Поощрение императором технической мысли привело к ряду открытий, имевших важные последствия для народного хозяйства. В ноябре 1832 года в Петербурге прошла демонстрация первого в мире электромагнитного телеграфа П.-Л. Шиллинга фон Канштадта; чуть позже в стране будет создана телеграфная сеть. В 1838 г. Б. С. Якоби открыл метод гальванопластики, а в 1842 г. в Петербурге был основан гальванопластический завод. В это царствование была построена и начала функционировать оснащенная по последнему слову техники того времени Пулковская обсерватория.
Веребьинский мост. Фрагмент памятника Николаю I.
При Николае I был открыт ряд учебных заведений по подготовке кадров для промышленности и строительства. Так, 1828 год – год создания Петербургского Технологического института, 1830-й – Архитектурного училища, 1832-й – Училища гражданских инженеров (в 1842 г. два последних были объединены в Строительное училище).
В годы правления императора Николая I многое произошло впервые – пошли первые поезда, была отправлена первая телеграмма и были изданы доселе неведомые в России законы, которые отразили изменившиеся реалии экономической жизни страны. Были приняты первый специальный закон об акционерных обществах (1836 г.), первый закон о трудовых отношениях, определявший правила приема и увольнения работника и его взаимоотношения с хозяином (1835 г.), первый закон об охране труда на промышленных предприятиях (1843 г.), в том числе детского (закон 1845 г. «о неупотреблении малолетних на ночные работы на фабриках»), первый в России закон об охране окружающей среды (1849 г.). И что характерно – инициатором большинства из них стал сам император. И хотя не все перечисленные законы предусматривали строгое наказание для нарушителей и носили скорее рекомендательный характер, их появление положило начало российскому трудовому законодательству.
Таким образом, в годы правления императора Николая I власть проводит серию мероприятий, способствовавших росту промышленного потенциала страны. Конечно, новации не смогли «заставить» отечественную промышленность работать «по-европейски». Сохранение крепостного права тормозило формирование рынка вольнонаемной рабочей силы, препятствовало накоплению капиталов, что, естественно, стояло на пути развития предпринимательства. Однако процесс пошел: российская экономика продвигалась по пути прогресса, хотя и не такими быстрыми темпами, как более развитые страны Европы. Тем не менее в начале и середине 1850-х гг., незадолго до Крымской войны и сразу после нее, Россия пережила экономический подъем. Пример России показывает, что не соответствующая процессу индустриализации социальная система может задерживать экономическое развитие и мешать ему, однако подавить его не способна.
Мы забежали вперед, чтобы не нарушить цельности восприятия читателем деятельности императора, направленной на то, чтобы двигать Россию по пути прогресса. Мы выяснили, что по крайней мере в двух областях – систематизации права и подготовке решения крестьянского вопроса императору Николаю I необходимо отдать должное, как инициатору и непосредственному участнику процесса решения этих двух наиболее актуальных для России того времени задач. В законодательстве большая часть задуманного была реализована. С крестьянским вопросом дело обстояло сложнее: удалось только вплотную приблизиться к его решению, сделав и реальные «заделы» (реформа государственных крестьян, инвентарная реформа на Украине, ряд законов, облегчавших положение крепостных). В годы правления Николая I существенные позитивные сдвиги наблюдались и в экономике, которая пусть и недостаточно быстрыми темпами, но продвигалась вперед. В одно время с этими процессами происходило множество других событий. Итак, осень 1826 г. По донесениям тайной полиции, от нового монарха «все ждут если не полного преобразования, то хоть исправления в порядке управления» и полагают, что «теперь или никогда самое время приступить к реформам». Однако сам Николай целиком и немедленно отдаться делу полезных преобразований не мог: в ближайшие пять лет на Россию продолжали обрушиваться напасти одна за другой – войны, эпидемии, бунты…
Войны
Только-только было завершено следствие и приведен в исполнение приговор над декабристами, как Николая ждало новое испытание, – узнав о беспорядках в Петербурге, персидский шах решил, что самое время нанести удар и вернуть утраченный по Гюлистанскому договору 1813 года контроль над Дагестаном, Северным Азербайджаном и частью Грузии. Тем более что договоры, заключенные с неверными (немусульманами), с его точки зрения, совсем не обязательно было соблюдать. Со своей стороны Россия, собираясь воевать с Турцией, готова была к территориальным уступкам Персии (с 1935 г. – Иран). Весной 1826 г. к шаху для переговоров был послан А. С. Меншиков с подарками. Дары нового русского монарха, в том числе сделанная русскими умельцами шикарная хрустальная кровать с фонтанами, еще не доехали до Персии, а Персия уже начала войну с Россией. На рассвете 16 июля 1826 года было совершено нападение на русские пограничные пикеты, иранская армия начала движение к Тифлису.
