– Твоя помощь никогда лишней не будет, но думаю, сами справимся.
– Как знаешь. Так чем займётесь?
– Наша разведка обнаружила пару странных муталосей, – уже чуток расслабившись, осознав, что внезапно свалившийся на голову «великий стратег» ни в какие мутные дела не втянет, сообщил Патрон. – Сдаётся, зверюгами нечто управляет. Муталось – выродок мощный, его под контроль хрен возьмёшь. Вот мы и решили проверить что к чему. А там по ходу зачистим контролёров любых мастей…
– А кто агент, если не секрет? – внаглую спросил Орёл, пользуясь расслабленностью организованного чистильщика.
– Один сталкер, ты его не должен знать. Он с нами уже некоторое время сотрудничает. Зоне зла не желает, совсем наоборот. Короче, наводит на всякую мразь, помогает в рейдах и всё такое. Странноватый мужик, на лесного чмошника похож, но я с ним плотно общался, обследовал, вроде человек, однако к нам идти не хочет. Сам на деревьях живёт. Сосны металлические, ты знаешь, чего они вытворяют, если что… Так вот, он с этими деревьями как-то контачит, они его слушаются и охраняют его нычки покруче любых церберов.
– Нормальный человек, говоришь? Ну-ну, – скептически отозвался Орёл. – Я смотрю, в этих краях появился редкий экземпляр…
– Движение с севера, – неожиданно снова затрещала рация, – по ходу, муталось! Приём.
– Не будем мешать. – Орёл мгновенно перетёк из положения сидя в положение стоя. – Удачной вам охоты!
– И вам удачи в ходке. – Патрон тоже поднялся на ноги и с сожалением посмотрел на исходящие соком, капающие на огонь жиром сосиски, о которых в пылу общения все позабыли. (Только не Реверс, но ему слова не дали, увы.)
– Уходим, – бросил Орёл, шагая мимо ведомого. И совсем тихо, чтобы услышал только ведомый, добавил: – Как же, сдались вы нам в намечаемом дельце, тактики зонорощенные.
Реверс и без приказания понял. Он молча поднял руку, сжал её в кулак на прощание, встал и последовал за своим вожаком. Трое чистильщиков замахали руками им вслед, но в эту секунду затылок идущего Орла уже опять стал для Реверса основной точкой ориентира. Собрав все мысли, он устремился следом.
А ему было над чем подумать. Хотя, конечно, в эту минуту он мог лишь догадываться, какие встречи подстерегают их с напарником вскорости, с кем придётся столкнуться за ближайшим поворотом тропы, так сказать. Предчувствовал ли ба-альшой сюрприз проводник, уходя от костра чистильщиков? Тот ещё вопросец.
Участок дороги между пикничком на обочине и будущей судьбоносной встречей Реверс особо и не стремился запечатлевать в памяти, это была обычная сталкерская рутина. В итоге которой они очутились внутри экзотичного схрона, устроенного прямо в кроне гигантского мутированного дерева, чтобы дождаться там появления хозяина «домика»
[11].
Ходка, какие множество раз приключались в его сталкерской жизни. С того момента, как он впервые попал в Трот наивным восемнадцатилетним пареньком по имени Витёк…
Сколько их осталось за спиной Витька, затем Ангела-Хранителя, который после возвращения в Зону много лет спустя получил имя Реверс, сталкер не считал. Распоследнее занятие для идущего в неизвестность – вести точную бухгалтерию пройденного в прошлом. Если приспичит систематизировать набранный опыт, можно обойтись общими формулировками: «пяток», «десяток», «…надцать», «…десят такой-то», «сотый с чем-то».
Помыслы должны занимать дороги, которые ещё не пройдены. Ведь единственное истинное желание настоящего сталкера – не останавливаться, продолжать движение. Иначе и незачем было делать первый шаг в Зону. Как бы пафосно эта истина ни прозвучала для людей, которые никогда не испытывали желания шагнуть в смертельно опасную, чужеродную необъяснимость.
***
Позволить на себя влиять чьему-либо мнению – чревато. Превращается в пагубную привычку.
«Дурное влияние» беженки сказывалось, да и другие собеседники по крупице подтачивали Её самоуверенность. С кем поведёшься, от того и наберёшься (и снова эти прилипчивые выражения человеков!).
До того как отстать от «повозки», она никогда никому, кроме Творца (у-у, это примитивное человеческое слово!), не позволяла влиять на себя. Ни равным, ни тем более низшим.
Но, по большому счёту, раньше Она и не попадала в настолько враждебную среду обитания, где буквально всё и вся ополчились против. Раньше Ей в основном приходилось держать в узде низших и бороться с равными (следствием этого противостояния явилось нежелание «обниматься» с компаньонками по несчастью).
Теперь сложилась иная ситуация. Здесь низшие – иные. И местная равная – иная. Всё перепуталось, вот и пришлось находить новые критерии расстановки по уровням. Вследствие чего оказалось, что не все казавшиеся низшими так уж недостойны стать равными.
И вот «докатилась», приютила беглянку, позволила разжалобить себя. Дальше – больше. Наслушалась россказней «о чём-то большем». Позволила себе допустить, что не является единственной лучшей среди равных!
Очеловечивание становится привычкой, и она заразная.
***
…А вот эта кандидатка преподнесла сюрприз!
Он собирался с ней встретиться после того, как найдёт, проверит и привлечёт Макара Надежду, широко известного в Троте бродягу. В первую очередь потому, что сам себя назначил летописцем Зоны и собирал повсюду истории сталкеров, литературно обрабатывал их и регулярно запускал в локальную сталкерскую сеть выпуски альманаха «Лицом-в-Торт». Читали литературные портреты разнообразных зонных «лиц» и стражи Периметра, конечно, и не только по долгу службы, а потому что Надежда действительно обладал талантом рассказчика. Уже от них истории расходились в мировой сети Большой земли.
Этого добровольного хроникёра Сборщик наметил перехватить в восточном сегменте третьего круга, в районе Посёлка Костей, как вдруг она сама нашла охотника, не дожидаясь.
По меркам людей с Большой земли она без вариантов мутантка. По меркам Зоны её разум остановился на грани. Не переступил черту, после которой уже нет возврата. Хотя тело пошло дальше, кто бы спорил, но определяет всё-таки не оно. Слишком человек, чтобы претендовать на статус чужеродной чмошницы. И не слишком человек, чтобы по праву зваться земной женщиной.
