Преследователь усмехнулся. Не привязанный к линейности времени, он тщательно, неторопливо собирал информацию по каждому рекруту и перипетиям его судьбы, составленным им досье могли бы обзавидоваться лучшие спецслужбы мира. Сейчас Сборщику даже захотелось вслух громогласно подтвердить, что бывший ведомый «первоход» абсолютно прав в своей уверенности. Для этого и кричать уже не понадобилось бы, а просто чуток повысить голос. Но он промолчал. Пускай ещё минутку идут куда шли, им есть что досказать друг дружке в столь важном разговоре.
Они прокрадывались мастерски, ничего не скажешь, далеко не все, кто ходил по Троту, могли бы рассчитывать на оценку пять и тем более пять с плюсом от наблюдателя, скрытно преследующего легенд Трота. Эти двое заслужили пять с тремя плюсами. И если бы их догонял кто-то другой из сталкеров, даже самых легендарных, приближение почти наверняка обнаружилось бы на дальних подступах.
Но Сборщик не стал бы кандидатом, по всем статьям подходящим для взваленной на него тяжкой миссии, если бы не мог подбираться впритык. Вот и сейчас он подкрался настолько близко, что буквально наступал на пятки, дышал в затылок, слышал их разговоры «невооружёнными» ушами, видел скользящих вперёд…
Только они не ощущали близкого «дыхания». Разве что Касатка пару раз рывком, резко обернулась, словно ощутила пресловутый взгляд в затылок. Обычно у людей это побуждение иррационально, но не в этот раз и не у неё. Замечательная сталкерша, едва ли не самая-самая! Улавливает на пределе зонной «чуйствительности» отголосок постороннего присутствия. Может ведь, может до такой степени расширить горизонты, что станет воистину мощной, под стать Сборщику. Только вот нет времени ждать, надо выдёргивать прямо сейчас, а не через несколько лет. Потому что в этой реальности эта женщина, если продолжит рейд намеченным курсом, погибнет.
Суперохотник уже бывал вынужден сталкеров этой «параллели» выхватывать незадолго до смерти, тем самым ненавязчиво «подрихтовывая» историю. В тех случаях, когда их аналоги в других параллельных реальностях по какой-либо причине не годились в качестве элементов для сборки, которые он подбирал по временам и мирам с такими мучениями, нечеловеческими усилиями и терзаниями, скользя по кромке лезвия бритвы.
Победа, от которой зависят и судьбы других реальностей, должна свершиться не где-нибудь, а в этой…
Подслушанный разговор подсказал идею, с чего начать встречу. Упоминание общих знакомых – всегда хороший повод для первого знакомства, которое может перерасти как в задушевную беседу, так и в принудительную экспроприацию, ознаменованную схваткой или побегом
[4].
Выиграет поединок, естественно, он, собиратель избранных; но крутые сталкеры обычно не ведают неизбежности, унизительной для них, когда бросаются в атаку или пытаются сбежать. Так же как и того, что он не для того явился, чтобы убивать. Совсем наоборот – провести спасательную эвакуацию.
Сборщик ускорился, чтобы не нападать со спины, по дуге обогнул идущих и выступил из-за древесного ствола им навстречу. Широко развёл руки, показывая пустые ладони, и сказал прямо в чёрные зрачки мгновенно нацелившихся на него автоматных стволов:
– Ловкач, хочешь верь, хочешь не верь, но у тебя появился реальный шанс поблагодарить Клина за науку.
…десят четвёртый раунд
Сталкер открыл глаза, осознал, что открыл их, продолжил ассоциативный ряд, внезапно понял, что у него есть глаза и он может их открыть, и обескураженно обнаружил, что – живой.
Живой!!!
Открытие факта, что условно бренное бытие не завершилось, отняло массу времени; секунды три точно. И только на четвёртую-пятую он констатировал: не только живой, но и более того – находится не в глубине Свалки, а в… недрах метрополитена! Ну или сабвея.
Да, больше всего окружающее пространство смахивало именно на станцию подземки. Помещение представляло собой просторный, хорошо освещённый зал с мраморными стенами и с чистейшими, зеркально отдраенными полами.
Платформа перрона ограничивалась с двух сторон железнодорожными колеями в углублениях, и уводили эти рельсовые пути в туннели квадратного сечения. Правда, название станции почему-то нигде не просматривалось. Здесь имелись пластиковые скамьи со спинками, но на них никто не сидел; стояли урны, но в них не было мусора. Вообще ничего и никого вокруг не было, ни единой человеческой души, и даже звуков никаких не слышалось, только шелест шагов самого человека раздался, когда он сдвинулся с места.
Со стен глазели и таращились разноцветные барельефы и статуи в нишах, причудливые изгибы форм и переливы красок изображённых-изваянных фантастических существ одновременно поражали воображение и вызывали недоумённый вопрос: зачем этакое химерное страхолюдие лепить здесь-то?!.
Шаркая и горбясь, как измождённый долгой жизненной дорогой старик, зонный бродяга подгрёб к самому краю платформы и посмотрел вниз, на рельсы.
И словно дождавшись этого изучающего взгляда, вдруг раздался гул. Станция сотряслась, и справа в туннеле нечто взрезало сумрак ослепительно-мощными жёлтыми огнями. Вслед за этим из квадратного зева выкатилась грохочущая металлом сочленёнка поезда… Душераздирающе скрежеща тормозами, состав остановился. Двери с лязгом распахнулись, один из открывшихся проёмов – как раз напротив человека, отпрянувшего от края платформы. Явно намекая на приглашение в недра вагона… Человек, не колеблясь ни мгновения – а куда ещё деваться! – шагнул внутрь и сразу же опустился на ближайшее сиденье. Ноги предательски ослабели и не держали.
Сомкнув дверные створки, поезд тронулся, набрал скорость и унёсся во тьму. За окнами промелькивали огоньки, значит, можно было предположить, что там не инфернальное ничто-нигде, а какие-никакие стены с приборами освещения. Что не могло не воодушевлять, ибо вселяло надежду, что окружающая среда материальна. Не какой-нибудь там виртуальный «загробный» мир. Даже если надежда мнимая…
А когда поезд выкатился из подземки и оказался снаружи, за окном обнаружилось небо. Небесная бесконечность, которую не описать никакими словами, и по ней величественно проплывали белые облака форм, которым могли бы обзавидоваться барельефные химеры. Прекрасное зрелище сопровождалось обычным звуком движения колёс по рельсам, и это банальное постукивание даже могло бы показаться неуместным сейчас, но единственный пассажир поезда от всей души наслаждался тем, что вырвался из-под земли. Он просто ни о чём не думал в эту минуту, и ему совершенно не хотелось загружаться какими-либо мыслями вообще.
Но пришлось. Состав снизил скорость, опять скрежет и визг тормозов, остановка… Человек перевёл взгляд ниже и обнаружил, что невероятный поезд не замер на рельсах, а висит в небесах. Распахнулись двери вагона – с другой стороны, не те, через которые пассажир совершал посадку с перрона отправки.
