Книга Суперклей для разбитого сердца, страница 37. Автор книги Елена Логунова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Суперклей для разбитого сердца»

Cтраница 37

– Одну секундочку, – извинился Денис, опустив меня на кровать.

– Ты куда? – удивилась я.

Он пяткой вытолкнул в коридор любопытную морду бассета и плотно прикрыл дверь.

– Гау! – громко сказал Барклай.

И я могла бы поклясться, что на сей раз дежурная собачья реплика звучала одобрительно.


– Ты куда? – сонным голосом спросила я зашевелившегося Дениса.

– Позвоню твоим родителям, предупрежу, что ты ночуешь у меня, – нежно поцеловав меня (опять в нос!), ответил он. – Не хочу, чтобы они волновались.

Через минуту он вернулся, бухнулся в кровать и весело засмеялся.

– Что он сказал? – поинтересовалась я, точно зная, что к телефону в поздний час наверняка подходил папуля.

– Он сказал: «Очень хорошо!» – и велел нам утром прийти завтракать! – Денис перевернулся на живот и уставился на меня искрящимися весельем глазами. – У тебя потрясающие родители!

– У меня все потрясающее! – самодовольно ответила я и с этими словами спокойно уснула.


Ваня Горин – скалолаз, альпинист, горнолыжник и серфингист – свято чтил законы дружбы. Как пел его любимый Владимир Высоцкий, «если друг оказался вдруг» на больничной койке, если другу грозит неведомая опасность, подставить ему плечо – дело чести. Тем более что Зяма оказался вдруг не где-нибудь, а в травматологии, что, несомненно, предполагало какие-то увечья.

Сумбурный телефонный разговор со взбалмошной сестрой лучшего друга привел Горина в сильное волнение. Ваня решил, что Зяму надо спасать, причем сейчас же. От чего или от кого – пока было непонятно.

– Проясню при личной встрече! – решил Ваня.

И он отправился на эту самую встречу немедленно. Благо, проживал одиноко, и в холостяцкой квартире в данный момент не было никого, кто захотел бы знать, куда это Ванечка рванул среди ночи. Задержался Горин только для того, чтобы кратко проинструктировать свой автоответчик.

Поскольку Ванин интерес к опасным видам спорта и активного отдыха не распространялся на пешеходные прогулки по ночному городу, Горин вывел из гаража во дворе верную «семерку» цвета баклажан и на ней покатил к городской клинической больнице.

Это богоугодное заведение Ване было знакомо, он лежал там дважды, и оба раза – именно в травматологическом отделении. В первом случае заращивал открытый перелом правой ноги после неудачного приземления с парапланом, во втором – лечил множественные ушибы после неудачного спуска с каменистой осыпи на горном велосипеде. Пациентом Ваня был непоседливым, едва поднявшись на ноги, он начал совершать затяжные туристические походы по отделению, а затем перешел к спортивному ориентированию на общебольничной территории. И в результате выяснил, что топография клинической больницы весьма интересна и детально известна далеко не каждому сотруднику этого учреждения.

Так, например, помимо трех основных входов-выходов, указанных на поэтажном плане пожарной эвакуации, имелся глубоко законспирированный дополнительный. В туалете для посетителей диагностического центра, расположенного на первом этаже, было незакрывающееся окно с решеткой, один прут из которой легко вынимался. Именно к этой лазейке и направился Горин, припарковав свою машину на тихой соседней улочке.


Ревнивая супруга хирурга-гинеколога Виктора Прошкина таилась под березой, как особо рослый гриб. Дерево, под которым Вика Прошкина топталась уже второй час, было одним из немногих украшений скучного травяного газона, протянувшегося вдоль фасада клинической больницы. Сквозь колеблемые легким ночным ветерком ветви с клейкими молодыми листочками Вика злыми круглыми глазами хищной ночной птицы наблюдала за окном кабинета дежурного врача гинекологического отделения. В глухой ночной час это окно на третьем этаже здания мягко светилось розовым. Вика ждала, когда свет в окне погаснет, чтобы ринуться напролом через боковой подъезд для карет «Скорой помощи». Разумеется, не для того, чтобы получить неотложную гинекологическую помощь! Там, в кабинете дежурного врача, Викин муж доктор Прошкин принимал в частном порядке тех пациенток отделения, которые чувствовали себя достаточно здоровыми для того, чтобы вернуться к радостям плотской жизни.

Вика узнала о том, что супруг ей коварно изменяет, совершенно случайно: заглянув по какой-то надобности к Виктору на работу, она подслушала разговор двух пациенток. Больные планировали небольшой ночной разврат с дежурным доктором, которым по графику был Виктор Прошкин!

Вика – женщина решительная и серьезная, школьная учительница физкультуры, – собралась застукать своего мужа на месте преступления. С этой целью она надела маскировочный костюм, состоящий из длиннополого плаща с поднятым воротником и мужней фетровой шляпы, нацепила черные очки и в ночь очередного дежурства Виктора встала на пост под березой.

Сквозь темные стекла ночью трудно было увидеть что-нибудь, кроме светящегося окна, но ничто другое Вику и не интересовало. По опыту многолетней супружеской жизни она твердо знала, что Виктор никогда не занимается сексом при свете. Значит, как только окно погаснет, Вика начнет наступление на больницу.

Берегись, изменщик!


Отбой в палате большинством голосов объявили задолго до полуночи. Против отхода ко сну в детское время был только Зяма. Его богемный образ жизни решительно противоречил больничному распорядку. К тому же он много спал днем и теперь чувствовал себя достаточно бодрым.

– Достаточно бодрым для чего? – спросил Зяма сам себя.

Существовали варианты более интересного вечернего времяпрепровождения, чем одинокое сопение «в две дырочки» на продавленной больничной койке. Зяма был уверен, что медперсонал женского пола с готовностью поможет ему в организации активного отдыха, однако следовало трезво оценить свои возможности. Зяма немного побродил по коридорам и заглянул перемигнуться с девочками в ординаторской под предлогом срочной необходимости позвонить. Набрал домашний номер лучшего друга, и автоответчик голосом Вани Горина пробормотал:

– Извините, меня сейчас нет дома, я уехал за город кататься на лошадях!

– Экстремал! – проворчал Зяма и положил трубку.

Заняться ему было решительно нечем. Родная сестричка командирским тоном приказала ему не шалить с медичками, отправляться на боковую и быть назавтра в хорошей форме. Признавая лидерство Индюшки в сложившейся ситуации, Зяма честно попытался наступить на горло собственной песне, но не сумел одолеть бессонницу. Под дружный храп соседей по палате он долго ворочался в кровати, потом не выдержал, встал и подошел к окну.

За окном была глубокая летняя ночь, теплая, ароматная, располагающая не ко сну в душной больничной палате, а к долгим прогулкам при луне в приятной компании. Луна за окном тоже была – желтая и круглая, как сырный шар. Чего не было ни за окном, ни в палате, так это приятного общества.

Зяма мечтательно обласкал взором девически стройную березу на газоне, тоскливо вздохнул – и неожиданно поперхнулся воздухом. Он закашлялся до слез, поспешно протер глаза, всмотрелся в серую тень под деревом и убедился, что ему не померещилось: под березой кто-то прятался. Этот «кто-то» был одет, как киношный шпион, и таращился черными окулярами, как показалось Зяме, прямо на него!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация