Итак, Екатерина II желала передать престол своему старшему внуку, а не сыну, но имевший на нее влияние сенатор граф В.П.Мусин-Пушкин сумел убедить императрицу отсрочить это решение. За это, кстати, благодарный Павел I, вступив на престол, произвел его в фельдмаршалы, хотя он за всю жизнь не выиграл ни одного сражения. А 10-летний Александр, проявив недетскую изворотливость и дальновидность, сам рассказал отцу о планах бабушки и пообещал присягнуть ему как императору.
Когда 6 (17) ноября 1796 года, после смерти матери, Павел стал императором, он назначил Александра военным губернатором Санкт-Петербурга, шефом лейб-гвардии Семеновского полка, инспектором кавалерии и пехоты, а позднее – председателем военного департамента Сената.
Противоречивость характера всегда была свойственна Александру. С одной стороны, он испытывал искреннее отвращение к власти, с другой – стремился к ней, руководимый не только честолюбием, но и благими надеждами на переустройство российского государства на европейский лад.
И вот ночью 12 (24) марта 1801 года граф Петр Алексеевич фон дер Пален сообщил Александру, что его отец убит заговорщиками.
Кстати, обычное дело для российской истории. И историки, как водится, высказывают на этот счет самые разные догадки, однако суть дела от этого не меняется – зная о заговоре, Александр практически ничего не сделал для того, чтобы раскрыть и уничтожить его.
Ничего не сделал…
А ведь он наверняка догадывался, что приближается минута, когда его отцу будет предложено отречься от престола. Предложить отречься… Но не убивать же!
Когда Александру доложили о свершившемся, формулировка была такая:
– Все сделано.
– Что сделано? – в ужасе переспросил он.
А граф П.А.Зубов, со своей стороны, побоялся назвать то, что было сделано, соответствующим образом. Но он все время обращался к Александру, как к государю, и молодой человек не мог не понять, о чем шла речь.
Конечно, вожди заговора оправдывали потом себя тем, что ими двигали причины исключительно государственного характера, желание спасти Россию и т. п.
Друг Александра Адам Чарторыйский потом написал:
«Россия сильно страдала, находясь под управлением своего рода маньяка; но способ, какой был применен для устранения всех этих затруднений, оставил в душе Александра на всю жизнь мрачный отголосок преступления, совершенного над его отцом, которое, как он был убежден, пало на него и никогда не смоется с него в его собственных глазах».
Принято считать, что Александр не желал насильственной смерти отца. Он хотел лишь отстранить его от управления государством, дабы пресечь деспотизм и самодурство.
ЧТОБЫ БЫЛО ПОНЯТНО
Многие современники тех событий потом констатировали, что Павел I «правил вспышками, скачками, порывами, без всякой связи, не смущаясь совершенно последствиями». Он правил, «как человек, который не дает себе никогда труда размыслить, взвесить все за и против, который приказывает и требует немедленного исполнения всякой фантазии, приходящей ему на ум». В результате, его ненавидели почти все, причем даже за его добрые качества, например, за его справедливость, потому что и она, в сущности, была какая-то слепая и страшно капризная. Она поражала без разбору, заставляя людей застывать от ужаса и вечной неизвестности относительно своей участи, независимой от занимаемого положения.
Говорят, Александр не соглашался занять престол и уступил лишь после того, как убийцы отца заявили, что если он не согласится принять правление, то увидит реки пролитой крови.
Вот как описывал очевидец первый выход Александра в Зимнем дворце на следующий день после убийства:
«Новый император шел медленно, колени его как будто подгибались, волосы на голове были распущены, глаза заплаканы; смотрел прямо перед собой, изредка наклонял голову, как будто кланялся; вся поступь его, осанка изображали человека, удрученного грустью и растерзанного неожиданным ударом рока. Казалось, он выражал на своем лице: они все воспользовались моей молодостью, неопытностью, я был обманут, не знал, что, исторгая скипетр из рук самодержца, я неминуемо подвергал жизнь его опасности».
Было очевидно, что сознание своей вины, мысль о том, что он обязан был все предвидеть, всей тяжестью давили на 23-летнего Александра.
Адам Чарторыйский свидетельствует:
«Целыми часами оставался он в безмолвии и одиночестве, с блуждающим взором, устремленным в пространство, и в таком состоянии находился в течение многих дней, не допуская к себе почти никого».
А на утешения своего польского друга Александр отвечал:
– Нет, все, что вы говорите, для меня невозможно. Я должен страдать, ибо ничто не в силах уврачевать мои душевные муки.
Душевные муки, если кто не знает, – это врагу не пожелаешь. Они, как проказа, медленно гложут и разъедают человека изнутри.
Смерть отца – это кошмар.
Даже когда он старенький и до этого очень долго болел.
А когда отцу было всего 46 лет?
А когда это было убийство?
А если ты знал обо всем, но ничего не сделал, чтобы этому помешать…
Это даже описать невозможно. Вот и на Александра трагическая гибель отца произвела такое впечатление, что он всю оставшуюся жизнь мучился сознанием своей вины в произошедшем. «Эта неизлечимая душевная рана совести, – как заметит позже его внучатный племянник Великий князь Николай Михайлович, – испортила всю последующую его жизнь на земле».
Историк К.В.Кудряшов развивает эту мысль:
«Известие о трагической судьбе отца нравственно потрясло Александра. Вне себя он воскликнул: «Скажут, что я отцеубийца! Мне обещали не посягать на его жизнь. О, я несчастнейший из людей!» С ним сделались нервные судороги, и он впал в обморочное состояние. С трудом удалось Палену привести его в себя. «Перестаньте ребячиться!» – потребовал он от Александра».
Глава 14
Александр I
Будущий император Александр I родился 12 (23) декабря 1777 года в Санкт-Петербурге.
«Санкт-Петербургские Ведомости» тогда написали:
«О сем великом благополучном происшествии возвещено жителям столицы 201 пушечным выстрелом с крепостей Петропавловской и Адмиралтейской, а в придворной большой церкви отправлено с коленопреклонением благодарственное молебствие».
Бабушка, ставшая после отречения мужа императрицей Екатериной II, нарекла внука Александром в честь Александра Невского – покровителя Санкт-Петербурга, а его крещение по ее распоряжению превратилось в торжество поистине международной значимости.
Отцом Александра был, как мы уже знаем, будущий император Павел I, а его матерью была вторая жена Павла I – Мария Федоровна, урожденная принцесса София-Доротея Вюртембергская.
