– Не получала, говоришь? – Шеф побагровел. – Так получи! Выброси этого Лысого Ленчика из головы и занимайся другими делами. Что у тебя там, кража в секс-шопе? Что украли-то?
– Резиновую куклу и три вибратора, – угрюмо сообщила капитан Матросова.
– Совсем у людей крыша поехала, – покачал головой шеф. – Вот кому эта резиновая дрянь понадобилась?
– Мало ли, бывают любители, – неуверенно протянула Александра.
– Вот и разбирайся, – решительно приказал шеф и обтер потный лоб, – раз ты такая подкованная. А я, к примеру, и знать не знаю, что за такие вибраторы и для чего они нужны.
Александра хотела ехидно посоветовать шефу спросить у жены, но решила не заедаться. Вместо этого она уставилась ему в душу преданными голубыми глазами и рявкнула:
– Слушаюсь!
Рыбкин махнул рукой и поскорее вышел из комнаты, а Александра немедленно снова полезла в ящик стола за блокнотом. Вот они, данные, все как в аптеке! Юрченко Людмила Петровна, проживает на улице Счетовода Косточкина в доме пятнадцать дробь семь. Есть номер квартиры и телефон. Но там никто не отвечает, еще утром предупредили Александру. Либо баба смоталась куда-то, либо телефон отключила. Нет, вряд ли смоталась, поскольку Лысого Ленчика еще не похоронили, это же все-таки совесть иметь нужно. Скорее телефон отключила, чтобы никто соболезнованиями не доставал.
Капитан Матросова никого и ничего не боялась. Она твердо намеревалась сама расследовать убийство Ленчика. Ее героический тезка поднял голову и пообещал Александре всяческую поддержку. Он всегда воодушевлял ее своим примером. Что с того, что у нее отняли дело и строго-настрого запретили им заниматься? Вперед, грудью на амбразуру и вражеские пулеметы! Она никого не боится: ни собственного начальства, ни людей из страшной секретной конторы. Враг будет разбит, победа будет за нами!
Катя медленно шла по тротуару и думала о том, почему некоторым людям так нравится портить другим настроение.
«Кажется, я не сделала этой Матросовой ничего плохого. За что она так на меня?»
Она еще немножко подумала и пришла к выводу, что капитан Матросова не любит свою работу и поэтому злится на всех людей, чье занятие кажется ей более интересным, более увлекательным.
В это время рядом с Катей притормозила блестящая черная машина.
– Здравствуйте, Екатерина Михайловна! – окликнул ее вежливый, довольно приятный голос.
Катя вздрогнула и обернулась. Из опущенного окна машины выглядывал улыбающийся мужчина. Он был одет в черный костюм и белую рубашку, глядел приветливо и манил к себе.
«Боже мой, – подумала Катерина, – что за наказание! Снова кто-то по мою душу! Неужели Люсьену снова от меня что-то понадобилось? Нет, это кто-то чужой, наверное, из этих в черном…»
Ей совершенно не улыбалось разговаривать сейчас ни с кем: ни с посланцами культурного атташе, ни с людьми в черном. Катя бросилась в сторону. Еще немного, и она добежала бы до подворотни, в которой можно было скрыться от преследователя, но он и не думал гнаться за ней. Он просто крикнул ей вслед:
– Разве вы не хотите узнать о судьбе Валентина Петровича?
Катя застыла на месте, как будто ее остановила пуля. Она повернулась и на негнущихся ногах вернулась к черной машине.
– Что… что с ним случилось? – спросила она, с трудом шевеля губами. Рот неожиданно пересох, а сердце билось где-то в левой пятке.
– Садитесь, – мужчина широко улыбнулся и распахнул перед ней дверцу машины, – садитесь, я вам все расскажу!
– В машину не сяду! – вскрикнула Катя и попятилась. – Вы меня обманываете! Это ловушка!
– Ладно, как хотите, – искуситель прикрыл дверь, но не до конца, – но тогда вы ничего о нем не узнаете.
– Хорошо же. – Катя шагнула вперед, как будто бросилась в ледяную воду. – Будь что будет, я должна о нем узнать!
– Правильное решение. – Мужчина улыбнулся ей еще шире и подвинулся. – Я знал, что вы решительная женщина.
Катя плюхнулась рядом с ним на сиденье и повернулась, ожидая продолжения:
– Говорите! Я хочу знать правду! Что с ним?
– Вы уверены, что вы хотите это знать? – с сомнением проговорил мужчина. – Это может вам не понравиться.
Катя схватилась за сердце.
– Говорите! Говорите мне все! Неизвестность еще хуже, чем любая, даже самая страшная правда!
– Не говорите потом, что я вас не предупреждал, – и с этими словами незнакомец положил Кате на колени большую цветную фотографию.
На этой фотографии был ее муж, профессор Валентин Петрович Кряквин. Ее дорогой муж Валек. Но в каком виде!
Профессор был, можно сказать, голым. На нем были выцветшие холщовые шорты, поверх которых красовалась кокетливая юбочка из пальмовых листьев. Тело профессора украшал бело-красный узор. А еще Катин муж выглядел удивительно худым. Валентин Петрович и прежде не страдал избыточным весом, но теперь он походил на обтянутый загорелой кожей скелет из школьного кабинета биологии. Впрочем, это все было понятно и совершенно объяснимо, ведь профессор Кряквин, насколько это было известно его жене, в настоящее время кочевал по дебрям Африки с одним из диких племен.
Непонятно и страшно было другое.
Профессор находился за решеткой.
Он смотрел на Катю сквозь толстые бамбуковые жерди, обвязанные просмоленными канатами.
Валентин Петрович сидел в клетке, как обезьяна или хищный зверь в провинциальном зоопарке!
– Боже! – воскликнула Катя и уронила фотографию.
Она тут же наклонилась за ней, ударившись о приборный щиток машины, но не обратила на это внимания. Подняла драгоценную фотографию, прижала ее к груди и повернулась к водителю, ожидая от него объяснений. По Катиным щекам текли крупные слезы, подбородок мелко дрожал.
– Я же говорил, что вам лучше этого не знать, – протянул мужчина, внимательно наблюдая за ее реакцией. – Я же говорил, что вам не понравится!..
– Где он? Что с ним? – выдохнула наконец несчастная женщина. – Он в плену у дикарей?
– Скажем так, не совсем у дикарей, – неопределенно качнул головой этот ужасный человек. – Более того, я скажу вам одну вещь. Вы можете помочь своему мужу, облегчить его участь и открыть ему путь к свободе.
– Говорите, что я должна сделать! – воскликнула героическая Катерина, неожиданно почувствовав себя всеми женами декабристов сразу.
– И куда же, интересно, запропастилась Катерина? – раздраженно проговорила Жанна, взглянув на часы. – Наверняка запилила в какое-нибудь кафе и снимает стресс заварными пирожными.
– Что ты ее все время шпыняешь? – вступилась Ирина за отсутствующую подругу. – А вдруг ее до сих пор допрашивает эта пуленепробиваемая Александра Матросова?
– Да знаю я ее, – отмахнулась Жанна. – А пилю я ее для ее же блага. Если ее не пилить, она вообще ни в одну дверь не войдет.
