– Служанка двух господ! – пробормотал Федор Капустин, проявив неожиданную эрудицию.
Я посмотрела на него и вздохнула: надо же, какие тут все умные! Аж противно!
– А вы знаете, что по выходным Нина тоже дурака не валяла, ездила в город помогать по хозяйству пожилой женщине-инвалиду? – спросила я, с трудом смиряясь с тем, что неблагодарные слушатели становятся моими полноправными собеседниками.
– Она была наемной сиделкой при Анне Ивановне Ивановой, шестидесяти восьми лет, русской, вдовствующей пенсионерке, – протарахтел в ответ не страдающий склерозом лейтенант Суворов.
– Мы вышли на Анну Иванову только сегодня, когда связались с администрацией колонии, в которой отбывал наказание Мухин, и выяснили, с кем он имел контакты за годы пребывания в заключении, – объяснил мне капитан Кошкин.
– Значит, Нина переписывалась с этим Мухиным от имени Анны Ивановой? – уточнила я.
– И используя ее городской адрес, – подтвердил Кошкин.
– Тогда все ясно, – кивнула я. – Мухин, освободившись из заключения, приехал к Горчаковой и тайно жил у нее в Буркове, старательно прячась от соседей. Никто не знал, что у Нины есть сожитель, хотя об этом можно было догадаться. Я же догадалась!
– Как же ты об этом догадалась, милая? – любезно подал реплику Денис, угадав, что я нуждаюсь в моральной поддержке.
– Нина ненормально много ела! – ответила я.
Старший лейтенант Козлов, который дотоле заявлял о своем присутствии только деликатным чавканьем, шумно поперхнулся бутербродом.
– Я выяснила, что на рабочем месте горничную, как и всю прочую прислугу, сытно кормили, – сказала я. – А вечером после работы она еще заходила в поселковый магазин и набирала полную сумку вкусных и питательных продуктов. И при этом, по свидетельству продавщицы, ничуть не полнела! Вывод напрашивался сам собой: еду Нина покупала не для себя, а для кого-то другого. Это первое. А второе – Пашка Ситников встречал в лесу неподалеку от дома Нины какого-то подозрительного орнитолога.
– Кого? – искренне удивился капитан Кошкин.
– Орнитолога, – повторила я. – Специалиста по птицам. – Я обвела взглядом удивленные лица мужчин и пояснила: – В наших краях в естественных условиях не водится никаких редких пташек, я сегодня специально справилась в Интернете. Самое экзотическое пернатое в наших широтах – красногрудый снегирь. Вот я и подумала, что укромное лесное убежище соорудил для себя никакой не орнитолог, а просто человек, вынужденный прятаться. Орнитологом он просто прикидывался и держал в своем гнездовье на дубу бинокль, блокнот и карандаш – для пущей убедительности. Карандаш ему, кстати, Нина дала, она им в доме Ситниковых разжилась, от кухарки.
– Ах он гад! – вскричал Федор Капустин, с размаху стукнув кулаком по подлокотнику кресла. – Это же он в бинокль свой на шефов банкомат таращился! Пин-код кредитной карточки высматривал!
– И высмотрел, – удовлетворенно кивнул капитан Кошкин.
– Расскажите об этом, про карточку я ничего не знаю, – попросила я, смиряя гордыню, чтобы удовлетворить любопытство.
Кошкин вопросительно посмотрел на Капустина.
– Ладно, чего уж там, я сам расскажу, – вздохнул Федор. Он посмотрел на меня и виновато улыбнулся: – Простите меня, Инна, при первой нашей встрече я толком не представился.
– Ах, так у вас уже были встречи, и даже не одна? – враз напрягся Денис, проявляя неуместную ревность.
– Не мешай, пожалуйста! – попросила я милого и обратилась к Федору: – Вы назвались Федором Капустиным и потребовали, чтобы я вернула вам две тысячи долларов, но при этом как-то невнятно определили, от чьего имени выступаете! Я и подумала, что вы представитель какой-то мафии, имеющей материальные претензии к покойной горничной.
– Меня действительно зовут Федор Капустин, я начальник службы безопасности банка, президента которого ограбили в ту самую ночь, когда была убита Нина Горчакова, – объяснил Федор. – С его кредитной карты сняли две тысячи долларов, а потом еще расплатились той же самой золотой «Визой» в ювелирном магазине за дорогущее бриллиантовое колье! Шеф приказал мне без шума разобраться в этой истории, и я самостоятельно выяснил, что кредитку запросто могла унести горничная. Прецеденты уже случались, мой шеф то и дело терял карточку где-нибудь в доме, а горничная, делая уборку, находила ее и возвращала хозяину.
– Наверное, она рассказывала об этом своему сожителю Мухину, и тот придумал, как извлечь из анекдотической забывчивости вашего шефа немалую выгоду! – догадалась я. – Он свил себе гнездо в лесу и стал наблюдать, как банкир общается со своим банкоматом. Высмотрел пин-код, дождался, пока Нина в очередной раз подберет посеянную хозяином кредитку, взял ее себе и благополучно ограбил банкира!
– Была ли Горчакова сообщницей Мухина? – задумался старший лейтенант Козлов, вдоволь напитавшийся бутербродами с икоркой. Вероятно, деликатес стимулировал работу его мозга. – Похоже, нет. Тогда все складывается: Горчакова не одобряла преступные намерения Мухина и не хотела отдавать ему хозяйскую «Визу», они поссорились, и в процессе ссоры Мухин ударил Горчакову ножом, а потом сбросил тело в овраг и поджег дом.
– Я не понимаю, зачем он сбросил тело в овраг, если собирался устроить поджог? – спросила я. – Оставил бы покойницу в доме, как будто она погибла при пожаре!
– Это с ножевым-то ранением? – профессионально усомнился Денис. – Абсолютно нетипичное повреждение при гибели на пожаре! Уверяю тебя, медицинская экспертиза обнаружила бы это несоответствие! Нет, убийца поступил совсем не глупо. Насколько я помню топографию Буркова, пресловутый овраг – это огромная свалка. В связи с активным строительством новых домов на месте разрушенных старых она ежедневно пополняется кучами битого кирпича, сломанных досок, шифера и тому подобного. Горчакова жила одна, убийство было совершено в пятницу вечером, значит, до понедельника, когда горничная должна была выйти на работу, ее не могли хватиться. А к понедельнику тело девушки было бы уже надежно похоронено под грудами строительного мусора!
– Вообще-то в субботу горничную ждали в доме Ситниковых, – вспомнила я. – Там намечалась вечеринка, и нужно было сделать уборку в гостиной. Впрочем, Ситниковы не стали бы искать Нину, Анатолю с Надин не было никакого дела до прислуги, тем более что на замену подоспели мы с мамулей…
– Кстати о твоей мамуле! – жестко сказал Денис. – Ты обмолвилась, что она украла пару тысяч баксов? Мне запомнилась сумма. Это не имеет отношения к нашей истории?
– Денис! Как ты можешь говорить подобное о женщине, которую мечтаешь видеть своей тещей?! – шокировалась я. – Мамуля не крала эти баксы, она их нашла!
– Нашла две тысячи долларов? – Федор Капустин беспокойно завозился в кресле. – Где, как?
– В брошенном в лесной глуши автомобиле, который служил нам укрытием во время ночного дождя, – с достоинством ответила я. – Мамуля нашла там клад – две тысячи долларов США. На баксах не было написано, чьи они! Теперь-то я понимаю, что Мухин сделал бесхозный «Москвич» своим тайником… Не понимаю только, зачем он вообще вздумал прятать деньги? Носил бы их с собой!
