– М-да, – пробормотала она задумчиво, – если встретимся, я его, конечно, убью, но… с сочувствием.
– Вот почему женщин нет в стратегах, – заметил я.
– А что не так?
– Дугласа можно использовать, – пояснил я. – Да, как наемника, но для благих целей. Где самим нельзя засветиться… или испачкать имя. А потом со временем поднести эти дела как сделанные во имя родины… придумаем, какой, и он получит не только прощение и реабилитацию, но и пару наград. Что обелит его перед семьей.
– У него есть семья?
– Жена уже бросила, – сказал я, – нормальная женщина, как и все вы, предательницы. Но двое детей вряд ли папу забыли. У них сердечки еще чистые, честные, добру открытые… И будут горды, если окажется, что папа не преступник, это было только прикрытие для его опасных операций.
Она буркнула:
– Подумаешь, стратег. Слишком далеко заглядываешь. А тут завтрашний день может все изменить… Вон тот дом и есть вилла Хиггинса?
– Я думал, Моссад в курсе.
– Мы знаем его квартиру в городе, – отрезала она сердито.
– Думаю, – сказал я, – сюда он не только баб возит.
– Похож?
Она помолчала, всматриваясь в одинокий дом в конце дороги. Хотя дорога идет и дальше, но здание выглядит так, словно именно на нем заканчивается город, а дальше непонятный мир, который нужно обязательно освоить до последнего дюйма, прежде чем лезть на всякие там марсы и юпитеры.
– Что-то мне как-то не по себе, – призналась она. – Вроде бы идешь ты, не жалко, и так достал, но все равно, вдруг дело пострадает?
– Жалостливая ты, – согласился я. – Даже добрая. Твои близко?
Она покачала головой.
– К сожалению, сейчас как раз далеко. В смысле, помочь не смогут.
– Вот и хорошо, – ответил я. – Значит, действуем одни. Жди здесь, я отлучусь минут на девять. Может быть, даже на десять, но, полагаю, все-таки уложусь в девять.
Она молча смотрела, как я вытащил смартфон и вожу пальцем по тачскрину, спросила наконец с надеждой в голосе:
– Приведешь помощь?
– Увы, – ответил я, – это ты с отрядом, а я один, как Карузо. Но помощь приведу. Одно только тревожит…
– Что? – спросила она быстро. – Говори, не мямли.
Я указал взглядом на экран.
– Хиггинса в доме нет. Никаких следов. Когда выехали, был и вроде бы не намеревался отлучаться… А сейчас исчез. По крайней мере, не обнаруживается…
Она предположила:
– Может быть, в «комнате паники»?
– Может, – согласился я. – Хотя с чего там уединяться, когда опасности нет?..
– Тогда сиди, – велела она. – Нужно дождаться. Иначе пойдем туда зря.
– Да ну, – ответил я, – кто бы подумал, капитан.
– Я не капитан!
– Правда? – спросил я. – Ах да, капитан Очевидность вообще-то самец, но по меньшей мере блондин.
– Я брюнетка, – напомнила она с высокомерием урожденной блондинки.
– Брюнетка равна блондину, – сказал я с объективностью ученого, которому важны точные значения на шкале измерений. – Примерно так и думал.
– В таком громадном дворце, – ответила она, – есть где потеряться… но все равно нужно знать точно, где искать.
– Или хотя бы, – уточнил я, – что он там, а перевернуть все и найти сумеем.
Она помолчала, а я, поглядывая на здание, одновременно попытался представить себе мир, когда все смогут подключаться напрямую к Интернету, к спутниковой связи и вообще ко всему, к чему могу сейчас я. Такое время наступит вот-вот, а я при всей своей быстродумности не могу сообразить, во что это выльется, если вот так просто, без регулировки в жестком ручном режиме.
Страшновато и, как мне кажется, очень много джокеров.
– Чего молчишь? – спросила она вдруг.
Я буркнул без охоты:
– А ты что-то спрашивала?
– Нет, – заявила она, – но ты должен развлекать женщину.
– А как насчет равноправия? – поинтересовался я.
– А я из консервативной семьи, – напомнила она с чувством превосходства. – Даже из ультраконсервативной.
– Как удобно, – согласился я. – А я вот из ультрасовременной. Весь мир консервов мы разрушим…
– Чудовище.
– Наступает мир чудовищ, – согласился я. – А ты не чудовище с точки зрения даже очень просвещенных людей средних веков?.. Отвратительная и дико распущенная и развратная женщина с омерзительными манерами. Но ты считаешь это свободой… Так что все зависит от точки отсчета.
– Точки зрения.
– Да, точки зрения. Но и твои свободы в этой стране выглядят кощунством, не так ли?
Она двинула плечами.
– Здесь все еще средневековье. Приправленное техническим прогрессом, позаимствованным с Запада.
Некоторое время мы молчали, она иногда прикладывала к глазам окуляры бинокля, вглядываясь в фасад здания, словно Хиггинс выйдет на балкон и будет там делать утренние упражнения, а моя мысль, что постоянно ищет себе работу, а когда не находит, то такой хренью занимается, начала представлять клубок проблем, с которыми столкнется человек, так как он сейчас всего лишь короткий этап от обезьяны к сингуляру, даже очень-очень короткий.
Как-то давно видел яркую картинку для слабопонимающих: там начертили циферблат часов, а на нем выделили сектор от Большого взрыва до появления первых звезд, это заняло три четверти циферблата, затем период на создание планет, на это ушла почти вся последняя четверть, и только самый крохотный участок, меньше процента, отвели на возникновение жизни и развитие ее до простейших амеб…
На отдельном циферблате взяли те же двенадцать часов, посвятив его теме жизни: там от простейших до динозавров путь снова на три четверти, на появление млекопитающих – оставшаяся четверть, и только на последней секунде появился человек…
Так что вся человеческая цивилизация на вселенских часах умещается в миллионные доли секунды. Не успеешь вообще заметить, как вдруг откуда-то возник человек и тут же исчез…
Эсфирь завозилась на соседнем сиденье, словно снизу вылезли шипы и царапают ей упругую задницу, бросила на меня сердитый взгляд.
– Не спишь?
– Работаю, – ответил я.
Она вскинула брови.
– Как? Не вижу, чтобы таскал камни.
– А я их таскаю, – заверил я. – Интересно… смотрю на тебя и… даже жалко, что в сингулярности не будет разделения на мужчин и женщин.
Она фыркнула.
– Никогда такого не будет!
– Понятие пола исчезнет, – заверил я. – Каждый сможет конструировать тело как хочет, а свойства в него будет вписывать сам. Либо какие изволит, либо какие в данный момент в тренде. Боюсь, все будут становиться очень уж… одинаковыми. Каждый захочет идеальную память, идеальное здоровье и защиту, быструю реакцию, постоянно работающий мощный мозг…
