Во-первых, Левина мама была родом из Рязани и даже по внешности такой русской, что дальше просто некуда. Сыну достались мамины веснушки и русые волосы, занятно сочетающиеся с горбатым носом, а глаза у обоих родителей были светлые, так что тут и вариантов не было. Кстати, по паспорту Лев Рувимович Бернар тоже был русским, а что до мужицкой простоты, то ее доказывал характер избранной Левой работы. Он не играл не скрипочке, не работал с бухгалтерской отчетностью и был крайне далек как от всех видов искусств, вместе взятых, так и от бизнеса. Лева был машинистом подъемного крана.
На кабине его передвижной машины была нарисована улыбающаяся морда щекастого сенбернара – шутка товарищей, прозрачно намекающих на Левину фамилию. На стреле крана были по трафарету отштампованы пять растопыренных и сплющенных человеческих фигурок – шутка самого Левы, зрительным рядом подкрепляющая сакраментальный призыв «Не стой под стрелой!».
Славным воскресным утром Лева Бернар вывел свой самоходный кран из ворот автобазы строительно-монтажной компании «Гряда» и направился на шабашку в пригородный дачный поселок. Маршрут его движения был собственноручно начертан на клетчатом тетрадном листке начальником транспортного управления.
Начальник, носящий в высшей степени русскую фамилию Иванов, проявлял анекдотическую еврейскую скупость и требовал, чтобы Лева отдавал ему львиную долю «левых» заработков. Обойти его и взять кран без его разрешения не было никакой возможности, и Лева заранее сожалел об упущенной выгоде. Тем не менее он никогда не отказывался от шабашек, потому что всегда нуждался в деньгах. Широкая русская душа Льва Рувимовича Бернара неисправимо тяготела к неограниченным финансовым тратам.
Уже на окраине города тяжелую машину Левы остановил голосующий мужик. Медлительный и громоздкий самоходный кран мало кто воспринимал как такси! От неожиданности Лева ударил по тормозам и остановился как вкопанный.
– Здоров, браток! – сверкнув в улыбке металлическим зубом, сказал подбежавший к кабине мужчина.
Он был прилично одет, но пошло пострижен. Лева с подозрением оглядел мужчину снизу доверху – с модных кожаных туфель до коротко, почти «под ноль», забритой макушки. Костюм на незнакомце был хороший, сразу видно – дорогой, туфли новенькие, но изрядно запыленные. Ясно было, что человек много ходил пешком.
– Ты-то мне и нужен! – сказал незнакомец, похожий на тех деятелей полукриминального бизнеса новейшей формации, какими во множестве полны современные отечественные сериалы.
Лева снова смерил его недоверчивым взглядом. Ему лично этот фасонистый браток был совершенно не нужен. Во всяком случае до тех пор, пока незнакомец не сказал:
– Есть срочная работа по твоей части, я нормально заплачу.
Это уже было интересно. Лева прикинул, каким временем он может располагать, и сказал:
– У меня от силы полчаса-час, потом меня на стройке ждут.
– Управимся, – решил тип и, не дожидаясь приглашения, полез в кабину.
Минут через пять самоходный кран остановился у глухого кирпичного забора, такого длинного, что его начало и конец терялись из виду.
– Здесь, – сказал бритоголовый, который был за штурмана.
Он выпрыгнул из кабины и подошел к забору, чешуйчатому от осыпающейся многослойной побелки. Безжалостно обдирая носы модных туфель, мужик вскарабкался по стене, подтянулся на руках, бросил взгляд за стену, а потом спрыгнул вниз, отряхнул испачканные известкой руки и снова сказал:
– Точно, здесь!
– Что здесь? – спросил терпеливый Лева.
– Штрафплощадка!
Он понятливо ухмыльнулся:
– Машину забрали?
Теперь стало понятно, почему мужик в дорогом прикиде гулял пешком.
– Забрали, гады! – кивнул бритоголовый денди. – Теперь хотят штраф слупить. Пусть выкусят! Я лучше тебе эти деньги заплачу, а гаишников с носом оставлю.
Желание насолить сотрудникам автоинспекции было Леве, как каждому нормальному водителю, близко и понятно. Ему и самому не раз приходилось унижаться перед суровыми инспекторами, умоляя простить, отпустить, не штрафовать.
– Пусть выкусят! – согласился Лева, привычно сложив из пальцев известную каждому водителю условную комбинацию, означающую весьма эротичное пожелание.
Если бы упомянутые гаишники выкусили непосредственно из этой фигуры, Лева получил бы легкую инвалидность.
– Вытащишь тачку? – спросил бритоголовый. – Даю «пятихатку»!
– Какая машина?
– Зеленая, – ответил осиротевший автовладелец. – Увидишь. Она одна там такая – авто в стиле ретро. Помощь нужна?
Лева насмешливо посмотрел на поцарапанные носы щегольских туфель, на испачканные коленки костюмных штанов и сказал:
– Да ладно уж, стой тут, сам справлюсь.
Когда стрела крана нависла над территорией площадки, Лева оставил кабину и ловко перебрался через забор. Просторный бетонный двор был по большей части пуст, только в отдалении высился тяжелый пресс да вдоль стены стояли машины разной степени ущербности. Под определение «авто в стиле ретро» подходила каждая первая. Людей не было, сторожевых собак тоже.
– Поберегись! – крикнул с другой стороны неленивый щеголь, перебрасывая через забор приготовленные цепи.
Лева – тоже отродясь не страдавший ленью – сам, без помощников, крест-накрест протянул прочные цепи под брюхом зеленого «Форда», зацепил связку на крюке и выбрался за забор. Ровно загудел мотор, автокран гордо распрямил журавлиную шею, зеленый «Форд» дирижаблем проплыл над забором и опустился на землю, аккуратно, как кошка, встав на четыре колеса. Лева сам залюбовался своей работой!
– Ты че, браток? Это ж не та машина! – вскричал бритоголовый, враз обломав ему профессиональный кайф.
– Зеленая же! – возразил обиженный крановщик.
– Зеленая, но не та! Я же сказал: машина в стиле ретро! Старый зеленый «Москвич»!
– Тот облезлый драндулет?! – изумился Лева, вспомнив, что рядом с зеленым «Фордом» действительно был допотопный, с виду совершенно убитый «москвичонок». – Он же, поди, и не ездит даже! Самое место ему под прессом! Вторчермет даст ему вторую жизнь!
– Так-то оно так, да только место под прессом нынче дороже места под солнцем будет, – криво усмехнулся бритоголовый. – За утилизацию старой машины нужно заплатить без малого тыщу рублей! Да я лучше взорву ее к чертовой матери!
Полная партизанской романтики идея взорвать «Москвич», но не отдать его врагам-гаишникам, русскому человеку Льву Рувимовичу очень понравилась. В то же время в душе его тревожно всколыхнулись семитские корни:
– За «пятихатку» мы договаривались вытащить только одну машину! – напомнил он, пригладив на виске несуществующий пейс. – «Форд» я достал – это уже пятьсот рублей, теперь ненужный «Форд» надо назад перебросить – это еще пятьсот, плюс пять сотен за то, чтобы вытащить «Москвича». С тебя полторы штуки, командир!
