За дверью квартиры номер девятнадцать, где проживала гражданка Юрченко, по-прежнему никто не подавал признаков жизни. Другой бы человек признал свое поражение и ушел несолоно хлебавши. Но не Александра Матросова. От нее не так-то просто было отвязаться. Она нажала на звонок и не отпускала его минут пять. Потом прислушалась и удовлетворенно улыбнулась: в глубине квартиры послышалось какое-то движение, что-то уронили, чей-то голос чертыхнулся, и наконец в прихожей послышались неуверенные шаги.
– Кто? – спросил хриплый голос.
– Горэнерго! – прощебетала тоненьким голоском капитанша Матросова и скроила перед глазком самую приветливую физиономию. – Показания вашего счетчика снять нужно.
– Я вам сама скажу, – протянула женщина за дверью.
– Никак невозможно, вы можете что-то напутать. Не положено, в общем!
Дверь приоткрылась, и Александра юркнула в щель быстрее мыши. Она примерно представляла, кого увидит перед собой, поэтому не очень удивилась. Перед ней стояла крупная полная тетка в несвежем халате и тапочках на босу ногу. Однако халат был шелковый, хоть и поношенный, тапочки с кокетливыми розовыми помпонами, а из-под халата виднелась кружевная ночная сорочка. На голове у тетки было нечто, здорово напоминающее разоренное гнездо аиста, разумеется, без птенцов. Под глазами расплылись пятна черной туши.
– Полиция! – строго сказала Александра, тщательно прикрыв за собой дверь.
Тетка охнула и испуганно стала разглядывать ее удостоверение, как афишу коза – долго и бестолково. Вряд ли ее не совсем сфокусированный взгляд сумел выхватить хотя бы фамилию гостьи. Подойдя ближе, Александра потянула носом и уловила стойкий запах перегара. Все ясно, тетя заливает горе спиртными напитками.
– Что пьете-то, портвейн? – поморщилась она.
– Коньяк, – обиделась тетка. – Армянский, между прочим.
Это вселяло надежду. Если тетка пьет хороший коньяк, а не бормотуху, стало быть, она не совсем опустилась, и можно будет разжиться у нее кое-какими сведениями о Лысом Ленчике.
Квартирка была маленькой однокомнатной, в комнате застенчиво белела неубранная постель. Значит, хозяйка просто спала, оттого так долго и не открывала. На кухне было относительно чисто. То есть, конечно, на полу стояли пустые бутылки, но немного, всего штуки три, цветы на подоконнике не засохли, и пыль на них была максимум двухдневной. Немытой посуды в раковине тоже было не слишком много. Александра огляделась и поняла, что беспорядок в квартире свежеприобретенный. Не то чтобы хозяйка – хроническая неряха, просто несколько дней у нее все из рук валится и делать ничего не хочется.
– Нигде от вас покоя нет, – вздохнула гражданка Юрченко, грузно плюхнувшись на стул, – вот и домой явились. Трудящемуся человеку нигде невозможно уединиться.
– Долго спите, – не утерпела Александра, – на дворе белый день.
– Не ваше дело, – буркнула хозяйка. – Человек, может, с работы. Что-то я не разглядела, в каком вы чине, как звать…
– А вы глаза-то умойте, – предложила Матросова. – А то запухли совсем, не смотрят.
Тетка поскребла пятерней волосы и помотала головой. Александра решила не тянуть кота за хвост и взять быка за рога, времени мало. В следующую минуту она выложила перед теткой на стол фотографию Севы Шрама. Та наклонилась и тут же отпрянула, как будто увидела змею.
– Я ничего не знаю! – крикнула она.
– Ага, – усмехнулась капитан Матросова, – оно и видно.
– И чего вы все навязались на мою голову! – с чувством воскликнула тетка. – У меня, может, горе, любимого человека убили!
– Верно, – охотно согласилась Александра, – вот я за этим, собственно, и пришла. Сейчас мы с вами побеседуем по душам, а после я пойду убийство вашего любимого человека расследовать. Глядишь, и преуспею в этом деле. Вашими, так сказать, молитвами.
– Вряд ли, – вздохнула тетка. – Уж не обижайся, девонька, но ничего у тебя не получится.
– Это что ж ты так в меня не веришь? – обиделась Александра.
В процессе разговора они как-то незаметно перешли на «ты». Хозяйка с сомнением поглядела на Александру и отвела глаза. Что-то ей подсказало, что, несмотря на хрупкую фигуру и не внушающую опасений внешность, эта капитанша просто так не отстанет.
– Ладно, я пойду, пожалуй, умоюсь, – пробормотала она. – Только вряд ли тебе мой внешний вид после этого больше понравится.
Пока она была в ванной, Александра похозяйничала на кухне, нашла в шкафчике банку растворимого кофе и поставила чайник. Хозяйка вернулась довольно быстро. Она смыла старую тушь и разгребла птичье гнездо на голове. Теперь волосы пусть и не лежали гладко, но хотя бы не так топорщились. Правда, стал заметен свежий синяк на щеке и под глазом. Капитан Матросова быстро прикинула, что синяк этот явно вчерашний, а стало быть, покойный Ленчик никак не мог его поставить.
– Кто ж тебя так? – жалостливо спросила Александра, разливая по чашкам кипяток.
– Меня Люся зовут, – несколько невпопад сообщила хозяйка и плюхнула в коричневую жидкость три ложечки сахара. – Будем знакомы.
Они выпили кофе, потом Люся хватилась сигарет, и оказалось, что все вышли. Пришлось курить вонючие и забористые папиросы Матросовой. Пока Александра прикидывала, как бы половчее приструнить несговорчивую свидетельницу, та вдруг бросила окурок на пол и затоптала его каблуком.
– А пошли они все! – заорала она. – Не родился еще тот человек, который меня безнаказанно бить станет! Хотела насчет Севки узнать? Так это его ребятки мне морду разукрасили!
– Было за что?
– Вот теперь будет! Значит, вчера прихожу я домой поздно. Я барменшей работаю, у нас до двенадцати, да еще пока разберешься со всем, кассу сдашь, бокалы пересчитаешь… Вот, а эти трое меня у самой квартиры караулят. Я и пикнуть не успела – они меня сюда втащили и давай по-всякому пугать. Чтобы я не смела никому сказать, что Ленчик был с Севой связан, полиции особенно. Я говорю, что ничего не знаю, никого не видела, так один там давай за руки хватать. Понятно, я вырываюсь, все-таки бармен, а не учительница ботаники. Орать начала, вот мне в глаз и засветили. И как теперь на работу идти с такой рожей? Не представляю! У нас на работе с этим строго: культурное заведение, а не шалман какой-нибудь. Уехать хотела, так вы разве отпустите?.. Да и похороны опять же…
– Вот что, Людмила, – строго сказала капитан Матросова, – давай так договоримся. Ты мне сейчас рассказываешь все, что знаешь насчет Севы Шрама. Я ничего не записываю, и вообще ни одна душа не знает, что я к тебе пришла. А потом езжай ты куда-нибудь подальше. Лично я возражать не стану.
– Честно? – просветлела Люся. – Ладно, Ленчику уже ничем не повредишь, так что слушай. Как раз накануне того дня, как Ленчика убили, встретила я его в городе. Он-то меня не видел, а я случайно его разглядела. Идет с таким деловым видом, еще по сторонам оглядывается. Думаю, куда это он намылился, уж не к бабе ли? Двор незнакомый, дом тоже, свернул под арку, я – за ним. Он так по сторонам зырк, и в подъезд, а я в это время за помойкой спряталась.
