– Ты тоже, – усмехнулся Майкл, – все время забываю об этой твоей черте. Они не знали, с кем связались, – он довольно обнял меня.
– Не расслабляйтесь, – капитан спрятал довольную улыбку, – завтра снимаемся с яйцеголовыми или без. Все на «Поллукс», у нас масса дел. Заправляемся, пополняем запасы и… изучите маршрут.
– Да, капитан, – вразнобой сказали мы.
Да, я запомнила это утро на всю жизнь. Это было последнее утро на станции.
День прошел в аврале. Я закончила все с бумагами. Связалась с дядей и обговорила с ним все детали. Он был доволен и даже закурил сигару. И я видела, что он пытается скрыть, как ему не хочется, чтобы я улетала. Он смеялся над моим рассказом и вытирал слезы.
– Дядя, – сказала я, – я буду выходить с тобой на связь, пока это будет возможно, – сказала я мягко.
– Конечно, дорогая, – поспешно кивнул он.
Мы попрощались, и я присоединилась к Майклу. Остаток дня мы провели над картами. К тому моменту, когда капитан объявил отбой, навигация была готова.
Последняя ночь на «Кентавре». Наконец-то.
Не помню, как уснула, но проснулась с ясной головой и в состоянии радостного возбуждения. Я сходила в душ, надела свой летный комбинезон, выпила кофе и, наконец, услышала:
– Команде занять свои места!
Через минуту я была у своего кресла у пульта.
– Яйцеголовые на борту? – спросила я Майкла.
– А куда им деваться? – усмехнулся он. – После отправленных тобой счетов им лучше быть подальше от средств связи.
– Первый пилот!
– На месте, – Майкл надел наушник.
– Второй пилот!
– На месте, – я тоже надела наушник.
Началось тестирование систем и переговоры с диспетчерской.
– Предстартовый отсчет, – сказали нам.
– Есть предстартовый отсчет. Десять, девять…
У меня все замерло внутри. Створки шлюза полностью открыты. Я вижу все это безграничное пространство. Сейчас. Я иду…
– Старт!
Повинуясь нашим действиям, корабль дрогнул и медленно тронулся с места. Прощай, «Кентавр». Наконец-то.
Корабль покинул станцию.
– Ложимся на курс.
– Да, капитан.
«Поллукс» сделал изящный вираж и устремился к точке прыжка.
Южный Крест, я иду.
Часть 3
Южный Крест
И снова гиперпространство. Едва мы отдышались от перегрузок, капитан приступил к делу. Иногда он напоминает мне Терминатора, на которого ничего не действует.
– По туннелю нам идти двенадцать часов. Я установил две смены по шесть часов. Сначала Майкл с Джорджем, затем Морган с мистером Флинтом. Есть вопросы?
– Нет, сэр.
– Морган, мне нужны карты с курсом от точки выхода. У нас есть курс?
– Что-то вроде этого, сэр.
– Так, за мной, быстро, – скомандовал капитан, он не любил неопределенностей.
Через пару минут мы были в его отсеке и смотрели на голографическую карту.
– Мы выйдем в районе самой восточной звезды «Шкатулки», вот здесь, – показала я, – это двойная звезда. Самая яркая, сэр, спектрального класса B3Ib…
– Я верю, что вы изучили это созвездие уже вдоль и поперек, – нетерпеливо сказал капитан, – каковы наши планы?
До отлета со станции у нас был аврал, и не было возможности обсудить детали.
– Итак, мы выйдем у этой двойной звезды. Наша цель – вот эта звезда в центре «Шкатулки» USNO-A2… – я бросила взгляд на капитана и махнула рукой, – неважно. Словом, лететь до нее несколько десятков лет, поэтому мы повисим на орбите нашей двойной HD 1989 и так далее, пока наши яйцеголовые рассчитают еще один скачок до конечной цели.
– Ясно, – капитан потер лицо руками, – майор Морган…
Он обратился ко мне по званию, дальше пойдет невыполнимая просьба.
– Мне необходимо собрать общее собрание ученых и экипажа, – он сделал ударение на «ученых». – Могу я надеяться на сотрудничество с вашей стороны?
– Вы хотите от меня чего-то конкретного, сэр? – уклончиво спросила я.
– Перестаньте называть их «яйцеголовыми», – твердо сказал он.
– Хорошо, сэр.
– Хорошо?
– Слушаюсь, сэр. – Что ж давайте поиграем в субординацию.
– Спасибо за понимание, майор, можете идти.
Я развернулась и вышла. До моего дежурства еще больше шести часов. Я пошла к себе. Легла на койку и включила голографическую карту «Шкатулки с бриллиантами». Синие и красные гиганты парили надо мной в темноте моего отсека, создавая иллюзию того, что я сама несусь сквозь пространство.
Как же давно меня ничего так не захватывало! Даже не помню, ради чего еще в своей жизни я проделывала такой же длинный путь. Разве что моя учеба в академии может с этим сравниться.
Легким движением я чуть развернула скопление, изображение слегка зарябило и снова прояснилось. Теперь я смотрела прямо на свою собственность. Звезда с туманными линиями в своем спектре. Что же ты мне приготовила, USNOA – как-тебя-там-дальше? Незаметно за мыслями я уснула и проснулась как обычно за час до смены. Я умылась и пошла к Майклу.
– Спала? – спросил он.
– Да, немного, – я села в свое кресло, машинально проверила приборы – все в порядке, и спросила Майкла. – А ты как?
– Порядок. Кофе хочешь?
– Да, давай.
Мы пошли в столовую.
– Капитан хочет собрать нас всех после выхода из гиперпространства, – сказала я, – ну, нас и яйц… специалистов из NASA.
– Ух ты! Специалисты из NASA, – усмехнулся Майкл, разливая по кружкам кофе, – куда же подевались яйцеголовые?
Я достала сэндвичи.
– Капитан попросил воздержаться, – я сняла упаковки и положила сэндвичи на тарелки.
Мы сели за стол, и я обрисовала Майклу перспективу.
– Нам придется еще «повисеть» у точки выхода: они хотят рассчитать еще один скачок. А капитан за это время хочет как-то наладить между нами отношения.
Майкл усмехнулся, глядя на меня:
– А это возможно?
– Теперь думаю – да, – я отпила кофе, – я избавилась от Марка Стюарта, больше выступать некому, – я взялась за сэндвич.
– Избавилась? – насторожился Майкл.
Я покачала головой:
– Нет-нет, всего лишь оставила на «Кентавре» отдуваться за их счета, – усмехнулась я, о том, что хотела оставить там же одну из биологов, я умолчала, оказалось, что у них разные специализации и есть какая-то принципиальная разница между астробиологом и астроботаником.
