После смерти Сталина и тот и другой выступали за реформы. Немного по-разному их видели, но не в том суть. Наблюдая за отношениями внутри дуумвирата, Дмитрий Шепилов сравнивал Маленкова с «ласковым и незлобивым пуделем», вступившим в опасную игру с волкодавом. В таком тандеме пудель был обречен.
Визит Хрущёва и Булганина в Индию. 1955 г.
Но это будет в будущем, а в 1953 году роль первой скрипки в коллективном руководстве исполняет Георгий Маленков. Он не занимается аппаратными интригами, как Хрущёв. Не забрасывает соратников многочисленными записками, как Берия. Он начинает говорить – со страной и с миром. Говорит Маленков, в общем, простые и понятные для всех вещи. О том, что пора покончить с конфронтацией в международных делах и перейти к разрядке (кстати, Маленков тогда и вбрасывает этот термин). О том, что нужно наконец накормить и одеть людей и вообще больше думать о человеке.
Маленков ломает традицию: со своей главной, программной речью в августе 1953 года он выступает не на пленуме ЦК партии (как было принято), а на сессии Верховного Совета. Обещает освободить крестьян от налогов, вернуть в экономику материальный интерес, направить инвестиции на развитие легкой промышленности. После этого выступления Маленков становится чуть ли не самым популярным в стране человеком. По признанию современников, газету с его речью «в деревне зачитывали до дыр, и простой бедняк-крестьянин говорил «вот этот – за нас!».
Хрущёв читает газету «Правда». 1956 г.
Хрущёв не мог простить Маленкову такого успеха. Тем более что он сам готовился выступить с аналогичной программой по сельскому хозяйству на партийном пленуме. Маленков его просто опередил. Хрущёва поддержал партийный аппарат, которого новый премьер грозил лишить привычных привилегий и зарплаты в конвертах.
В январе 1955 года пленум ЦК уже рассматривал дело об отставке Маленкова. Его обвиняли в том, что искал «дешевую популярность», что «не проявил себя зрелым руководителем». Наконец, в том, что «капитулировал перед империалистами» (это за разрядку). Маленков не сопротивлялся и как истинный партиец признал свои ошибки. Напоследок попросил подыскать ему на замену «более опытного товарища».
Товарищ, как водится, нашелся. Им стал Николай Булганин – новый советский премьер. Так образовался второй тандем Никиты Сергеевича.
Николай Александрович Булганин – человек скромных способностей, обладал, подобно герою Грибоедова, одним, но дорогим талантом. «Он немножко нравился всем, потому что никому не мешал», – однажды отозвался о нем Молотов. Наверное, это была главная особенность Булганина: он умел производить впечатление.
Он считался человеком образованным, хотя едва окончил ремесленное училище. Многие современники подчеркивали интеллигентность Булганина, хотя вся его интеллигентность сводилась к некой изысканности манер и умению промолчать в нужную минуту. Даже Галина Вишневская, не слишком щедрая на комплименты, выделила Булганина из круга сталинских приближенных: «Было в его облике что-то от старорежимного генерала в отставке, и ему очень хотелось казаться в моих глазах просвещенным монархом, эдаким Николаем III».
«Старорежимный генерал» на самом деле был маршалом Советского Союза. Свою маршальскую звезду Булганин получил в 1947 году. И не за какие-нибудь военные заслуги, а просто в дополнение к должности министра Вооруженных сил, на которую он заступил тогда же. До этого за плечами Булганина уже был свой «боевой» путь. Он успел побывать в чекистах и директорах, был московским градоначальником и главным банкиром страны. Но настоящий карьерный взлет Булганина начался именно в 1947 году.
На посту военного министра он пробыл недолго – всего два года, уже в 1949-м Сталин назначает Булганина своим заместителем, а потом и первым заместителем по Совету министров. В этом своем новом статусе Булганин фактически заменяет Молотова, долгое время считавшегося вторым лицом в советской государственной иерархии. Он – постоянный член «семерки», узкого круга особо приближенных к Сталину лиц. После смерти вождя Булганин наряду с Берия, Маленковым и Хрущёвым становится ключевой фигурой в новой конфигурации власти.
Хрущёв всегда считал Булганина своим человеком, еще со времен их совместной работы в Москве, когда они ходили в отцах города. По этому опыту Хрущёв знал, что Булганин не будет претендовать в тандеме на первые роли. Неудивительно, что в 1955 году после отставки Маленкова выбор Хрущёва пал именно на Булганина.
Между собой они всегда могли договориться, формальные позиции не играли большой роли. Но ситуация изменилась, едва тандем покинул пределы страны. Здесь роли неизбежно поменялись: Хрущёв как глава партии не мог представлять страну. Поэтому и в зарубежных визитах, и во время приемов иностранных делегаций роль первого лица исполнял Булганин – как председатель правительства. Хрущёв сопровождал Булганина в этих поездках и участвовал в переговорах, но во всех протокольных мероприятиях должен был держаться в стороне, на вторых позициях.
Зарубежные журналисты не преминули отметить появление этого странного тандема – B & K (аббревиатура по первым буквам фамилий Булганина и Хрущёва в английской транскрипции). Западногерманский журнал Der Spiegel называл их не иначе как «вожди-близнецы».
Появление «вождей-близнецов» неизбежно приводило к сравнению их между собой, и это сравнение было не в пользу Хрущёва: «Один – образованный бюрократ, другой – простоватый народный вождь. Один представляет деловое здравомыслие государственной политики, другой – идеологический напор партии мировой революции».
Западной публике и журналистам импонировали внешность и манера поведения Булганина. Как заметил Der Spiegel, это был первый советский лидер, от которого «пахло Кельнской водой». На фоне «культурного и парфюмированного» Булганина Хрущёв выглядел неказистым толстяком, к тому же не обладающим манерами дипломатического общения. «Ему не хватает утонченности», – вздыхал по этому поводу Der Spiegel.
Во время визита Хрущёва и Булганина в Великобританию в 1956 году иностранные журналисты отметили странную особенность в передвижении тандема: эти два немолодых и не очень стройных человека стремились идти всегда рука об руку, будто боялись, что кто-то из них окажется впереди. Впрочем, когда дело доходило до общения и переговоров, ни у кого не оставалось сомнений, кто же из них лидер. Хрущёв неизменно брал инициативу в свои руки.
Журнал «Тайм». 6 января 1958 г. («Человек года»).
Канцлер ФРГ Конрад Аденауэр, сравнивая поведение Булганина и Хрущёва в 1955 году во время советско-германских переговоров в Москве, отмечал интеллигентность и корректность первого, тогда как в отношении Хрущёва высказался следующим образом: «С самого начала он вел себя как агитатор, как пропагандист, как человек партии». В то же время, полагал канцлер, стиль поведения Хрущёва, его активность и напористость свидетельствовали не только о недостатке культуры, но и том, что именно Хрущёв был первым лицом тандема.
