– Я уроков никогда не делал, не делаю и делать не буду, я школу ненавижу!
Никакого терпения не хватит, и бедная мама приказывает сыну:
– Чтобы я больше этого твоего товарища не видела, слышишь? Я запрещаю тебе дружить с ним, слышишь?
Не могу бранить маму и объяснять ей, что она не права. Не знаю, права она или не права, ибо никому не дано наперед знать, из какой школьной дружбы что получится, и никто не может правильно оценить чужое влияние. Ведь всякое влияние, кроме того, что оно хорошее или плохое, еще может быть бедным или богатым, и там, где говорят о влиянии, всегда есть двое, две души – кто может знать, что получится при соприкосновении двух детских душ?
Заметим лишь, что, как бы мы ни старались оградить наших детей, все равно до них дойдут и грязные слова, и грязные истории, все равно они увидят грубых людей, бесчестье и несправедливость. От этого никуда не денешься. Критическая точка всякого воспитания – столкновение ребенка или подростка с грубым миром, который, как нам кажется, губит плоды тяжелых наших воспитательных усилий и трудов. Мы сердимся, мы оглядываемся в поисках кого-нибудь, на кого можно излить свой гнев – на товарищей сына, на школу, на телевидение и кино, на рок-музыку…
Что ж, предположим, что мир есть сплошное зло и дурно влияет на детей – пусть так. Согласимся и с тем, что мы с вами не можем в один день изменить этот мир и не можем оградить ребенка от его влияния. Что тогда?
Тогда у нас есть следующие три возможности.
Первая. Мы можем постоянно показывать сыну, как ужасен этот мир, как плохи и бесстыдны люди, сколько среди них обманщиков, бездельников, ворюг, как плохи наши законы и сколько вокруг беззакония. В этом случае, полагаем мы, сын будет все знать, никто его не обманет и он никогда не испытает разочарования.
Вторая. Мы можем стараться оберегать детскую душу, не говорить о людях дурное, показывать: все хорошо в этом лучшем из миров, он прекрасен, как в песне.
Третья. Не чернить мир и не представлять его в розовом свете, и вообще делать упор не на слова и объяснения, а больше заботиться о том домашнем мире, в котором живет ребенок. Ведь в его душе мир не делится на семейный и, скажем, школьный. Всякое добро, которое ребенок видит дома, – это добро мира. Постараемся, чтобы домашний мир был добрым и честным, чтобы добро и совесть правили в нем, и тогда ребенок, вырастая, сумеет противостоять тому дурному, что есть в дурных влияниях, тогда он будет обогащаться от каждого влияния – это так, я это видел много раз.
Ну а если и дома плохо? Если мать, теща, свекровь, жена дурно влияют на сына? Не хочу плохо отзываться о них, но противодействием может быть лишь одно: не борьба с родными, а собственное доброе влияние на детей.
Трактат о милосердии
Слово «милосердие» старо как мир, но в наш современный язык оно вошло совсем недавно, вошло как новое, обновленное слово, как потерянная и вдруг найденная величайшая драгоценность. И если бы сегодня составляли частотный словарь русского языка, то слово «милосердие» заняло бы, возможно, одно из первых мест по частоте употребления.
Но что оно значит, это слово, это понятие? И главное, как воспитывать милосердие в детях? Можно ли и нужно ли воспитывать милосердными детей в наш трудный и все еще недобрый век?
Многие родители боятся воспитывать детей добрыми и милосердными. Им кажется, что, когда дети вырастут, им будет трудно, они не сумеют дать сдачи. Но опыт показывает, что добрым и милосердным легче жить, потому что их все любят. А злоба сжигает сердце, злобный человек чаще болеет и раньше умирает. Кроме того, подумайте: каково будет его семье, каково будет жене и детям? Эстафета добра и зла бесконечна, и в вашем доме на смену злым детям могут прийти злые внуки. Хорошо ли вам тогда будет?
Вот несколько идей и предложений для родителей, которые хотели бы, чтобы их детям было доступно милосердие.
Милосердие – это милость сердца. Милость, любовь, нежность, мягкость. Немилосердный – жестокий, ожесточенный, ожесточившийся, способный принести боль, не чувствующий боли другого, не замечающий ее, пренебрегающий ею.
Чужая боль, чужое несчастье, чужая потеря, чужое падение – вот на что обращено милосердие.
Итак, вопрос в том, как научить ребенка чувствовать чужую боль – это во-первых, и как научить его страдать от чужой боли. То есть со-страдать. Милосердие – это сострадание. По самому смыслу слова оно имеет дело лишь с бедой, с несчастьем, с трагедией. Об этих явлениях человеческой жизни педагогика предпочитает умалчивать, и потому-то слово «милосердие» выпадает из педагогического, родительского лексикона.
В этом одна из причин растущей жестокости наших детей.
Посмотрите, о каких страшных фактах насилия сообщают газеты, сколько вандализма видим мы вокруг себя. Все, что можно сломать и разбить, – все сломано и разбито, всюду, где можно написать похабное слово, – оно написано. Иногда кажется, будто растет какое-то особо жестокое поколение. Это, конечно, не так, но будем внимательными. Каждый из нас, родив ребенка, должен привести его в мир добрым и милосердным.
Некоторые родители, начитавшись педагогических книг, полагают, что надо создавать специальные, особые ситуации, в которых и воспитывать необходимые чувства. Но это не так. Милосердие – естественное чувство, его невозможно вызвать нарочитой ситуацией. Его невозможно вызвать и упреками: «Ну почему ты такой злой? Ну как ты можешь? Ну неужели у тебя нет сердца?» Если бы к милосердию можно было приучать, как к мытью рук, – человечество было бы в тысячу раз добрее. Но в том-то и трудность, что милосердие не воспитывается нашими привычными приемами – наградами и наказаниями, упреками и похвалами. Оно даже не воспитывается примером! Кто не видел 17–18-летних девиц, которых, кажется, ничем не проймешь, которым, кажется, все человеческое чуждо, а ведь и у них дома добрые мамы, ведь они слышали, что есть на свете жалость.
Ни угрозой, ни наказанием, ни наградой, ни даже примером милосердие не воспитывается. А как же?
Считается, что милосердие воспитывается любовью к животным. Наверное, это так. Соприкосновение с живым рождает живые чувства. Но заметим, что собаку или кошку жалеть легче, чем человека, потому что собака и кошка, как правило, не приносят зла, не обижают хозяина, не предают его, а с человеком случается всякое.
Не приходится учить детей любить тех, кто любит их и хорошо к ним относится. Но как научить любить всякого? Чувствовать всякого? Как все-таки научить его ощущать боль живого?
– Оно живое, значит, ему может быть больно, – постоянно исподволь, не прекращая усилий, внушайте ребенку эту мысль. Все живое – болит, все живое чувствует боль. Живым только и можно назвать то, что чувствует боль. И того, кто чувствует боль. Все, что не чувствует боли, – камень, мертвый камень. Человек, не чувствующий боли – не человек, а мертвец, камень. «И ты живой, – говорите ребенку, – потому что ты чувствуешь боль, и не только тогда, когда у тебя болит, но и тогда, когда больно другому». Учите детей: свою боль терпи, от чужой боли умирай.
