– Полагаю, однако, что как раз это и беспокоит тебя больше всего, – ответила Джоанна, чувствуя себя все более уверенной. Сейчас, когда она шла под руку с Гаем, казалось, что она в состоянии сделать все что угодно.
– О! А вот и Рэн, – сказал Гай, подводя ее по ступенькам к высокому красивому мужчине с тепло смотревшими на нее выразительными голубыми глазами. Приятная улыбка на его лице стала еще более приветливой, когда Гай представил их друг другу.
– Контесса, – произнес, изящно поклонившись, граф Тревельян, – я давно и с нетерпением ждал этого момента. Гай так часто и много писал о вас, что я ощутил острую потребность взглянуть на вас собственными глазами. С радостью констатирую, что мой друг подтвердил высокий уровень своих способностей в описательной прозе.
– Называйте меня Джоанна, пожалуйста, – попросила она сразу понравившегося ей Рэна. – Надеюсь, все будет нормально и вы окончательно убедитесь, что оригинал соответствует описанию. Однако, – добавила Джоанна, помрачнев, – если этот вечер пройдет не так, как задумал Гай, все может измениться. Вы, бесспорно, благородный и смелый человек, коль скоро решились провести в своем доме сражение за мою честь.
– Благородство слишком громкое слово в данном случае. Я просто остался неисправимо любопытным ребенком, как говорит моя мама. Как ни прискорбно, она же сама и поощряет это мое качество.
Джоанна усмехнулась.
– Думаю, мне понравится ваша мама.
– Это мы скоро узнаем. Она ожидает в доме и, будучи не менее любопытной персоной, чем я, буквально сгорает от нетерпения познакомиться с вами. Рискну добавить, что разочарована она не будет.
В последнем Джоанна уверена не была, однако прикосновение твердой руки Гая сразу придало уверенность. Набрав в легкие побольше воздуха, она почувствовала в себе силы перейти, наконец, черту, отделявшую ее от встречи со светскими львами.
– Я так рада вас видеть, дорогая, – приветствовала ее элегантная леди Доуджер, графиня Тревельян. – Признаюсь, я обожаю слухи, но еще больше люблю разоблачать их, когда они оказываются полной чепухой, как это обычно бывает. В вашем случае я займусь этим с особым удовольствием.
– Я… Я благодарна вам за эти намерения, – произнесла Джоанна, немного удивленная напористостью и откровенностью, с которыми графиня начала разговор с совершенно незнакомым ей человеком.
– Ерунда. Нет ничего приятнее, чем чувствовать власть и ощущать моральное превосходство над дураками, которые причисляют себя к высшему слою населения этой страны, – сказала графиня, пожимая Джоанне руку. – Давайте же займемся делом, дитя. У нас очень мало времени до приезда гостей, а мне бы хотелось допросить вас как следует. Мой милый Рэн, конечно, умный мальчик. И то, что он взялся организовать ваше торжество, это лишний раз доказывает. Однако мужчины имеют скверную привычку в таких делах, как ваше, не обращать внимания на мелкие детали. А я должна получить полную информацию, прежде чем начну рубить головы.
У Джоанны промелькнула мысль, что эта уверенная в себе откровенная женщина скроена по тем же лекалам, что и ее обожаемая Банч, и от этого на душе стало совсем легко. Следуя за графиней, она посмотрела через плечо на Гая. Тот был уже полностью поглощен разговором с другом, судя по лицам собеседников, весьма важным и откровенным, так что не оставалось ничего другого, как действовать по собственному усмотрению.
Минут за пятнадцать графиня благодаря своему опыту узнала и даже успела уточнить все требующиеся ей подробности жизни Джоанны.
– Благодарю вас за откровенность, – сказала она, поднимаясь с кресла и поправляя великолепно уложенные волосы. – Не сомневаюсь, что суждения Гая о произошедшем будут звучать примерно так же, и я верю, что вы способны дать ему очень много счастья, дорогая. Я уже заметила перемены в его лице и поведении. Похоже, он наконец оставил позади свое трагическое прошлое, и я благодарю Бога за это. – Она слегка нахмурилась. – Никому не пожелаешь такой пытки, Гаю тем более.
– Я… я могу только сожалеть о том, что пережили в своем браке Гай и моя кузина, – сказала Джоанна, стараясь быть честной по отношению к Лидии. – Они совершенно не подходили друг другу.
– О, это… – произнесла графиня, небрежно махнув рукой. – Гай сделал неудачный выбор, однако, учитывая все обстоятельства, мы отнеслись к этому с пониманием. Но я имела в виду другое – то, что ему пришлось пережить на Пиренеях. Рэн ужасно переживал, что он не подоспел вовремя, чтобы остановить Гая в его решимости сделаться жертвенным ягненком. Хотя подозреваю, что, если бы Гай остановился, погибло бы еще очень много людей. – Она покачала головой. – Как бы там ни было, Гай заплатил ужасную цену за свой поступок. По сути, он долгие годы жил в выстроенном собственными руками аду. Но, как я уже сказала, теперь это все позади. Благодаря вам, моя дорогая.
К горлу Джоанны подступил мешающий дышать комок, по спине пробежали мурашки. О какой ужасно высокой цене говорила графиня? Что она имела в виду, называя Гая жертвенным ягненком? Перед мысленным взором пронеслись страшные образы войны. Джоанна много слышала о жестокостях, которые творили французы, но почему-то никогда не думала, что Гай мог быть среди их жертв.
Растерянная от только что услышанного, она не знала, что ответить. Графиня явно не подозревала, что Джоанне ничего не известно о том, что произошло с Гаем, иначе она не стала бы ее смущать, затрагивая эту тему. Но это означало и то, что графиня была тем человеком, который мог бы раскрыть тайну. Надо только правильно задать вопрос, так, чтобы графиня не догадалась о ее неосведомленности.
И Джоанна уже почти придумала такой вопрос, когда в дверях гостиной появился Гай.
Сердце испуганно екнуло – Гай застал ее за попыткой окольным путем узнать его тайну. Еще одно мгновение – и он бы услышал, как она интересуется у графини тем, о чем он до сих пор не хотел говорить.
Джоанна ощутила глубокое чувство вины. Больше такого повториться не должно. Спрашивать о том, что произошло на Пиренеях с Гаем, следует только у Гая. Вместе с тем Джоанна поняла и то, что необходимо добиться, чтобы он сам рассказал ей все. Это нужно не столько ей, сколько ему. Только таким образом он сможет окончательно освободиться от кошмаров прошлого и забыть об аде, в который себя загнал.
– Простите, что прерываю вас, – сказал Гай. Он был абсолютно спокоен и совсем не похож на человека, который побывал в аду и вернулся обратно. Отметив это, Джоанна как-то сразу избавилась от страшных образов, непроизвольно вызванных словами графини. – Прибыли первые гости. Соберись, дорогая. Мы должны спокойно поприветствовать тех, кто надеется увидеть тебя дрожащей при их появлении.
Леди Тревельян погрозила ему пальцем:
– Ни в коем случае не сбивай их с ног быстро, мой мальчик. Следует вдоволь насладиться остротой ощущения приближающейся победы и только потом нанести смертельный удар. Играть в шахматы гораздо интереснее, чем просто выбросить негодяя за борт.
Гай, склонившись, поцеловал графиню в щеку.
