– Очень приятно! – сказала она, мило покраснев.
– И это только начало! – вкрадчиво пообещал Зяма.
Я громко кашлянула, чтобы напомнить братцу об основной цели контакта с местным населением.
– А это моя младшая сестра, – небрежно отмахнулся он, не отрывая глаз от разрумянившейся Риты.
Я решила, что пора вмешаться в эту интимную беседу, поэтому открыла пошире дверцу и громко сказала:
– Мы тут знакомых ищем, Коврижкиных. У них где-то в поселке дача. Не знаете таких?
– Коврижкины, Коврижкины… – забормотала Рита, заведя глаза.
– Елена Николаевна, ее мама Людмила Петровна и мальчик Петя? – подсказала я, нарочно не упомянув папу Коврижкина, имени которого не знала.
– А, Людмила Петровна, как же, знаю, знаю! – Рита радостно кивнула и затарахтела, ускоряя темп речи. – Она у меня в ларьке хлеб свежий всякий день брала и молоко городское, в пакетах. Я ей говорю: «Да берите вы парное молочко, у Никитишны вон козы дойные, здоровые, чистые!», а она: «Нет, внучок козье молоко не пьет, только коровье, а еще кипяченое пить отказывается, поэтому нам только пастеризованное годится». Заелись вы там, в городе!
Рита с укором посмотрела на Зяму, но братец сделал такое лицо, которое ясно говорило, что заелись какие-то другие горожане, а он, неизбалованный дизайнер Казимир Кузнецов, очень даже ценит и любит все простое, деревенское – в диапазоне от парного козьего молока до румяных девиц. Польщенная Рита засияла и потупилась.
– А где живут Людмила Петровна с внуком, не подскажите? – спросила я, незаметно от стыдливой Риты погрозив брату пальцем.
– Езжайте прямо до сломанной водоразборной колонки, по левой стороне за синим забором как раз их дом и будет! – ответила милая девушка. – Только, думаю, опоздали вы, Людмила-то Петровна уже второй день за покупками не приходит. Видно, уехали они уже!
– Уедем и мы! – с намеком сказала я.
– Да, нам пора! – встрепенулся братец.
Обежав машину, он уселся за руль и уже из-за моего плеча прокричал опечаленной Рите:
– Еще увидимся!
– До свидания, – сельская дева снова опустила очи.
– Нашел время романы крутить! – раздраженно сказала я, когда мы отъехали от магазина. – Дел полно, времени мало!
– Когда же их еще крутить? – брат искренне удивился. – Дела закончатся, дай бог, к пенсии, и времени свободного тогда будет много, вот только девушки, боюсь, уже утратят ко мне интерес!
– А сам ты интереса к девушкам к пенсии не утратишь? – съязвила я.
– Надеюсь, что нет! – с достоинством ответил брат.
За разговором мы едва не проехали нужный нам синий забор, но я вовремя заметила покосившийся железный столбик, некогда бывший водоразборной колонкой, и указала на ориентир Зяме. Он остановил машину, я вышла, но заглянуть через забор не смогла, потому что он оказался слишком высоким.
Я подошла поближе и прислушалась. Во дворе было тихо, а вот у соседей, за аккуратным штакетником, опутанным вьюнками, размеренно крякал топор.
– Теперь твоя очередь контактировать с местным населением! – резюмировал Зяма. – У магазина была девушка, а с топором явно мужик!
Я признала разделение труда по половому признаку справедливым и приблизилась к штакетнику вплотную. Первым представителем местного населения, явившимся мне, стал толстый щенок неопределенной породы. Он с трудом пробурил лобастой головой вьющуюся зелень, протиснул морду в щель между деревянными плашками, моргнул и звонким писклявым голосом облаял меня.
– Привет! – сказала я, присев на корточки, и почесала грозного сторожевого пса за короткими круглыми ушами.
Щенок моментально трансформировал сердитый лай в восторженный визг и перевернулся кверху тугим пузиком, полностью утонув в могучих подзаборных лопухах.
– Полкан, кто там? – послышалось в паузу между ударами топора.
– Здравствуйте, можно вас на минуточку? – прокричала я. – Мы к соседям вашим приехали, к Коврижкиным, а никто не открывает. Не знаете, здесь они или уже уехали?
– Вчера еще машина приехала, баба Люда зашла, ключ занесла, да и – фьюить! – приостановив процесс рубки дров, ответил невидимый мужчина. – А вы кто будете?
В паре метров от меня открылась калитка и на дорогу выступил молодой лохматый парень в спортивных трусах. Он недоверчиво хмурился, а в руке сжимал топор, поэтому я не стала к нему приближаться.
– Мы знакомые Лены Коврижкиной, Елены Николаевны, – соврала я.
– А Лены и не было. – Мужик продолжал смотреть исподлобья.
Чутко угадав настроение хозяина, толстый собачий младенец Полкан вновь залился лаем.
– Да мы, собственно, только мальчика хотели повидать, – сказала я.
– Мы его крестные! – неожиданно подал реплику находчивый Зяма. – Живем далеко, в другом городе, видимся редко. Вот, ехали с моря, решили поглядеть на крестника.
– Как он, вы его видели? – подхватила я.
Мы уставились на мужика в четыре глаза. Он помягчел лицом, озадаченно почесал в затылке и признался:
– Не-а, не видел, слышал только, как он ныл! Пацан, вроде, хворал, так бабка его со двора и не выпускала вовсе.
– Петя заболел? – как заботливая крестная, я показательно встревожилась. – А что с ним?
– А я почем знаю? – Мужик снова насупился и, не прощаясь, закрыл за собой калитку.
– Тяв! – в последний раз выкрикнул щенок и вперевалку потрусил за хозяином.
– Ну и что теперь? – спросил Зяма, когда во дворе возобновилось деловитое тюканье.
– Возвращаемся в город, – ответила я.
– Ты не выглядишь разочарованной! – проницательно заметил братец. – Что, результат нашей поездки тебя устраивает?
– Результат предсказуемый, – уклончиво ответила я.
– А что…
Зяма снова открыл рот, но я его перебила:
– Ты не мог бы не приставать ко мне с вопросами? Мог бы? Спасибо! Мне нужно немножко посидеть в тишине и подумать.
Брат обиженно пожал плечами, но промолчал. Я поудобнее устроилась в автомобильном кресле, закрыла глаза и позволила своим мыслям побежать весенним ручейком. Сама я только наблюдала за постепенно ширящейся рекой и ждала, когда в потоке соображений закружится рыбка. Даже не рыбка, а настоящий весенний бобр!
Ценный пушной зверь шумел среди лазури, требуя к себе повышенного внимания. Я взяла воображаемого бобра за шкирку и придирчиво рассмотрела его со всех сторон. Бобрик был добрый, хорошо сформировавшийся, и небольшие белые пятна не сильно портили его пушистую шубу.
– В целом, картина преступления вполне ясна! – потянувшись, поведала я Зяме. – Не знаю, что там думают по поводу похищения Саши Коврижкина компетентные органы, но у меня сложилась версия, которая объясняет все. Ну, или почти все.
