– Типун тебе на язык! – воскликнула я. – Вовсе она не гробовая, а разделочная!
Мамулин взгляд сделался мечтательно-кровожадным. Кажется, она уже задумалась о том, как вплести в сюжет своего ужастика такой перспективный предмет, как разделочно-гробовая доска.
– Большая, тяжелая, толстая доска из темного дерева! – я продолжала гнуть свою линию. – У нее еще металлические углы!
– Бронзовые! – убежденно сказала она.
– Разве они бронзовые? – недоверчиво переспросила я.
– И обивка из красного бархата! – прищурилась наша великая писательница, завершая немногословное, но яркое описание соврешенно другого предмета из темного дерева с бронзовыми углами.
– Типун тебе на язык! – снова вскричала я. – Очнись! Я спрашиваю, откуда в нашем доме взялась та доска, на которой папуля раскатывает тесто!
– Ах, эта! – как мне показалось, разочарованно сказала мамуля. – Она была в шкафу.
– В каком таком шкафу?! – заорала я, с трудом удерживаясь от того, чтобы не перейти к рукоприкладству. Мамулю мне хотелось сильно потрясти за плечи, а ее жуткой музе надавать оплеух!
– В каком-то таком, – невнятно ответила мамуля, опуская пальцы на клавиши. – Надо спросить у Бори, он должен знать…
Пишущая машинка исторгла из себя звук автоматной очереди. Я поняла, что больше ничего от мамули не добьюсь, и вышла из комнаты, оставив писательницу наедине с ее музой.
Спросить Борю, то есть папулю, мне не удалось, потому что он где-то запропастился – видимо, основательно затоваривался на рынке провиантом. Тогда я собралась и поехала в контору. Думала – получу гонорар за статью про «Смывки» и развлеку себя покупкой какого-нибудь наряда к вечернему празднику. Как бы не так!
– Нет, никаких денег Бронич для тебя не оставлял! – покачав головой, сказала мне Зоя Липовецкая.
Она сидела в офисе одна и развлекалась тем, что пыталась подровнять ножничками сломанный акриловый ноготь, но он был прочнее, чем закаленная сталь, и никакой коррекции не поддавался. Зоя сердилась и разговаривала со мной без обычного дружелюбия.
– Может, забыл? – подумала я вслух.
– Или обиделся на тебя, – пробурчала Зоя.
– Обиделся? За что?
– Ты еще спрашиваешь?! – коллега опасно взмахнула ножницами. – Ты же ругала его последними словами и даже грозилась убить!
– По телефону? – догадалась я, начиная неудержимо улыбаться.
– Она еще смеется! – возмущенно сказала Зоя своему непокорному ногтю. – Ничего не скажешь, милая выходка! Да за такие шуточки можно и с работы вылететь! У Бронича, когда он тебя слушал, сделалось такое лицо, что мы с Катькой только что под столы не спрятались!
– Чудесно! – воскликнула я, безмерно удивив Зою. – Спасибо тебе за информацию!
– А еще шеф был недоволен тем, что ему пришлось вместо тебя послать на задание Катю, – добавила Зойка.
– А куда он ее послал?
– Добывать сенсацию, – буднично ответила коллега. Потом спохватилась, сделала большие глаза и объяснила:
– Ходит слух, будто в пригороде завелась жуткая муха цеце, которая кусает людей! – Зоя ощерила зубы и звонко щелкнула ими, показывая, как кусает людей жуткая муха цеце. – И они засыпают мертвым сном!
– Да ну? – усомнилась я. – Откуда в наших краях муха цеце?
– Может, с бананами завезли? – Зойка пожала плечами и вновь вернулась к работе над ногтем. – Говорят, эпидемия сонной болезни принимает массовый характер, из Буркова пострадавших везут эшелонами.
– Из Буркова?! – Я зажала рот рукой, чтобы не заржать, как приснопамятная бандитская лошадь, и кое– как попрощалась.
Быстроногой серной я выбежала из офиса и вприпрыжку проскакала на остановку. Дождалась попутного троллейбуса, вернулась домой, уединилась в своей комнате и плотно села на телефон. Сделала несколько звонков и с чистой совестью и легким сердцем улеглась поспать, чтобы встретить званых на вечер гостей свежей и отдохнувшей.
Гости без опоздания явились к восьми часам, когда наша квартира уже наполнилась умопомрачительными ароматами яств, вдохновенно приготовленных папулей. Я проголодалась и кружила вокруг уставленного тарелками стола, мечтая слямзить и сунуть в рот пару кружочков колбаски. Мне здорово мешали Зяма и Горин, которые по просьбе папули употребили свои недюжинные дизайнерские таланты на художественное оформление стола и теперь пристально следили, чтобы никто не разрушил их шедевр раньше времени. Максим Смеловский виртуозно откупоривал бутылки. Мамуля в праздничном убранстве встречала в прихожей прибывающих гостей.
– Ой! А это кто такой? – испуганно спросил Зяма, увидев на пороге нашего дома импозантного Михаила Цукермана.
Свои длинные черные волосы Микки покрасил розовыми и зелеными прядками и распустил крутыми локонами по обнаженным плечам. Шелковая безрукавка нежного фиалкового цвета держалась на Мишином загорелом торсе только благодаря воротничку, похожему на кружевной ошейник. Мне показалось, что кружево было ручной работы.
– Явно педик! – ляпнул Горин и трусливо спрятался за мою спину.
– Серость ты, Горин! – хихикнула я. – Это же знаменитый парикмахер-стилист-визажист Михаил Цукерман!
– Точно, педик! – повторил Ванька.
– Тот самый Цукерман, который обрабатывает весь наш бомонд и элиту? – заинтересовался Зяма. – Слушай, Индюха, а ты можешь договориться, чтобы он и меня постриг?
– Запросто, – уверенно пообещала я. – После сегодняшнего вечера двери элитной цирюльни Цукермана для членов нашей семьи будут распахнуты настежь, клянусь всем отечественным бомондом!
Я приветливо помахала Мише и чинно присела перед супружеской парой Грушкиных.
– Тетю Катю и дядю Жору, как и Ваньку, позвал я, – сообщил Зяма.
– А я позвала Дениса! – оставив брата посреди гостиной, я полетела навстречу милому.
Он явился в компании бассета Барклая и неулыбчивого быстроглазого парня, представившегося Русланом.
– Капитан Барабанов? – уточнила я. – Добро пожаловать!
Последней пришла запыхавшаяся Зоя Липовецкая. Извиняясь за опоздание, она шепотом поведала мне, что задержалась в парикмахерской, напропалую отстреливая глазами молодых мужчин. Причем Зяма, Горин и Денис под огнем устояли, а бравый капитан Барабанов раскраснелся как маков цвет и смущенно потупил очи. Даже за столом сидел, не поднимая глаз, как застенчивая девица на выданье!
По русской традиции, праздник начали с застолья. С полчаса бессловесно чавкали, мыча и жмурясь от удовольствия, чем привели папулю в приятное смущение. Потом за столом потихоньку завязалась беседа. Естественно, темой ее стал эпохальный заказ Семена Пантюхина и нечеловеческие усилия, предпринятые группой присутствующих товарищей для его выполнения. Зяма очень забавно, в юмористическом ключе, поведал присутствующим историю обретения «Хельги». Лишенный трагических подробностей, рассказ имел большой успех. Гости искренне смеялись, Зяма тоже, и только я сидела с приклеенной к губам ненатуральной улыбкой и ждала, когда же кто-нибудь задаст вопрос, который напрашивался сам собой.
