Мы немного помолчали. Алка сочувственно поглядывала на меня, я без восторга представляла, как буду выглядеть в тюремной робе. Видение мне не понравилось, но я чувствовала, что застенков не избежать.
– Алусик, я должна встретиться с милицией! – с сожалением сказала я. – Надо рассказать, что я знаю, что видела. Про Валеру с грибочками, например! Вдруг эта информация выведет следствие на настоящего преступника и поможет найти похищенного ребенка!
Трошкина немного подумала, допила остывший чай и сказала:
– Я могу встретиться с милицией вместо тебя и рассказать про Валеру и все остальное.
– Тогда менты арестуют тебя! – злорадно заявила я. – Вспомни, ты ведь ходила к Милене в клуб вместе со мной! Сойдешь за пособницу!
– Думаешь, в милиции служат одни идиоты? – усомнилась Алка.
– И еще мой Дениска! – сказала я.
– О, а давай попросим твоего Дениса, чтобы он нам помог? – обрадовалась Алка. – Хотя, если окажется, что для него долг превыше всего, сидеть нам с тобой на нарах – не пересидеть…
Радость ее быстро угасла.
– Трошкина, я знаю, что мы сделаем! – привлекая внимание печально задумавшейся подруги, я постучала ложечкой по пустой чашке. – Я дам показания дистанционно!
– По телефону? А они запросто вычислят номер и придут сюда! – напряглась Алка.
– Не по телефону, не бойся, я же не совсем дура!
На это Трошкина ничего не сказала, только посмотрела на меня так, что в другой раз я бы обиделась, но сейчас мне было не до того.
– Я наговорю текст на диктофон! – объявила я. – А потом мы как-нибудь передадим запись ментам.
– Это хорошая мысль, – похвалила меня подруга. – Только где мы возьмем диктофон?
– Диктофон есть у меня дома, лежит в ящике стола. Надо попросить Зяму, и он его нам принесет!
– Звони Зяме! – обнадежилась Трошкина.
– Звоню!
Я вытащила мобильник и позвонила братцу на сотовый. Трезвонить среди ночи на домашний телефон не стала, чтобы не насторожить посторонних, если они не ушли. К сожалению, Зямка слишком любит поспать и имеет отвратительную привычку вырубать мобильник, отправляясь на боковую! На мой звонок вежливая виртуальная девушка сообщила, что абонент отключен или находится вне зоны действия сети.
– Делать нечего, придется ждать до утра, – постановила Алка.
Она переставила грязную чашку в мойку, тряпкой смахнула со стола воображаемые крошки и сказала:
– Пошли спать.
– Я не усну! – возразила я.
И тут же зевнула, как бегемот.
Трошкина хмыкнула и наскоро соорудила мне постель на полу. Я улеглась на поролоновый матрас, поворочалась немного и почувствовала, что погружаюсь в сон и уплываю. Это проассоциировалось у меня с текущей ситуацией, и я пробормотала:
– Залягу на дно, пока история с похищением ребенка не прояснится…
– Будет вернее, если мы тоже примем участие в ее прояснении, – прошептала в ответ засыпающая Трошкина. – Я только пока не знаю, с чего начать…
– Надо посмотреть на Коврижкина-мужа, – отчаливая, промямлила я. – То есть на мужа Коврижкиной… Хр-р?
– Хр-р-р! – всхрапнула в ответ Алка.
Придя к согласию, мы уснули.
Не скажу, что спалось мне сладко и спокойно, я видела тревожные сны, но пробуждение было таким пугающим, что у меня едва не случился приступ энуреза. Как раз в тот момент, когда я во сне заново переживала свой поход в морг и разглядывала закостеневшее лицо мертвого Солонцова, прямо мне в ухо кто-то дико завизжал!
Я взметнулась, как рыбина на горячей сковороде, больно стукнувшись лбом о какую-то твердь. Я успела ужаснуться, вообразив над своей головой деревянную крышку гроба, и тут же меня больно схватили за волосы.
– Уи-и-и! – запищала я, заметно усилив своим голосом разбудивший меня дикий визг.
Рука, цапнувшая меня за вихры, исчезла, и вместо нее появилось бледное перевернутое лицо. Через секунду до меня дошло, что это Трошкина вниз головой лезет под диван, куда я умудрилась забиться, скатившись во сне со своего матраса.
– Ты чего орешь? – спросила Алка, протягивая руку мимо моего уха и выключая вопящий будильник.
Я отметила время на часах: семь тридцать!
– Зачем ты завела будильник на такую рань? – недовольно спросила я, вылезая из-под дивана. – Зяма спит до десяти!
– Мне нужно подстеречь Василису Микулишну, – скороговоркой ответила Трошкина.
Она быстро надела спортивный костюм.
– Вы с Василисой договорились вместе делать утреннюю зарядку? – поинтересовалась я.
– У меня это будет утренняя разрядка, – ответила подружка, красноречиво взмахнув в воздухе красной пластмассовой мухобойкой. – Я сейчас самовольно присвою себе родительские функции и устрою маленькому негодяю воспитательную порку!
– А повод? – спросила я, поднимаясь с пола, чтобы нервничающая Алка не наступила на меня, и неохотно принимаясь одеваться.
Джинсы помялись, майку неплохо бы сменить на свежую, но все мои вещи были дома, двумя этажами выше. Я грустно посмотрела на потолок и перевела взгляд на Алкин платяной шкаф.
– Слушай, ты не одолжишь мне один из своих сиротских сарафанчиков? – спросила я подружку.
– Нет! – Трошкина подпрыгнула и затопала ногами.
– Ладно, если тебе жалко, как-нибудь обойдусь. – Я неприятно удивилась, но не стала настаивать.
– Да не жалко мне! Вот, смотри! – Алка подскочила к шкафу, распахнула створки и вывалила на пол мягкий ком. – Видишь?
Она затрясла перед моим лицом серой тряпицей, густо усеянной коричневыми пятнышками, похожими на веснушки.
– Это что? – не поняла я.
– Это водный раствор марганцовки! – Алка отбросила в сторону веснушчатое серое платьице и схватила веснушчатое желтое. – И вот раствор марганцовки, и вот, и вот!
– Ты решила освежить расцветку?
– Это не я! – Разбушевавшаяся Трошкина сердитыми пинками затолкала крапчатые одежки под диван. – Я просто выстирала свои экологические наряды и вывесила их за балкон сушиться, а какая-то зараза прямо на веревках расстреляла их из водяного пистолета, заправленного крепким раствором марганцовки!
– Думаешь, это Василиса напакостил? – сочувственно спросила я.
– А кто же еще? Других таких вредителей в нашем подъезде нет!
На лестничной площадке громко хлопнула дверь, и Алка с мухобойкой наперевес понеслась в прихожую, торопясь осуществить перехват Василисы, который поскакал в школу. Через несколько секунд с лестницы послышались разноголосые вопли и звонкие шлепки.
– Нашла время нарушать режим молчания! – посетовала я, опасаясь, что воспитательная порка Василисы разбудит весь дом и привлечет к Алкиной квартире внимание тех, от кого я тут прячусь.