Иван Федорович Паскевич. Художник С. Маршалкевич с оригинала Ф. Крюгера.
Для Николая известия с Кавказа стали неприятным «подарком» в самый канун коронации. «Неужели я так несчастлив, – восклицал император, – что едва я только коронуюсь, и даже персияне уже взяли несколько наших провинций!» Командующий войсками на Кавказе А. П. Ермолов уверял императора в письмах, что «защитить столь обширные границы, не рассеивая войск и не подвергая их опасности, особенно при недостатке их, решительно невозможно»… без оставления на время какой-нибудь провинции. Николай же настаивал на необходимости наступательных действий, требовал истребить персиян по частям и «заставить их почитать славу российского войска и святость границ наших». Поскольку в письмах достичь консенсуса не удалось, царь отправил на Кавказ своего «отца-командира», И. Ф. Паскевича. В результате здесь сложилась обстановка двоевластия – фактический командир, Ермолов, старший в чине, оказался в сильной зависимости от инспектирующего его Паскевича, облеченного неограниченными полномочиями самим монархом. Это тем не менее не помешало одержать победу в первом в царствование Николая I большом сражении под Елизаветполем (Гянджа) 13 сентября 1826 г. Осенью и зимой военные действия прекратились из-за непроходимости дорог, а с весны 1827 г. они возобновились, но уже без Ермолова, которого сменил Паскевич. В течение лета шли успешные бои за Эриванское и Нахичеванское ханства, населенные преимущественно армянами, 1 октября был взят штурмом при поддержке жителей город Эривань (Ереван), а 14 октября русские войска вошли в Тавриз (Тебриз), столицу персидского Азербайджана. Персия запросила мира. Переговоры продолжались до февраля 1828 г., со стороны России в них участвовал А. С. Грибоедов.
Николай I оказался весьма умерен в своих притязаниях, ведь ему необходимо было учитывать и реакцию европейских держав. «Я при самой крайней необходимости предпочитаю устройство независимых ханств в Азербайджане, – пояснял он свою позицию, – присоединению оного к России: ибо сей мерой подадим справедливую причину думать, что стремимся водворить со временем исключительно наше владычество в Азии, и тем самым охладим искренние и дружественные связи наши с первенствующими державами в Европе». В соответствии с инструкциями императора основными условиями русской стороны в переговорах стали уступка России двух ханств (областей) по реке Аракс и денежное вознаграждение. В ночь на 10 февраля 1828 года (персы настояли на полуночи, поскольку ее рекомендовал придворный астролог) в местечке Туркманчай был подписан мирный договор. По нему к России отошли в «совершенную собственность» только Эриванское и Нахичеванское ханства, население которых составляли армяне, граница была установлена по Араксу, Персия должна была выплатить России контрибуцию. Кроме того, подтверждались установленные по договору 1813 года свобода торгового мореплавания и исключительное право России иметь на Каспийском море военный флот. И еще: Персия обязывалась не препятствовать переселению в русские пределы армян (до 1855 г. в Россию из Персии переселилось триста тысяч армян).
