– Ах, во-от ты где! – обрадовано вскричала подруга, загодя открывая мне свои медвежьи объятия.
Я с готовностью вылезла из кресла, позволила Ирке меня потискать и безропотно снесла боль в помятых ребрах и неизбежный – один на все времена нашего знакомства – критический комментарий:
– Отощала, как спичка!
– Ну, чем тут кормят? – в продолжение темы спросил Вадик, подарив небрежный кивок мне и страстный взгляд красной книжке меню.
В результате обмениваться информацией, впечатлениями и комплиментами мне пришлось исключительно с Иркой, которая проявила себя с лучшей стороны и не стала молча обжираться, как некоторые. Наоборот, она заботливо подкладывала лучшие кусочки на мою тарелку и приговаривала:
– Кушай, кушай, а то на тебя уже смотреть страшно, кожа да кости!
Любому другому я бы не затруднилась показать, что у меня еще и мышцы есть, ответив на критику моего экстерьера добрым кулачным ударом, но лучшей подруге я еще и не такое прощаю. Поскольку сама Ирка весит шесть пудов и ни одним из них не тяготится, ей мои шестьдесят кило кажутся крайней степенью дистрофии.
– Ну, поговорим о своем, о женском. Рассказывай, как этот негодяй тебя обидел? – сочувственно спросила подружка, самим вопросом четко обозначив тему нашей женской беседы.
Спрашивать, какой негодяй имеется в виду, не имело смысла, но я все-таки покосилась на предателя Вадика и с нескрываемым укором пробормотала:
– Действительно, негодяй!
Болтливый напарник предпочел сделать вид, будто ничего не слышит. Однако ухо у него вытянулось, как у эльфа, и я предложила Ирке для продолжения нашего женского разговора пересесть за другой столик.
Отрепетированный на Вадике признательный монолог занял немного времени, но произвел на чувствительную подружку большое впечатление.
– Да-а-а-а… – протянула она, смахнув невидимую слезинку. – Печальная история. Почти такая же печальная, как повесть о Ромео и Джульетте.
– Ничего общего! – хмуро возразила я. – Там про любовь, а тут наоборот. К тому же там все умерли.
– А тут, наоборот, все живы, – кивнула Ирка. – И именно это тебя угнетает, я понимаю.
Она побарабанила пальцами по столу, потом пристально посмотрела мне в лицо и спросила:
– И что? Ты это так и оставишь?
– А что я могу сделать? – мгновенно разозлилась я. – Убить Сашку?
– Ну, не знаю. – Ирка не забраковала мою мысль, из чего я заключила, что идея ей в принципе нравится. – А где он сейчас?
– Не знаю, – я пожала плечами. – Может, уже вернулся на родину.
Наша встреча в столице Германии имела характер чудесно-случайной: я приехала к немцам в командировку, а Саша уже полгода сидел в Берлине юрконсультом какой-то крутой фирмы. До этого мы общались исключительно в виртуальном мире сайта «В контакте» и там же условились о реальной встрече, сопоставив свои планы. Я злобно подумала, что сайт «В контакте» заслуживает персонального ракетно-бомбового удара как главный подстрекатель и провокатор.
– Куда вернулся – на Север? – деловито уточнила Ирка, отчасти знакомая с личным делом моего обидчика. – Знаешь, а ведь я никогда не была на Крайнем Севере. А ты? Может, съездим?
Моя добрая (но не для всех!) подруга звучно ударила кулаком правой руки по раскрытой ладони левой, позволяя догадаться, какой может быть наша с ней крайнесеверная экскурсионная программа.
– Слушай, хватит уже об этом! – с досадой попросила я. – Не так уж сильно меня все это мучит, честное слово. Проехали. Забыли. У меня сейчас совсем другая проблема.
Я посмотрела на Васю и, увидев, что он почти справился со своим шашлыком, громко позвала:
– Василий! Ты уже можешь говорить? Готов докладывать?
– И даже выкладывать! – благодушно кивнул Вася, доставая из внутреннего кармана куртки слегка помятый, но по-прежнему роскошный кожаный бювар. – Держи!
– Вау! – радостно взвыл Вадик, тоже узнав кожгалантерейное хранилище нашего бесценного документа. – Немецкий контрактик! Нашелся! Теперь мы можем спокойно возвращаться в наши родные кубанские поля.
– А мы – в наши родные кавказские горы! – обрадованная Ирка подтолкнула меня локтем.
Наши с ней дорогие мужья и мой исключительно дорогой ребенок уже отбыли в Красную Поляну, где мы планировали все вместе встретить Новый год. На горнолыжном курорте, в отличие от более низменных территорий нашего южного края, имелся главный атрибут зимнего праздника – снег.
– Девушка, счет! – Вадик призывно помахал официантке, получил кожаную книжечку и раскрыл ее, торопясь расплатиться и пуститься в обратный путь к родным полям.
Я машинально тоже открыла кожаный бювар, врученный мне Васей, и с удовольствием увидела внутри желтоватую – под пергамент – дизайнерскую бумагу.
– А че так много?! – возмутился Вадик, рассмотрев листочек счета.
– А че так мало?! – с аналогичной интонацией воскликнула я, развернув сложенный втрое контракт.
Изначально – я точно помнила! – он состоял из четырех листов, а теперь их было всего три. Причем отсутствовала самая главная бумага – с подписями!
– Черт! Вот, значит, какой бумажкой они свой костерок растапливали! – огорченно выругался Вася. – Ну, Лен, прости! Я не знал, что тут некомплект, иначе сказал бы тебе об этом раньше.
– Без подписей это не контракт, а бумажка, годная только на то, чтобы ею под… Гм! Подпалить костерок, например, – со знанием дела сказала Ирка.
Она дама деловая, совладелица торговой фирмы, имеющей партнеров за рубежами нашей Родины.
– Гадюкин нас убьет! – пробормотал Вадик.
– Погоди умирать, – одернула его я. – Давай подумаем, что можно сделать.
– Ну – что? Можно написать завещание, – не унимался паникер.
– Можно попросить ваших немцев поднять их экземпляр и сделать с него нотариально заверенную копию, – подсказал неожиданно эрудированный Вася.
– Отличная мысль! – кивнула Ирка.
Я с надеждой посмотрела на нее, подумала и с сожалением покачала головой:
– Это долго будет. Пока они поймут, чего мы от них хотим, пока сделают эту самую копию, пока пришлют ее…
– …Гадюкин нас убьет, – Вадик предупредительно подсказал мне окончание фразы.
– Больше всего времени займет пересылка, – согласилась подруга. – С учетом надвигающихся праздников даже экспресс-почта будет подтормаживать. Вы получите свою копию не раньше…
– …чем Гадюкин нас убьет! – убежденно кивнул Вадик.
– Смени пластинку! – рассердилась я.
– Я бы лучше работу сменил, а также место жительства и паспорт! – огрызнулся напарник. – И уехал бы куда подальше, лучше всего – за границу! Кстати, моя шенгенская виза действительна до третьего января…
