Мачо: «Фигушки!»
На этой оптимистичной ноте виртуальное общение пришлось прервать: вернулся Денис. Я поспешила вырубить компьютер и пошла открывать дверь и принимать аптечные дары.
– Вот, держи! – Хмурый миленок сунул в мою руку квадратную коробочку.
– Можно, я пройду в ванную? – кротко спросила я.
Отказать мне в этой резонной просьбе было невозможно. Денис молча отодвинулся, пропуская меня в коридор.
– Свобода! – Я потянулась и пошла в ванную.
– Относительная свобода! – напомнил Денис.
Я обернулась, с намеком взглянула на дверь, сомнительным украшением которой служил грубый навесной замок, и самым невинным тоном поинтересовалась:
– Ты замочек специально для меня приспособил или других барышень тоже запираешь, как канареек?
Милый побагровел:
– У меня нет никаких других барышень!
Я продолжала мило улыбаться и выжидательно хлопать ресницами, давая понять, что сказанное – это не ответ на мой вопрос.
– Замок я привесил для Барклая, – неохотно признался милый. – Когда приходят курящие гости, я его запираю.
– Оберегаешь собачку от никотинозависимости? – полюбопытствовала я, задержавшись на пороге ванной.
– От свободного падения с восьмого этажа! – Денис криво усмехнулся. – У Барклахи есть дурацкая привычка прыгать грудью на перила с риском кувыркнуться вниз. Я не пускаю его на балкон, а гости то и дело бегают туда курить, в суете за псом не уследишь, вот и приходится его запирать в другой комнате.
Я поспешно опустила глаза, чтобы Денис не сумел заметить их выражение и расшифровать его значение. Я ощутила всплеск радостной надежды, но не собиралась делиться своими эмоциями с милым тюремщиком. Я придумала, как сбежать из заточения!
– Ты не поможешь мне, милый? После душа я хотела бы прилечь, но не сумею развернуть диванчик, – просительно проворковала я.
– Само собой, – буркнул Денис и вошел в мою персональную камеру.
Я посильнее открыла воду. Тугая струя ударила в дно ванны, и та загудела, как колокол. За этим шумом Денис не мог услышать мои тихие шаги, а я выскользнула из ванной и заглянула в комнату, отведенную гостеприимным хозяином для содержания бедной узницы. Увиденное меня успокоило. Денис уже развернул во всю длину складной диванчик, накрыл его свежей простыней и теперь старательно и сосредоточенно вдевал в пододеяльник покрывало. Постельная принадлежность была знакомого формата, и я мысленно вознесла хвалу работникам фабрики «Снежинка». Впредь не буду предавать анафеме производителей герметичного белья! Денис потеряет немало времени, пытаясь разместить покрывало в труднодоступном пододеяльниковом нутре!
Тихо, как мышка, я проскользнула в гостиную, закрыв дверь перед самым носом Барклая. Практически бесшумно открыла стеклянную дверь и вышла на балкон.
По задумке архитектора наш дом-башня имеет форму карандаша, то есть от седьмого этажа к крыше сужается. Квартира Дениса находится прямо над нашей, но в ней на одну комнату меньше, а балкон на метр короче. С Денискиного балкона при желании вполне можно спрыгнуть на наш, что я и собиралась сделать.
Хотя трюк не тянул на смертельный, он, несомненно, был опасным, но я не дрогнула и не задержалась с исполнением номера ни на секунду. Перелезла через перила, вытянулась «солдатиком» и прыгнула вниз, как в воду с моста. Всей высоты было метра три, не больше, так что испугаться я не успела. Резиновое шипастое покрытие на полу нашего балкона смягчило мое приземление. Я ударилась босыми пятками, охнула и тут же без промедления побежала в комнату. Как только Денис преодолеет сопротивление непокорного пододеяльника и хватится меня, следует ожидать погони.
– Дюша, это ты? – навстречу мне поднялась из-за стола мамуля, тарахтевшая на пишущей машинке.
– Мама, не задерживай меня! – попросила я, пробегая мимо.
– Конечно, не буду! – заверила родительница с таким жаром, что я сразу поняла: к истории с моим пленением и заточением у Дениса мамуля не имеет отношения.
– Дюша, лови! – крикнула она уже мне в спину.
Я обернулась и ловко поймала пухлую дамскую сумочку.
– Там мой мобильник и бумажник с деньгами и «Визой», – объяснила мама, подтвердив своим поступком, что она выступает на моей стороне. – Код кредитки «Шестьдесят девять – девяносто шесть», даже ты не забудешь!
Она улыбнулась.
– Спасибо! – серьезно сказала я и в обмен на сумочку с добром послала родительнице воздушный поцелуй.
Искать собственный мобильник у меня не было времени, искать свой кошелек не было смысла – я прекрасно помнила, что он пуст. Надо признать, мамуля мне здорово помогла!
Пробегая через прихожую, я ловко уклонилась от столкновения с папулей, который вышел из кухни на шлепанье моих босых ног. К счастью, в руках у него был миксер, и отец даже не попытался меня схватить. На бегу сунув ноги в сандалии, я рванула на лестницу.
Гудение опускающегося лифта привело меня в ужас: я испугалась, что это Денис ринулся мне на перехват, но из остановившейся на первом этаже кабинки вышла тетя Клава Дорожкина с восьмого этажа.
– Куда бежишь, девка? – по-свойски спросила она, неторопливо ступая на не по возрасту высоких каблуках.
– На свидание! – не задумываясь, ответила я.
– Правильно, в твоем возрасте уже пора за женихами бегать! – засмеялась противная тетка.
Это был болезненный укол, но я его стерпела и даже не остановилась, чтобы сказать вредной бабе, что в ее возрасте уже пора покупать не модельные туфли на шпильке, а матерчатые тапочки белого цвета. Пулей вылетела из подъезда, во дворе со скрежетом повернула за угол и побежала к троллейбусной остановке. Я никуда не собиралась ехать, просто хотела запутать следы на случай погони. Догадываясь, что меня будут искать с собакой, я с разбегу вскочила в первый попавшийся троллейбус, проехала одну остановку и, хоронясь за деревьями и кустами, напрямик через жилой массив побежала к торговому центру «Мегаполис».
Получив вторую записку от томящейся в неволе подруги, Алла Трошкина призадумалась, но довольно быстро решила головоломку. Неприятной глазу коричневой субстанцией, подозрения с которой снимал только отчетливый запах шоколада, подружка написала: «3 яма – комп». Алка поняла это так, что она должна явиться к некой третьей яме и там составить кому-то компанию.
Ямы в количестве, подлежащем счету, на ближних подступах к дому были только в одном месте – за линией гаражей, где недавно начали сооружение второй очереди ГСК. Новостройка находилась в зоне прямой видимости от подъезда, и Алка направилась к строительной площадке. Она только не знала, с какой стороны начинать считать ямы?
Третья яма слева ничем не отличалась от себе подобных, а компанию Трошкиной там могли составить только деловито снующие муравьи. В третьей яме справа уже высилась бетонная свая, на вершине которой столпником-отшельником восседал молодой человек с биноклем. Прикинув, куда направлен его усиленный оптикой взор, Алка решила, что он смотрит на открытое окно квартиры Дениса Кулебякина. В самом деле, там было на что посмотреть: на подоконнике, демонстрируя свои прелести, грудью лежала прелестная блондинка.
