– Дюха? – удивился Зяма, узнав голос сестрицы. – Ты что здесь делаешь?
– А ты?! – парировала Инка. – Где мамуля, что с ней?
– Что здесь происходит? – спросил Денис.
– А это еще кто? – прищурился издали капитан Кошкин.
– Инка, это наши! – узнав его голос, обрадованно сообщил своей спутнице Денис.
– Кто это – ваши? – спросил неприятно удивленный Зяма.
– Вы его повязали?! – горластая сестрица дизайнера и в самом деле, обрадовалась.
– Инка, это ты?! – дурным голосом взвыл плененный Чебуран.
– Ой, кто это? – опешила та.
– Вы знакомы? – напрягся ревнивец Денис.
– Что здесь происходит? – спросил Зяма.
– Инка, Инка! – продолжал канючить Чебуран.
– Кошкин, это не он! – с сожалением крикнула она.
– В каком смысле – не он? – задумался вслух старлей Козлов. И тут же прорвался очередной цитатой: – Кто скажет, что это девочка, пусть первым бросит в меня камень!
С-с-с-бум-м! – просвистел и грохнул кирпич, вылетевший из-за забора точно по просьбе старшего лейтенанта.
С секундной задержкой раздался гневный старческий крик.
– А ну, геть отседова, бисовы души, оглоеды, антихристы! – бешено ревел разбуженный дед Петро Синешапов. – Разоралися, как резаные! Хто это, що это, хде это, он – не он, она – не она! А ну, разбегайтеся, черти горластые, а не то я вам кубовую складку кирпичей на дурные головы повыбрасываю, не пожалею дорогого стройматериалу!
– Тихо, тихо, гражданин! – возвысил голос капитан Кошкин.
При этом голову он все-таки пригнул, и вовремя – второй кирпич, брошенный крепкой рукой могучего старца, просвистел в воздухе. Снаряд перелетел через улицу и рухнул в чужом дворе. Трубно – под стать старику Синешапову – заревела разбуженная корова.
– Сейчас вся деревня проснется! – с досадой пробормотал капитан. – Парни, живо в машину, Дэн, ты тоже за нами прокатись, поговорим там, где потише.
Провожаемые летящими кирпичами и победными криками торжествующего деда, два автомобиля передвинулись на сотню метров и вновь остановились у ворот той самой пустующей дачи, где опера сидели в засаде.
– Это здесь-то потише? – выскочив из своей машины, прокричал в окошко второго авто Денис Кулебякин.
Он орал в полный голос, но его едва было слышно за шумом и грохотом, доносящимся со двора Кузнецовых.
Зяма и его сестрица синхронно шевельнули губами: спрашивали, что происходит. Ответить на этот вопрос никто не мог, хотя предположения были у каждого.
– А теперь – дискотека! – ошарашенно молвил старший лейтенант Козлов.
За забором творилось что-то весьма необычное. Со двора в темную высь одна за другой с ревом и воем уходили ракеты фейерверка. В дыму и пламени с молодецким посвистом по разодранному в клочья небу пронесся жуткий зубастый монстрик, в черном плаще с алым подбоем похожий на диковинную птицу – гибрид ворона и снегиря.
Я машинально отметила, что при виде этого птаха любой орнитолог счел бы себя вполне вознагражденным за многодневное сидение в наблюдательном гнезде на дубе! Оторопев, я разинула рот так широко, что пташка помельче запросто могла бы принять его за удобное дупло. Потом я вспомнила, что орнитолог, гнездившийся на дубе, был не настоящим, и интересуют его не птички, а баксы. Это соображение вернуло меня к жизни.
– Вперед! – крикнула я, как красный командир, поднимающий в атаку своих бойцов.
Кому крикнула – не знаю, рядом со мной уже никого не было. Капитан Кошкин и его собственные бойцы, размахивая табельным оружием, взяли штурмом калитку, а Дениска с Зямой, как пара призовых жеребцов, состязающихся в беге с препятствиями, перемахнули через забор – и все скрылись в дыму и пламени.
– А можно я тут останусь? – плаксиво прокричал Чебуран в открытое автомобильное окошко.
Я посмотрела на него с презрением, потом перевела взгляд на калитку, повисшую на одной петле, и поежилась: такой вид могли бы иметь адские врата после прорыва в них – или из них – организованной группы хорошо вооруженных грешников!
Теперь вход в преисподнюю был открыт. Я преодолела малодушное желание забиться поглубже в милицейскую машину, потеснив там трусливого Чебурана, сделала глубокий вдох, задержала дыханье и нырнула в клубы дыма.
Дым был едкий, вонючий и при этом имел необыкновенно красивый розовый цвет – точь-в-точь облака на закате! Облака были плотными, густыми – совершенно непроглядными.
– Надеюсь, им хватит ума не стрелять! – подумала я вслух, имея в виду капитана Кошкина с его лейтенантами.
Только зря я открыла рот: тут же наглоталась дыма и закашлялась.
– Кто?! – страшно гаркнуло розовое облако, уплотнившись до черноты и оформившись в рослую фигуру.
Я испуганно отшатнулась в сторону. Черная фигура осталась барахтаться в розовых волнах, а меня прибило к крыльцу – я поняла это, споткнувшись о ступеньку. Мне пришло в голову, что, поднявшись к двери, я могу оказаться в зоне разреженной облачности и лучшей видимости. Я пересчитала ногами ступеньки и потянулась обнять столб, поддерживающий козырек над входом в дом.
Большой неожиданностью для меня стало то, что столб не оказал мне сопротивления, напротив, сам обвил меня руками, прилег на грудь и громко всхлипнул в ухо!
– Кто?! – испуганно пискнула я, позаимствовав реплику у предыдущей черной фигуры.
– Дюшенька, это ты? Детка, меня ограбили! – пожаловалась мамуля.
– Кто?! – снова повторила я.
Тут же до меня дошло, что это вопрос глупый, мамулю мог ограбить только преступник Мухин, больше некому, и я спросила другое:
– Как?
– Кх-кхак, кх-кхак! – она то ли повторила мой вопрос, то ли закашлялась.
– Давай уйдем от очага задымления! – предложила я и потянула мамулю вниз по ступенькам.
– Куда? – испуганно ахнула она.
Я не стала ей отвечать, впервые в жизни радуясь, что в нашем дачном доме нет и никогда не было теплого туалета. Сколько раз я темной ночью или туманной предрассветной порой выходила, чертыхаясь, во двор по нужде! Сонная, со слипающимися глазами, я машинально отсчитывала ногами три ступеньки, потом делала шесть шагов от крыльца до магистральной садовой дорожки, а там поворачивалась на девяносто градусов и топала прямиком до сортира.
Доведенный до автоматизма навык очень пригодился в экстремальной ситуации. Даже в дыму я не заблудилась, отсчитала свои обычные шесть шагов до дорожки, но не стала разворачиваться лицом к туалету, а, наоборот, повернулась к нему спиной и по прямой устремилась к калитке. Сработало безошибочно! Уже через полминуты мы с мамулей выкашливали розовые облачные клочья на улице за забором. Чебуран, спрятавшийся в закрытом автомобиле, испуганно глядел на нас из-за стекла, как плюшевая игрушка, забытая в барабане стиральной машины. Я хрипло засмеялась.
