другим начали взрываться, от стоянки отрезало уже не облако, а огненная стена, что и требовалось, Эсфирь на ходу выстрелила в выскочивших из караульной будочки сонных охранников, я догнал ее у самого крыльца, но навстречу выбежал мужчина с автоматом в руках, закричал страшным голосом:
– Не двигаться!
И сразу же автомат с его руках затрясло от длинной очереди. Если бы я на полсекунды раньше не пригнулся, верхнюю часть черепа снесло бы с такой дистанции. Проскользнув рядом, я оказался, как суслик из норки, за его спиной, вырубил локтем в затылок и, выхватив из рук автомат, метнулся во все еще открытую дверь.
За спиной часто-часто стучат каблучки Эсфирь, как только они ухитряются бегать в такой обуви, я оглянулся, а она прошипела люто:
– Вперед смотри, а не на мои сиськи!
Когда я промчался через холл и уже поворачивал за дверной откос, слева прозвучали первые выстрелы. Две пули ударили совсем близко, то ли случайность, то ли в самом деле среди обычных существ затесался и прекрасный стрелок.
Хотя, мелькнула мысль, любой стрелок такое же существо, разве что опасное, потому их убивать нужно в первую очередь.
Благодаря камерам в доме хорошо видно, кто куда бежит, в одном месте пришлось отступить за выступ стены, и двое пронеслись, как жеребцы, мимо, в другом месте юркнул в пустую комнату, но не проходная, увы, пришлось выйти в коридор и бежать в сторону выхода.
Эсфирь безропотно повторяет каждый жест, даже ступать старается точно в мой след, словно продвигаемся по заминированному полю.
На этот раз, словно кто-то руководит ими умелый, выскочили со всех сторон, в руках автоматы, холод пробежал по коже, при веере пуль все равно какая-то достанет, что как-то нехорошо, достаточно одной, если в голову…
– Эй, – крикнул я, – свои!.. Там кто-то вломился…
– Стоять! – рявкнул один. – А ты не этот кто-то?
Спрашивает, значит, не уверен, мозг уже просчитал все варианты, сердце начало нагнетать кровь. Я ощутил, как вхожу в режим турбо, но ствол автомата неотрывно смотрит в мою сторону, палец на спусковой скобе, еще секунда и…
Я задержал дыхание, Эсфирь уже присела, почти как геккон прилипла к полу, а я метнулся в сторону, стреляя как можно чаще… Автоматная очередь прогремела коротко и зло, пули застучали, как град, по стенам узкого коридора, но тут же оборвалась.
– Уходим! – крикнул я.
Эсфирь с перекошенным лицом и стиснутыми челюстями так, что желваки резко и страшно проступили под тонкой кожей, стреляла, не жалея патронов, и не слышала, и лишь когда последний из охранников рухнул на пол, оглянулась.
– Что?
– За мной, – велел я.
