– Неужели отказался? – с сомнением в голосе произнес Мельников.
– Угу. Отказался. Остался в нашей халупе, – с гордостью произнес дядя Леша. – Такой уж он человек. Кремень.
– Вы как будто одобряете его выбор, – заметила я.
– Разумеется, – ответил дядя Леша. – Учить их, олигархов, надо. А то ведь они думают, что нашего брата, нищего, любой подачкой купить можно. Поманил жирным куском, и мы к нему на брюхе приползти должны. Да еще благодарить всю жизнь. Нет уж, дудки. Не на тех напали. Мы свободу не продаем. Ни за какие деньги. Тоха ведь понимает, что согласись он тогда, и до скончания века к дядьке в кабалу попадешь. Будет он тебе указывать, куда ходить, с кем дружить, кого ублажать. А Тоха не такой. Он свободу любит. Под чужую дудку плясать не обучен. И правильно.
– А сейчас они общаются? – спросила я.
– Есть такое дело. Тоха хоть и не забыл обиды, и отомстить за свое унижение грозился, а оттаял-таки. Сначала изредка с дядькой стал встречаться. Потом все чаще и чаще. Теперь незначительные поручения для него выполняет. Не за спасибо, естественно. За деньги. Но дистанцию держит, несмотря на то, что дядька периодически свое предложение возобновляет. А ты, красавица, говоришь – поженимся. Не станет Тоха на тебе жениться. У него на жизнь совсем другие планы.
– Да какие там планы? Общие у нас планы, дядя Леша. Ты просто не в курсе. Вот вернется Антон, ты сам у него спроси. Он тебе подтвердит, что не сегодня завтра женится. И женится на мне, – убежденно возразила я.
– Ага, женится. Не на тебе, так на крале своей, – начал дядя Леша и осекся.
– На какой еще крале? – подозрительно переспросила я.
– Ни на какой. Ты, красавица, не слушай меня, старика. Это я спьяну сболтнул, – смутился дядя Леша, поняв, что брякнул лишнее. – Собрались жениться, совет вам да любовь. А я за ваше здоровье чарочку выпью, коли поднесете.
– Давай, дядя Леша, договаривай, – напирал Мельников. – Видел Антона с кем или разговор слышал?
Дядя Леша потянулся за бутылкой, собираясь вылить остатки себе в стакан, но я проворно перехватила бутылку и, нахмурившись, воззрилась на него.
– Выкладывай, дядя Леша, что еще за краля возле моего Антона крутится, – потребовала я, потрясая бутылкой.
Дядя Леша почесал в затылке, повертел пустой стакан и махнул рукой.
– Что с вами поделаешь? Поймали старика на слове, – вздохнул он. – Ты, доча, с бутылочкой-то поосторожнее. Последки не пролей. Ладно, расскажу, что знаю.
– Вот это другое дело, – похвалил Мельников. – Мы внимательно слушаем, дядя Леша.
– Девка у него ночевала. У Тохи твоего, – не глядя на меня, проговорил дядя Леша. – Красивая девка. Статная. И Тоха с ней, как с королевой, обращался.
– Когда это было? – в нетерпении вскричала я.
– А кто его знает? Я за календарем не слежу, – пожал плечами дядя Леша.
– Неделю назад, месяц, год? – гадал Мельников.
– Говорю же, не помню. В этом месяце, это точно. А неделя прошла или больше, не скажу, – вяло отвечал дядя Леша.
– Как она выглядела? Узнать сможешь? – спросила я.
– Мельком я ее видел. Только и запомнил, что ноги длиннющие да, простите за подробность, грудь знатная, – сказал дядя Леша.
Я порылась в сумочке и предъявила ему фото Галины.
– Эта? – Я ткнула снимком в нос спасителя.
Дядя Леша сразу отвечать не стал. Взяв в руки фотографию, поднес поближе к свету и внимательно изучил. Потом вернул мне снимок и неуверенно произнес:
– Вроде как эта. А вроде бы и нет.
– Ты еще разок посмотри, – потребовал Мельников. – Она или нет?
– Пес их разберет, девок этих. Одежду сменят, наштукатурятся. После этого их и мать родная не признает, – выдал дядя Леша.
– Разберемся, – проговорила я. – Что они делали, тоже не помнишь?
– Да что молодежь ночью делать может? – хмыкнул дядя Леша и осекся. – Прости, дочка, не хотел тебя огорчать. Но уж как есть, так и говорю.
– Значит, они ночью приезжали? – зацепившись за слова дяди Леши, спросила я.
– Угу, ночью. Это я точно помню. У меня еще табачок закончился, вот я и побрел по соседям курева стрельнуть. А тут они и завалились. То ли пьяные, то ли возбужденные просто. Тоха девку скорей в комнату спровадил, мне сигареты отдал и тоже за дверь. Целую пачку презентовал! Хороший табачок у Тохи. Дорогой. И пахнет вкусно, – дядя Леша мечтательно закатил глаза. – Под стать твоему коньячку, красавица. Он, часом, не у тебя сигаретками тогда разжился?
– Он ее только один раз приводил? – пропустив вопрос мимо ушей, спросила я.
– Один, красавица. Точно один, – утвердительно закивал дядя Леша.
– А раньше он девиц сюда водил? – снова подал реплику Мельников.
– Не случалось. Он с девками предпочитает на их территории встречаться. Сам понимаешь, в нашей хибаре особого романтизма не найдешь, – резонно рассудил дядя Леша.
– Может, вспомнишь, когда это было? Очень надо, – с нажимом произнес Мельников. – А я простимулирую.
И Мельников похлопал себя по карману, давая понять, что стимуляция будет существенная. Дядя Леша расстроенно вздохнул.
– Извиняй, командир, врать не хочу, а правды не помню. Вы меня уважили, и я вам голову дурить не стану, – и, воодушевившись, предложил: – А вот у Тохи выспросить подробности возьмусь. За магарыч. Как тебе такой расклад?
– Пойдет, – согласился Мельников.
Он вынул бумажник, отсчитал несколько купюр, присовокупил к ним пачку сигарет и протянул все это дяде Леше.
– Я тебе телефончик нацарапаю. Как разузнаешь, звони. Будет откуда звоночек сделать?
– За магарыч уж расстараюсь, будь уверен, – заверил дядя Леша.
Мельников перевел взгляд на меня и спросил:
– Ждать будем или поедем?
– Тоху дожидаться бесполезно. Не будет его сегодня, – повторил то же, что говорил и раньше, дядя Леша, забирая у меня бутылку с остатками коньяка. – В последнее время он тут редкий гость.
– Откуда знаешь, что его не будет? – спросил Мельников.
– Сам Тоха сказал. Дела у него нарисовались. То ли бомбить по ночам стал, то ли новую кралю завел, – объяснил дядя Леша. – Так и сказал: не скоро мы теперь, дядя Леша, с тобой увидимся. И за комнатой присматривать велел.
– И ключ оставил? – оживилась я.
– Здесь где-то валяется, – дядя Леша небрежно окинул рукой комнату.
– Что ж ты молчишь? У тебя, можно сказать, джекпот, а ты им воспользоваться не торопишься, – воскликнул Мельников. – Хочешь еще пару сотен заработать?
– В комнате хозяйничать не дам! – решительно воспротивился дядя Леша. – Я тебе не шкурник какой-то. Своих не продаю.
