Плюс, начиная с января 1829 года, в посольстве находили убежище армяне, просившие Грибоедова о помощи с возвращением на родину, которая к тому времени стала частью Российской империи. Несмотря на возможность опасных последствий для себя и посольства в целом, Грибоедов разрешил им укрыться в посольстве. И вот это укрытие Грибоедовым армян в русском посольстве послужило причиной для возбуждения недовольства исламских фанатиков, которые начали антирусскую пропаганду на базарах и в мечетях.
Один из очевидцев потом писал:
«Утром рано узнал я, что у главной мечети было значительное скопище народа и что в самой мечети снова собрались муллы. Они отдали приказание, чтобы все лавки на базаре были заперты, повестили правоверных отправиться в Русский квартал и требовать там волей или неволей выдачи двух женщин и Мирзы-Якуба».
В дальнейшем, чтобы загладить свою вину, персы стали оговаривать сотрудников посольства и Грибоедова, что они якобы систематически нарушали этикет шахского двора, действуя порой самым вызывающим образом. Ненависть к послу в придворных сферах разжигали также и английские дипломаты, в условиях «большой игры» не желавшие усиления позиций России в Азии.
В результате, 30 января (11 февраля) 1829 года толпа тегеранцев, возглавляемая людьми Аллаяр-хана, напала на русское посольство.
По показаниям персидских сановников, в тот день у посольства находилось около 100 тысяч человек, «предшествуемых толпой мальчишек и несколькими зачинщиками, с палками и обнаженными шпагами». Руководители заговора быстро потеряли контроль над этой толпой. Понимая, какой опасности он подвергается, Грибоедов за день до нападения послал ноту шаху, заявляя, что он вынужден просить свое правительство об отзыве его миссии из Персии.
Очевидец событий потом писал:
«Уже каменья сыпались на двор, и неистовые крики толпы по временам сливались в один общий гул. Эти крики обдавали нас ужасом, и мы спрашивали друг друга, что из всего этого будет?»
Отмечалось также, что мятежники состояли не только из торговцев и черни, что между ними видны были и «вооруженные огнестрельными оружиями, и также солдаты разных военных отрядов». Конвой русской миссии, состоявший из 35 казаков, оказал сопротивление, но силы были неравны. Град камней все усиливался, и Грибоедов напрасно старался обращаться к народу: «никакой голос не мог бы быть внятным в такую страшную суматоху». Казаки, презирая опасность, дорогой ценой отдавали свои жизни, но весь конвой, в итоге, погиб в схватке. Погиб и сам Грибоедов. Тело дипломата, изуродованное до неузнаваемости, потом опознали по остаткам посольского мундира и искалеченной руке – ранению, полученному на дуэли с А.И.Якубовичем.
Один перс, очевидец тех событий, потом писал:
«Я насчитал 17 мертвых тел моих товарищей, распростертых на полу. Посланник был поражен несколькими сабельными ударами в левую грудь, и мне показывали бойца, человека атлетического сложения и огромной силы, в услужении у одного из жителей Тегерана, который нанес ему эти удары. У ног Грибоедова еще испускал последние вздохи казацкий урядник, который с примерным самоотвержением до последней минуты заслонял его своим телом… Объятый страхом и ужасом зрелища, которого я был свидетелем, избитый каменьями, я принужден был употребить сверхъестественное усилие, чтобы не упасть. Казалось, все фурии ада сорвались с цепи, чтобы увлечь за собой всю чернь Тегерана на неистовый бой – к изумлению всей вселенной. Изверги эти, недовольные тем, что погубили столько беззащитных жертв, что обагрили руки в крови невинных, предались еще самому неистовому грабежу. Они раздели мертвых догола и повлекли их на середину дворов, где, выставив тела на поругание и посмешище, громоздили из них отвратительные пирамиды, обагренные потоками крови. Перо мое отказывается описывать эти ужасы!.. Боже мой!»
Из всего русского посольства спасся лишь секретарь миссии И.С.Мальцов, сумевший спрятаться во время резни. Со слов этого самого Мальцова, ему помог в этом слуга миссии, который завернул его в ковер и поставил в угол комнаты, где стояли другие свернутые ковры.
Согласно Мальцову, в результате нападения погибли 37 находившихся в посольстве людей и 19 нападавших. Тело Грибоедова потом было перевезено в Российскую империю и захоронено в Тифлисе.
Ну, а теперь можно вернуться к Туркманчайскому мирному договору. Согласно ему, Персия отказалась от всех своих территориальных претензий и признала, что территория Восточной Армении, занятая русскими войсками, отныне принадлежит России.
После такого успеха Николай I начал войну с Оттоманской империей (Турцией). При этом император рискнул вступить в конфликт с Великобританией, Австрией и Францией, выступившими против столь резких действий России. Однако тут быстрого разгрома противника не получилось, и лишь к концу лета 1829 года русские войска овладели Адрианополем, остановившись в 60 км от Константинополя.
После этого было принято решение о том, что «выгоды от сохранения Оттоманской империи в Европе превышают невыгоды». В результате, Николай I не стал захватывать Константинополь, опасаясь окончательно испортить отношения с тремя вышеназванными великими державами.
2 (14) сентября 1829 года был подписан Андрианопольский мирный договор, в соответствии с которым Россия получила устье Дуная с островами и все морское побережье Кавказа от Анапы до Поти, а также районы Ахалцыха и Ахалкалаки. Были расширены автономии Сербии, Валахии и Молдавии, а также Греции, которая вскоре вообще была признана независимым государством.
Вершиной дипломатических успехов Николая I на Ближнем Востоке стало подписание 26 июня (8 июля) 1833 года Ункяр-Искелесийского договора с Турцией, после чего Россия и Турция стали стратегическими союзниками.
Успешное завершение войн с Персией и Турцией позволило Николаю I активно включиться в большую европейскую политику. Но там к этому времени все очень серьезно изменилось. В частности, в июле 1830 года во Франции был свергнут король Карл Х (внук Людовика XV, младший брат Людовика XVI и Людовика XVIII). Конечно же, русский император негативно воспринял эти события, но при этом он написал своему брату: «Зло непоправимо, но мы не можем и не должны его исправлять. Наша обязанность – думать о своей безопасности».
И в самом деле, в это время России было не до французских проблем. Ее беспокоил польский вопрос и вспыхнувшее в этой стране антирусское восстание. И лишь революции 1848–1849 гг. заставили Николая I вмешаться, но не в дело восстановления монархии во Франции, а для помощи Австрии, которой в 1849 году именно русские войска помогли в подавлении венгерского восстания.
* * *
К середине XIX века Оттоманская империя оказалась практически на грани распада, и это привело Николая I к мысли об отделении ее балканских владений, населенных православными народами. Этому, естественно, воспротивились Великобритания и Австрия, желавшие принизить «северного колосса», а Наполеон III (племянник знаменитого Наполеона Бонапарта), ставший императором Франции в декабре 1852 года, хотя и не разделял планов англичан, тоже поддержал войну с Россией, считая это местью за поражения в 1812–1814 гг.
