Особенно полезен оказался хлороформ. Его мы пустили в ход на стадии окончательной зачистки территории от противника, уже после того, как Зяма из своей торбы странствующего побирушки щедро посыпал ворочающихся в неводе бандитов слезоточиво-чихательной смесью молотого красного перца и мелкой древесной золы. Перец в большом количестве мы обнаружили в кухонном шкафчике, а за золой Ванька Горин специально бегал к соседям, в кухне которых была исправно функционирующая русская печь.
Гремучая перечная смесь заставила противника чихать и плакать. Однако, даже рыдающие, прибитые гирьками и стреноженные сетью, бандиты еще были опасны, один из них даже успел выстрелить из пистолета! Куда он целился и целился ли вообще, было неясно, но попал этот меткий стрелок в молоко – точнехонько в картонную коробку, которую Зяма после легкого полдника забыл убрать в холодильник. В коробке, прямо во лбу нарисованной на ней грустной синей коровы, образовалось сквозное отверстие, из которого потекла белая жидкость.
– Одни убытки от вас! – раздосадованно сказала я, порционно наливая эфир из бутылочки на заранее приготовленные тряпочки.
Мы ждали четверых бандитов, потому снотворных тряпочек тоже было четыре, и всем хватило!
Когда враги полностью успокоились и перестали рыпаться, мы с Зямой аккуратно выпутали их из невода и рядком сложили под стеночкой, как карасей на травке. Я с облегчением убедилась, что череп того бандита, которого я немилосердно оглушила скалкой, цел и невредим, треснул только шлем на его голове.
– Предусмотрительные ребята! – Зяма оценил экипировку противника. – В шлемах пришли и даже с пистолетами!
Огнестрельное оружие, кстати говоря, мы у противника изъяли и, не зная, куда его девать, засунули в морозилку. Пропитанные эфиром тряпочки оставили лежать на бандитских мордах. Горин, который, как спортсмен, получил элементарную медицинскую подготовку, еще на стадии планирования операции заверил нас с Зямой, что таким образом мы гарантируем бандитам несколько часов крепкого сна.
Синяя «Ауди» Дениса Кулебякина ворвалась в дачный поселок Бурково в начале седьмого.
– Притормози-ка у стройки! – распорядился Руслан Барабанов, увидев незаконченный двухэтажный дом с громоздящимся на плите перекрытия штабелем кирпичей.
Денис послушно затормозил, и остановившуюся «шестерку» окружил клуб пыли. Из серого облака, кашляя, выбрался шустрый парень с биноклем. Он залез на недостроенный дом, вскарабкался на кирпичи и устремил усиленный оптикой взор на дом вблизи лесной опушки. Оставшиеся в машине Денис, Руслан и тихий, застенчивый, как девушка, гигант Паша Зайкин с нетерпением ждали результатов разведки.
– Капитан! Во дворе люди, четыре мужика в спортивной форме! – через минуту крикнул со своей импровизированной вышки наблюдатель.
Барабанов вопросительно посмотрел на Дениса.
– Чужие! – уверенно ответил тот. – Зяма – дизайнер, эстет, он никакую форму на себя не наденет, а Инну с мужиком нипочем не спутаешь.
– Веткин, давай в машину! – кликнул наблюдателя Руслан.
Синяя «Ауди» прокатилась по поселку и тихонько подползла к дому номер один по улице Зеленой.
– Калитка и ворота в зоне прямой видимости из окон дома, – сказал капитан Барабанов. – Ребятки, мы зайдем с тыла!
Пригнувшись, четверо мужиков быстро побежали по хрустящим лопухам и жгучей крапиве в обход забора.
– Ну, пошли за лошадью? – спросил Зяма, с удовольствием оглядев аккуратную поленницу неподвижных тел.
– Пошли!
Я взяла со стола хорошо просоленную горбушку. Хлебушек мы за полдником съели не весь, кусок припасли специально для вражеской лошади, с которой хотели наладить хорошие отношения. На эту лошадь мы возлагали особые надежды. По плану, она должна была отвезти нас в свою родную конюшню. Так мы предполагали обнаружить бандитское гнездо, а в нем – нашу «Хельгу».
Прикармливать конягу должна была я, потому что Зяма наотрез отказался приближаться к нервному животному, опасаясь вновь получить удар копытом. Размахивая горбушкой, я вышла за калитку и огляделась.
– Цыпа-цыпа! – Зяма взялся призывать искомый объект, но, похоже, не знал волшебного слова. – Гули-гули! Кис-кис-кис!
Никаких лошадей за воротами не было и в помине, зато там стояла чья-то синяя иномарка, и поодаль в траве лежали четыре велосипеда.
– Они что, на великах собирались «Хельгу» увезти? – нахмурил лоб Зяма. – В разобранном виде, что ли?
– Зямка, похоже, мы ошиблись! – напряженным голосом сказала я, посмотрев по сторонам. – Зямка, похоже, это были никакие не бандиты!
– А кто же? Они с пистолетами пришли! – напомнил он.
– По-моему, это было наше подкрепление! – в отчаянии я больно дернула себя за волосы. – То самое, которое вызвал наш папуля!
– Ты хочешь сказать, что бандиты еще даже не появлялись? – испугался братец.
– Бандиты еще не появились, а мы уже растратили половину боезапаса и уничтожили подкрепление! – подтвердила я, затравленно озираясь. – Зяма, живо давай заметем следы, и бегом обратно в дом, будем ждать атаки настоящих бандитов!
Мы свалили велики в канаву и накрыли ее сверху досками, которые выдернули из нашего собственного забора. Теперь ограда щерилась дырами, как детская улыбка в период смены зубов, зато импровизированные мостки прекрасно скрыли под собой четыре велосипеда. Синюю машину мы с Зямой, объединив усилия и грамотно использовав естественный уклон почвы, затолкали под раскидистый куст фундука. Там уже лежал брошенный кем-то спальный мешок. Я подумала, что это вещь полезная, надо будет приватизировать спальник, когда все кончится, но не стала отвлекаться на мародерство накануне новой битвы. Сосредоточилась на том, чтобы замести веткой следы машин и велосипедов.
– Они, наверное, уже на подходе! – предположил Зяма, с тревогой поглядев на часы.
Я поняла, что он имеет в виду бандитов, и озабоченно сказала:
– Если им хватит ума заранее осмотреться, то с того края поселка наш двор как на ладони! Стой, Зямка, в калитку не ходи, обойдем двор сзади, чтобы нас не заметили.
Мы свернули за угол и, путаясь ногами в могучих лопухах и прочей дикой ботве, порысили вдоль забора.
С заднего двора группа капитана Барабанова путем элементарного взлома неукрепленной двери проникла в летнюю кухню, а из нее – в дом. Там было темно и тихо.
– Ох, е-п-р-с-т! – выругался Паша Зайкин, в потемках наступивший на мягкое. – Ребята, дайте свет!
Веткин зажег фонарик, свет которого выхватил из темноты гигантскую фигуру Зайкина, который замер, подняв одну ногу, как цирковой слон. Веткин поводил фонариком вокруг Пашиного голеностопа и обнаружил четыре неподвижных тела, лица которых были закрыты белыми платками.
– Ох, е-п-р-с-т! – повторил за Зайкиным Руслан. – Кто ж их положил-то?
