Уэс подвел меня к двустворчатым дверям, после чего наконец-то выпустил мою руку и широко распахнул обе половинки двери.
– Вот твой дом на следующие двадцать четыре дня, – улыбнулся он, когда я переступила порог.
Белое на белом. Все в комнате было белоснежным: мебель, постель. И даже висящие по стенам картины были выполнены в различных оттенках белого с легчайшим намеком на другие цвета. Не отдавая себе отчета, я нахмурилась.
– Тебе не нравится? – спросил Уэс, уронив руки.
Он пересек комнату и открыл еще одну двустворчатую дверь. Внутри обнаружилось столько одежды, что можно было задавить лошадь, – великое разнообразие тканей, фасонов и расцветок. Вот это уже больше пришлось мне по душе. Я бы вполне могла поселиться в гардеробной, да и места там явно хватало. Я провела пальцами по висящей на вешалках одежде. Все наряды без исключения были с магазинными бирками и этикетками.
– Тут очень красиво, спасибо. Так может, расскажешь мне немного о том, зачем я здесь? – попросила я, выходя из гардеробной и усаживаясь на кровать.
Уэс был высоким и широкоплечим, но не качком. Рост выше метра восьмидесяти, подтянутая фигура. У него было мощное тело пловца, посвятившего немало времени силовым тренировкам в спортзале.
Уэс перевел дыхание и подпер рукой подбородок, опираясь локтем о подлокотник кресла.
– Моя мать, – произнес он так, словно это объясняло все тайны мироздания.
Я заломила бровь, на что Уэс покачал головой.
– В течение следующих недель мне предстоит посетить несколько светских и деловых мероприятий. Если со мной придет женщина, это отпугнет авантюристок и светских львиц, пытающихся привлечь мое внимание, – и я смогу спокойно контактировать с теми, кто мне нужен.
– Значит, тебе нужно пугало, чтобы отогнать стервятников? – хихикнула я, скрестив ноги.
Затем я стащила один высокий ботинок, вытянула вторую ногу и стащила второй. Уэс кивнул, после чего с живым интересом уставился на мои ступни, которые я энергично разминала. Взглянув вниз, я поняла, отчего он прижал руку ко рту, стараясь не выдать подступающий к горлу смех.
Под ботинками у меня были рождественские носки. Длиной по колено, в зеленую и красную полоску, они уставились прямо на меня, недвусмысленно утверждая: я только что совершила модное самоубийство. И это уже не говоря о том, что, нацепив эти до жути уродливые гольфы, я наверняка нарушила одно из правил Милли для девушек из сопровождения. Прикусив губу, я решилась взглянуть на Уэса – но он лишь продолжал самодовольно ухмыляться, словно кот, проглотивший канарейку.
Закатив глаза, я фыркнула:
– Я одевалась в темноте.
– Кто бы сомневался, – хохотнул он. – Но, по-моему, это мило.
– Мило? Да это словно поцелуй смерти, – сказала я, сузив глаза. – Полагаешь, я милашка? Ну что ж, приятель, контора денег не возвращает. Ты сам сказал, я здесь на двадцать четыре дня. И никаких возвратов!
Тут я вскочила и уперла руки в бока.
Откинувшись назад, он скрестил лодыжки, выставив голые ступни. Ох, прежде я не обращала внимание на его ноги – длинные, с узкими, идеально ухоженными ступнями. К своду стопы пристали крошечные крупинки песка. Либидо, сброшенное на обочину и спрятавшееся в потайном уголке, высунуло голову и принялось старательно изучать все детали облика сидевшего передо мной мужчины. Это нечестно! Даже его ступни выглядели сексуально.
– Расслабьтесь, мисс Миа. Я сказал, что носочки милые, а не ты сама. Ты, возможно, одна из самых ослепительных красавец, попадавшихся мне на глаза. Не могу дождаться того момента, когда увижу тебя обнаженной.
Его губы скривились в двусмысленной усмешке, а глаза так и прожигали меня насквозь.
Уэс встал. Я медленно втянула воздух, пожирая его взглядом. Наши глаза встретились. Казалось, прошли целые минуты, пока мы пристально изучали друг друга, вплоть до мельчайших черточек.
– Э-э-э… ну ладно, я рада, что ты счел меня достаточно привлекательной, чтобы пригласить сюда. Как я уже говорила, ты заполучил меня на месяц, и… постой…
Тут что-то щелкнуло у меня в мозгу.
– Прошу прощения? Ты не можешь дождаться того момента, когда увидишь меня обнаженной? – путаясь в словах, выпалила я. – Но это не входит в условия контракта…
– О, я отлично знаю, что входит в контракт, – заявил Уэс, подходя ко мне, обнимая за талию и крепко прижимая к себе.
Я задохнулась, почувствовав, как в живот стальным стержнем вжался эрегированный и очень крупный член. Изучающий взгляд Уэса скользнул по моему лицу, и мужчина наклонился ниже – так низко, что его дыхание коснулось моих разгоряченных губ.
– Если ты разденешься для меня, то не потому, что я за это плачу.
Губы Уэса коснулись чувствительной кожи у меня за ухом, где он запечатлел легкий, словно чуть слышный шепот, поцелуй. Я сидела совершенно неподвижно, чувствуя, как наслаждение пульсирует в каждой клеточке моего тела, и ожидая следующего прикосновения. Жесткий, заросший щетиной подбородок скользнул по моему, нежному и мягкому, отчего по спине прошла дрожь, а между бедрами разлилось тепло.
– Ты сбросишь одежду для меня, когда будешь готова. Мне даже не придется просить, – шепнул Уэс и поцеловал меня в уголок рта.
Затем он отстранился. В его глазах плясало едва сдерживаемое желание.
– Мне надо поработать в кабинете. Не стесняйся – оглядись, позагорай, поплавай в бассейне. Я хочу, чтобы ровно в пять ты была готова и одета в коктейльное платье. Нам предстоит деловой ужин, – сказал он и, в последний раз стиснув мое бедро, развернулся и вышел из комнаты.
На коже бедра как будто остался призрачный отпечаток его ладони.
– Вот черт, – выдохнула я.
Голова кружилась – я слишком долго сдерживала дыхание. Я потеряла способность дышать в тот самый момент, когда его губы коснулись кожи за моим ухом.
– Похоже, от этого парня следует ждать неприятностей.
Глава третья
Вода в бассейне была подогрета и отлично освежала. Я воспользовалась предоставленным мне временем, чтобы поработать над загаром и поупражняться, проплыв бассейн несколько раз. Уэстон, или «Уэс», как он предпочитал называться, так и не появился. Я представила, как он сидит за одной из множества закрытых дверей, которые я миновала по пути на террасу.
Пока я сохла на солнышке, невысокая, но довольно пухленькая женщина в штанах защитного цвета и в свитере вошла на террасу, держа в руках поднос. Я быстро протянула руку за полотенцем, не нашла его и принялась лихорадочно оглядываться. Женщина широко улыбнулась, подошла к корзине, стоявшей в углу у двери, и вытащила оттуда большое, разноцветное пляжное полотенце.
– Вот, дорогуша, – сказала она с заметным британским акцентом, протягивая мне полотенце.
