– Индеец? – мамуля почесала макушку. – Вряд ли. Я точно помню, что все слова были на европейских языках.
– Еще и на разных языках? – я присвистнула. – Все, я сдаюсь! Мне никогда не угадать!
– Погоди, давай еще подумаем! – морщась, попросила она. – Ты знаешь английский, а я учила французский…
– «Паха из э мембер»? – напрягшись, предположила я. – Хотя, нет, «мембер» говорят как раз про члена парламента.
– Может, съест пенис?
– Кто его съест?! – испугалась я, отгоняя мгновенно возникшее кошмарное видение.
Вот это, я понимаю, нездоровая трапеза! Куда там скучному вампирскому перекусону нашего Черного Барина!
Впрочем, мамулин бред вполне соответствовал сложившемуся у меня нелестному впечатлению о моральном облике неутомимого скакуна по постелям Пахи.
– Я просто говорю на смеси двух европейских языков, – успокоила наша писательница-полиглотка. – «Съест» – по-французски «это», «пенис» – по-английски этот самый… Как его… Слушай, а какими еще словами можно его назвать?
– По-русски? – уточнила я. – Не скажу!
– Фи! – сказала мамуля. – Ну и лексикон у тебя! Ладно, давай оставим в покое пенис…
– Я – за! – быстро вставила я.
– Давай разберемся с ящером.
– С ящером все просто, это наверняка «завр»! – оживилась я. – Все известные науке жуткие ящеры – «завры»!
– Да? А как же Годзилла? – возразила мамуля.
– Годзилла – это фантастическое существо. Кроме того, он японский ящер, так что свободно мог называться как-нибудь вроде «Харакири-Мусипуси»! Не будем принимать в расчет Годзиллу!
– Ладно, уговорила, – кивнула она. – Тем более я вспомнила: «завр» на конце точно был.
– «Конец» – это тоже в тему, – ехидно заметила я.
– Детка, не будь вульгарна, – укорила меня мамуля. – По-моему, я использовала благородную латынь… О, точно! По-латыни это называется «фаллос», а все вместе звучало… Паха – это фаллос завра? Нет, как-то иначе, хотя очень похоже…
– Может, пахицефалозавр? – в приступе гениального озарения внезапно догадалась я.
– Верно, верно, он самый! – бурно обрадовалась родительница. – Так я и запомнила – «Паха – це фаллос завра»! «Це» – по-украински «это»!
– Пахицефалозавр! – озадаченно повторила я, воссоздавая в мыслях соответствующую картинку из иллюстрированной энциклопедии «Вымершие животные», которая лет двадцать назад была любимой книжкой Зямы. – Насколько я помню, это был такой особенно головастый динозавр… Знаешь, что-то мне все меньше хочется знакомиться с этим Пахой!
– Не волнуйся. Не похоже, чтобы нам в ближайшее время представилась возможность с ним познакомиться, – резонно заметила мамуля. – Он явно не спешит нам представиться, это Пахи-це-фало-завр!
Благополучно вспомнив трудное слово, она повеселела.
– Не вижу повода для радости, – сказала я. – Полное имя Пахи, конечно, любопытно, но ничего не проясняет, даже, наоборот, запутывает. Я теперь буду думать: может, он чемпион мира по боям без правил? У них в обыкновении брать зверовидные прозвища. По-моему, так лучше бы ты про этого Паху-Пахицефалозавра ничего и не узнавала, а насчет Поля полюбопытствовала!
– Я и полюбопытствовала, только ответить на мои вопросы особо некому было! – обиженная мамуля села в гамаке. – Расспросы я вела за столом, а обедала в тесной компании садовника и кухарки. Садовник вообще ни слова не проронил, только чавкал, так что я заподозрила бы в нем глухонемого, если бы он не кивнул на предложение добавки. А кухарка явно не хотела откровенничать о хозяевах с незнакомым человеком, так что узнала я мало. Хозяйку зовут Надежда Витальевна, но она велит называть ее Надин. Мальчик Поль на самом деле Паша, Павлик, он Надин не родной сын, а пасынок.
– Ага! – многозначительно произнесла я.
– Да, похоже, классический случай, – кивнула она. – Пашина мама разбилась в автомобиле, супруг ее остался вдовцом с мальчишкой на руках и нашел себе новую пару. Прямо по Пушкину: «Год прошел, как сон пустой, царь женился на другой».
– Царь? – переспросила я.
– Бери выше – император! У Пашиного родителя было прибыльное дело под названием «Империя красок» – оптовая торговля лакокрасочной продукцией.
– Образцы ассортимента красок хорошо представлены на волосяном покрове императрицы Надин, – съязвила я.
– Вдовствующей императрицы, – в тон добавила мамуля, которой, как и мне, явно не приглянулась неприятная дама Надин. – Пашин батюшка тоже скончался, теперь его вдовушка всему хозяйка и опекунша юноши.
– В связи с этим у меня есть версия! – сообщила я. – Не исключено, что смерть горничной на совести вдовицы-опекунши, которая пристукнула Нину Горчакову, чтобы подвести под монастырь Поля! Упечь его в тюрьму или в дурдом и жить себе припеваючи, не опасаясь, что мальчик подрастет и заберет управление папиной империей в свои руки! Кстати говоря, не далее как вчера в благородном семействе был шумный скандал, в ходе которого Поль опрометчиво угрожал расправой Нине – за то, что она погубила Паху.
– Пахицефалозавра-то? – с сомнением переспросила мамуля.
Я осеклась. Хрупкая белокурая барышня, в одиночку истребляющая ужасного ящера – это была бы битва почище поединка Бибигона с Брундуляком!
– Есть еще любопытная информация, – почесав в затылке, сказала я. – Покойницу обвиняют в том, что она похитила две тысячи американских долларов и бриллиантовое колье.
– Кто обвиняет?
– Как я поняла, материально пострадавшие.
– Колье небось дорого стоит? За такие ценности вполне могли убить, – рассудила мамуля.
– И я о том же! – поддакнула я. – Мне кажется, этой информацией и нашими соображениями нужно поделиться со следствием.
– Хорошо бы, и оно с нами чем-нибудь поделилось! – вздохнула она. – Я беспокоюсь, почему нам никто не звонит – ни папа, ни Зяма?
Не сговариваясь, мы потянулись за мобильными телефонами.
– Разрядился, зар-раза! – сердито сказала мамуля.
– И мой тоже, – сообщила я.
– А я зарядное устройство дома забыла! – посетовала родительница.
– И я тоже!
Мы переглянулись.
– Ты не в курсе, может, в поселке есть телефон-автомат? – неуверенно спросила мамуля.
– Таксофона, по-моему, нет, но ты можешь попроситься позвонить из дома Надин! – предложила я.
– Попроситься-то я, конечно, могу…
Энтузиазма в голосе мамули не прозвучало.
– А давай, пойдем пешком через лес? – предложила я. – Старожилы ведь бегают к шоссе напрямик, через чащу! А на дороге мы поймаем попутную машину до города!
– А давай! – мамуля неожиданно легко повелась на авантюру.
