Лыжные ботинки на кожаной подошве, не успевшие как следует просохнуть у печки, отчаянно скользили на обледенелой дороге, спускавшейся под гору. Девчонки, держась друг за друга, без конца падали, не успевая пройти и нескольких шагов. На нервной почве их одолел безудержный смех, как когда-то… Пашка уходил от них все дальше. Не надеясь больше устоять на ногах, они улеглись поперек дороги и покатились кубарем ему вдогонку. Но вот им удалось настичь Пашку и уцепиться за него с обеих сторон. В следующий миг они вместе с ним распластались на дороге и заскользили вниз. Три пары лыж плавно кружились в странном танце, медленно тая в кромешной тьме. Только палки звонко скакали впереди, радуясь невиданной свободе.
Пашка готов был прибить их на месте, но надо было торопиться на электричку. Вдруг послышался дробный перестук колес, и из-за елки блеснул яркий луч.
– Все. Опоздали. Будем теперь сидеть на платформе целый час на таком морозе! Связался я с вами, дурами несчастными… – ворчал он. – Лыжи-то хоть подберите с дороги, да свяжите их толком!
Но им повезло. Перед ними промчался скорый, а минут через двадцать пришла электричка. В полупустой холодный вагон вошли три сосульки и рухнули на ближайшую лавку. Кое-как отогрелись только через час, в метро и, стуча зубами от не проходящего озноба, разъехались по домам.
Удивительно, но никто из них потом даже не чихнул.
* * *
Молоденькая преподавательница графики искрометная Ирина Семеновна без устали таскала своих учеников по картинным галереям и музеям – Третьяковка, Пушкинский, Манеж… Старалась привить им чувство прекрасного, а не отвращение к корпению в аудитории над трехкилограммовой «Историей искусств». И привила… пробудив интерес к древнерусской архитектуре и живописи.
* * *
В конце октября в поход уже не пойдешь – холодновато спать в старой палатке. А почему бы им самим воочию не увидеть ту чудом сохранившуюся до наших дней седую древность – Владимир и Суздаль, – о которой с таким жаром им рассказывала искрометная Ирина? Долго не раздумывали. Позвали с собой Пашку, но его эта идея не захватила. Денег на двоих – три рубля. Вполне хватит на полтора дня, если ехать до Петушков на электричке зайцем. А там, они посмотрели по карте, уже совсем недалеко до Владимира.
Дома сказали, что отправляются в поход со своей группой – с субботы на воскресенье, ну как обычно. На вокзале их поджидал Пашка:
– Зря вы это затеяли. Как вас одних отпускать? Подождали бы немного, потом когда-нибудь вместе бы поехали, – ворчал он.
В ответ они, возбужденные предстоящим путешествием в неведомое, только нервно смеялись, говоря, что сами не маленькие, им уже шестнадцать в сентябре стукнуло. И вообще, как известно, «нечего откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня».
– Если вы, дуры, в понедельник не придете в техникум, я всем расскажу, куда вы отправились!
– Обязательно придем! – помахали они ему на прощанье.
Им повезло – обошлось без контролеров до самых Петушков. В тепле их разморило, и запасенные в дальнюю дорогу бутерброды незаметно истаяли за два часа пути. Вот и конечная. На какое-то мгновение девчонки замешкались: за окном электрички уже темнело, а дальше-то что? Боязно как-то…
– Эй, девки! Куды вам? – гаркнуло у них за спиной.
Девчонки вздрогнули и обернулись. Из-под мохнатых бровей на них смотрели смеющиеся глаза. Синие-синие. Все остальное скрывала клочковатая борода.
– Нам во Владимир, к маме… Мы студентки, вот домой едем… – старательно жалобили они старика.
– Эвон куда! – протянул дед. – Дак вам на шоссейку надо. Ладно, садитесь вон на телегу, подвезу вас, так и быть. Тута вам дожидаться боле нечего.
Оказалось, что до шоссе Москва – Владимир километра два по раскисшей осенней хляби, а там автобус ходит, редко, но все же… Телега тряслась, будто в лихорадке, подбрасывая на ухабах своих легкомысленных пассажирок, а сверху, глядя на них, укоризненно качала головой такая же незрелая, как и они, луна. Ах, как романтично! Все небо усыпано огромными сверкающими звездами, каких в Москве никогда не увидишь, волшебная ночь укрыла все вокруг своим бархатным одеялом, и старая кляча, с трудом вытаскивая ноги из чавкающей грязи, везет их – одних во всей Вселенной – в неведомую даль…
– Все, девки, приехали, – вернул их на землю возница. – Идите вон на шоссейку и дожидайтесь там кого-нито.
– Спасибо вам, дедушка, вот, возьмите пятьдесят копеек…
– Да не надо! Каки с вас деньги… Себя-то хоть поберегите…
По шоссе мчались машины, в основном грузовые. Но в какую сторону им ехать-то? Неподалеку на краю дороги стоял милицейский мотоцикл. «Надо идти к властям!» – решили девчонки.
– Товарищ милиционер! В какую сторону город Владимир?
– А вам зачем? – подозрительно спросил молоденький постовой.
– Нам домой-й-й, к маме-е-е, мы студентки, опоздали на автобус, а теперь не знаем, как добраться… – уже привычно затянули они свою мантру, горестно шмыгая носами для пущей убедительности.
Постовой вышел на дорогу, взмахнул жезлом – и возле него затормозила огромная фура, какие курсируют между городами. Из машины вышел пожилой водитель с документами в руках.
– Ваша колонна идет через Владимир, так? Возьмешь этих девчонок и подбросишь до города.
Водитель, мельком взглянув на замерзших путешественниц, согласился. Хорошо хоть милиционер не стал проверять груз или еще к чему цепляться…
– Садитесь в машину, – махнул девчонкам милиционер, довезут вас… к маме, – улыбнулся он им.
Согревшись в теплой кабине, они нечаянно задремали. Вдруг машина резко затормозила. Неужели приехали? Но за окном кабины темнел лес – и ничего похожего на город или даже деревню не просматривалось. Водитель с кем-то тихо спорил, опустив стекло. Вдруг из-за его головы высунулась ухмыляющаяся морда.
– Все, девки, приехали. Сворачиваем в лес на ночевку. Айда с нами!
– Вы же обещали милиционеру довезти нас до Владимира! – возмутились «медные косички».
– Не… Мы тут, в леске, заночуем. Вот ребята, говорят, устали… – пробормотал пожилой водитель, берясь за баранку.
– Давай с нами, девки, не пожалеете! – скалил зубы молодой, стоя на подножке. – Мы вам…
Но девчонки, пулей выскочив из машины, уже неслись что есть духу по шоссе, не дослушав настойчивого приглашения парня. Фуры свернули в лес, и наступила непроглядная тьма. Вдоль шоссе стояли хмурые ели и нашептывали что-то жутковатое. Наконец глаза освоились в темноте и убедились, что машинных фар – ни встречных, ни поперечных – нигде не видно. Накрапывал мелкий осенний дождик. Ну не стоять же на месте? Совсем околеешь! Девчонки, словно зайцы, поскакали по дороге, пытаясь согреться, и от страха во все горло вопили песни. Часа через полтора добрались до автостанции.
Никакого здания автовокзала, где они намеревались подремать в тепле до утра, на окраине Владимира не оказалось. Только диспетчерская будка. В ней же и касса с окошечком. Вокруг – ни души. Скоро двенадцать. До утра не простоишь на улице, да и страшно. Вон, собаки везде лают… Девчонки забарабанили в окошечко, из которого пробивался свет.
