– Что тебя беспокоит, дядя? – спросила я, глядя на него.
– Это прецедент, Фрэнсис. Когда-нибудь кто-нибудь подготовится лучше… – он задумчиво пыхтел трубкой.
– Мы тоже будем готовы, – тихо сказала я.
– Ну да. Ну да… – сэр Финли вернулся за стол к сэру Энтони.
Через три дня я сидела в небольшой комнате с двумя мониторами, Барт, скрестив руки на груди, присел на край стола рядом.
В двух комнатках сидели два мужчины пожилого возраста перед такими же мониторами.
– Справа отец Бойлда, слева Нокса, – пояснил мне Барт и запустил два диска, – каждый увидит подвиги только своего сына. Твое лицо скрыто, голос заглушен. Им сказали, что это еще одна жертва, личность которой установить не удалось.
– Хорошо, – у них на экранах появилась картинка, я подалась вперед, следя за выражением лиц мужчин.
Поджатые губы и глухая решимость оправдать все и вся уступили место чистому отвращению к происходящему. Один из мужчин отвернулся от экрана, второй закрыл лицо руками.
– Выключите! Выключите!
Экраны погасли. В комнаты вошли адвокаты. Оба задали один и тот же вопрос:
– Вы узнали вашего сына?
Безмолвные кивки в обоих случаях.
– Вы все еще готовы настаивать на судебном процессе, на котором в качестве доказательства будут представлены эти записи?
Замешательство, смущение, стыд.
– Нет… – ответил один.
– Нет… – ответил второй.
– Вы отказываетесь от выдвинутого вами иска против клана Морганов, в частности против Фрэнсис Морган Флинт?
– Да… да.
– Да…
Я посмотрела на Барта.
– Сэр Энтони выплатит им компенсацию?
Барт покачал головой.
– Он сделает больше.
– Что?
– Он оставит их жить, – Барт выключил мониторы и посмотрел на меня, – поехали домой.
– Поехали.
Он помог мне встать, и я, опершись на его руку, дошла до машины.
– Иосиф просил передать, что он может закрыть эти воспоминания.
– Закрыть? Заманчиво. Но я лучше буду помнить.
– Хорошо, пусть будет так, – Барт помог мне сесть в машину и сел за руль.
Итак, вопрос с иском решился не начавшись. Трибунал удовлетворился предоставленным медицинским заключением ведущих экспертов в области фармакологии и химии.
Теперь мне надо восстановиться. Дети перестали поглядывать на меня издали и начали понемногу со мной общаться, возвращая к жизни и восстанавливая состояние покоя внутри меня. Сэр Энтони с трудом переносил разлуку с ними и приезжал каждый день, они летели к нему из любой точки дома, едва заслышав его голос.
– Дядя, – сказала я как-то раз, поцеловав подставленную щеку, – я даже ревную.
– Так и должно быть, это нормально, – он подхватил обоих малышей и пошел с ними в детскую. – Что у вас нового? – спросил он их.
– Вы с ними ловко управляетесь.
– У меня две дочери, Морган.
– Кстати, мне показалось, или между вами и сэром Финли что-то происходит? Я имею в виду между вашими семьями.
– Да, генетики закончили проверку наших детей. Они влюбились. Слава богу, анализ положительный. Скоро объявим о помолвке. Только немного пыль уляжется.
– Ваша старшая дочь? Софи? Красавица, – кивнула я, – и Питер. Круто. Классная пара.
– Мне тоже нравится, – кивнул сэр Энтони, невозмутимо собирая пирамидку с Маргарет и подавая кубики Элиоту. – Как у вас с Бартом?
– Все хорошо, – кивнула я, он поднял на меня проницательный взгляд, – честно, все хорошо.
– Я рад.
* * *
Через три месяца господин президент на торжественной церемонии, на которой присутствовали все высшие кланы, лично вручил мне медаль Почета за операцию «Мираж» и присвоил мне звание полковника ВВС США, а также разрешил уйти в почетную отставку с военной службы. Зал взорвался аплодисментами, и все встали. Я смотрела на них со сцены. Они стояли плотно, полный зал. Я впервые в полной мере ощутила их мощь и поддержку. Господин президент уже награждал Майкла, за ним Патрика. За героизм, проявленный во время боевых действий в ходе операции «Мираж». Они встали рядом со мной, и аплодисменты не смолкали. Благодаря нам с пиратством было покончено, космос стал одним из объектов выгодных вложений, и у нас был карт-бланш. Наши кланы ликовали. Отдав честь президенту, мы покинули сцену, и на нее взошли другие участники операции.
Нас обнимали, пожимали нам руки, похлопывали по плечу. Сэр Мак-Артур лично пожал мне руку.
– Поздравляю, – сказал он, – в этом году двое Мак-Артуров подали заявление в летную академию.
– Это хорошая новость, – улыбнулась я искренне, – спасибо вам за поддержку.
– Вы всегда можете на меня рассчитывать, – он галантно кивнул и отступил в сторону, пропуская меня.
– Спасибо еще раз, – успела сказать я и продолжила пожимать руки и принимать поздравления.
После приема, на котором, ко всеобщей радости, объявили о помолвке дочери сэра Энтони и сына сэра Финли, мы наконец-то добрались до особняка.
– Устала? – Барт взял у меня китель и повесил на плечики.
– Не то слово, – я опустилась в кресло у камина.
– Что теперь?
– Спать…
– Нет, – улыбнулся Барт и опустился на ковер рядом со мной, – что теперь? Ты в отставке, чем займешься? – Его глаза лукаво блестели в свете камина.
– Помнится, я так и не добралась до одного созвездия, – сказала я.
– Неужели? – он поцеловал мою ладонь.
– О, да. До Лебедя и дальше…
– И дальше… – он целовал мои пальцы, – мне нравится…
– Мне тоже, – улыбнулась я, – наконец-то я принадлежу только сама себе. Куда хочу, туда лечу. Даже не верится!.. – я мечтательно закрыла глаза, откинувшись на спинку кресла.
– Да, действительно здорово. Только есть одна просьба господина президента…
– Они никогда не отпускают просто так, да?
– Нет, ты же знаешь…
Часть 6
«Синяя мгла»
В который раз ловлю себя на том, что при проходе по тоннелю в гиперпространстве, точно зная, что ничего не увижу, все равно на дежурстве смотрю в обзорный экран перед собой. Я потянулась за банкой с водой. Рука задрожала. Черт. Я сжала и разжала пальцы. Черт… Прошло два года после Войны кланов, а я так и не восстановилась полностью. Медики констатировали полное выздоровление. А что им еще оставалось? Перед комиссией я влила в себя такой коктейль, что могла бы бороться за титул «Самый здоровый человек планеты». Правда, доктор Хейворд сильно возражал, но разве мне можно противостоять? Я бы смешала адскую смесь сама, но неизвестно, чем бы это закончилось для меня, и он знал это, и поэтому приготовил мне все сам и поклялся молчать. Это помогло пройти медкомиссию, но не вылечило меня. Вот уже два года я успешно скрываю это от своей команды.
