Старым и молодым корчмистам, в дебатах с которыми родилась
уже не одна книга! Встретимся в Корчме…
Авторское предупреждение!
Главный персонаж (я не
решаюсь назвать его героем даже литературным) – не бандит, не проститутка
и не майор спецназа. Здесь нет убийств, даже мордобоя, увы… Так что любителям
острого сюжета совет – покласть книгу взад и шарить по прилавку дальше.
Наверняка рядом нечто о бандитах, наемных киллерах, маньяках, психопатах,
извращенцах, гомосеках, садистах – словом, весь набор общечеловека в вашем
вкусе.
Здесь же центральный персонаж – простой инженер. Без
мускулов, даже очкарик. Стрелять не умеет, а левой пяткой с двойного разворота
в челюсть мафиози… умрет, но ни в жисть не осилит.
Живет бедно, скучно, подрабатывает ремонтом компов, что
значит – не обойтись без профессионального жаргона. Так что не советую
покупать эту книгу тем, у кого нет компьютера: забодаюсь объяснять, что такое
комп и упоминаемый в книге неведомый Windows.
Вот вроде бы все объяснил, предостерег. Словариков с
объяснением непонятных слов к моим книгам не бывает. Споры и обсуждения –
в Корчме на сайте http://nikitin.wm.ru/. Адрес автора: frog@elnet.msk.ru.
Словом, перед вами стандартный ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ роман.
Первый в третьем тысячелетии.
Смотрите, я вас предупредил! Покупаете на свой риск,
претензии не принимаются.
Юрий Никитин
Часть I
Глава 1
Этот дом в окружении грязно-серых многоэтажек просто элитный
бордоский дог среди дворняжек. Он и держится на брезгливом удалении, даже
отхватил для себя участок, пометил его изящным заборчиком из кованой ажурной
решетки.
Остальные дома, что вообще-то дома как дома, кажутся
сделанными из бетонных карт: вытащи одну – рухнет весь дом. А то и
соседей завалит. А этот… этот – крепость, замок, каких в Затерянных
Мирах навалом, но в сегодняшней Москве еще раз-два и обчелся.
Вокруг замка зеленеет великолепная и роскошная, хоть попа
корми, трава. От старой дороги к дому стелется широкая черная полоса асфальта,
уложенная с такой тщательностью, словно вместо гастарбайтеров с Украины
трудились инженеры Юлия Цезаря. Эта дорога ныряет под ворота, тоже из кованого
металла. Все ажурно, просматривается насквозь, вот сейчас из подземного гаража
выдвигается серебристая пуля мерса стоимостью под сотню тысяч баксов.
Охранники, получив сигнал, что-то там включили, иначе с чего бы створки ворот
так изящно и бесшумно поползли в стороны…
С той стороны ворот и дальше – не асфальт, а
тщательно подогнанные каменные плиты. Когда я приблизился к воротам, охранник
вскинул руку. Его прицельный взгляд быстро просканировал меня с ног до головы,
но на террориста я похож мало: средний рост, вес – как у бушмена, очки в
дешевой оправе, гордо выпуклая спина, грудь, колесом перееханная, в руках
потертая папка с бумагами.
– Ага, – сказал охранник, – ты, эта… ты приходил
месяц тому…
– И два, – ответил я так же скромно. –
И три. Я аспирант, ношу рефераты.
Он махнул мускулистой дланью.
– Проходи, реферат.
К парадной двери подошли, разговаривая, двое красивых,
породистых и осанистых мужчин. На улице такие не попадаются, не встретишь в
булочной или гастрономе, но как только по ящику прямые передачи из Думы или
правительства, то по коридорам и лестницам именно их прут косяки, стада,
табуны, даже ржут, как брабантские кони…
Один, похожий на преуспевающего адвоката, похлопал по
карманам, другой, явный банкир или финансист, засмеялся и нажал три кнопки на
коробочке домофона. Я остановился за их спинами.
Адвокат продолжал:
– …мой тоже как-то попросил комп. Вроде бы для занятий… Знаю
эти занятия! Что мне делать? Мой отец наверняка сразу бы за ремень,
переспросил, что-что? Но сейчас другое время, да и мы… другие. К тому же
не стоит забывать, что теперь блюдутся даже права ребенка! Да-да, за ремень
могут и лет пять засадить по самые помидоры… Я говорю: хорошо, будет тебе
компьютер, а сам так тщательно выговариваю это поганое слово, с ударением,
чтобы понял, как надо говорить. И что, намекаю интонацией, если будет
говорить «комп», то не видать ему компьютера как своих ушей. Они ж самолюбивые,
им ничего нельзя в лоб, а все намеками, подсказками… Будет, говорю, куплю самый
новый, мощный, но только если принесешь школьный табель с хорошими отметками.
А сам думаю, компьютер-то я куплю, но сразу же установлю на нем всякие
пароли, чтобы только заниматься, но ни в каком из Интернетов смотреть порнуху
или хуже того – играть…
В коробочке на двери щелкнуло. Из черной сеточки
раздался детский голос:
– Хто там?
– Это я, – ответил адвокат и продолжал весело: –
Поверишь, с того дня про компьютер… ух и слово ж поганое придумали, язык
сломаешь!.. и не заикался.
Снова щелкнуло, дверь чуть дрогнула, освобождаясь от
магнитного замка. Адвокат потянул за ручку, я вошел следом, глупо оставаться и
перезванивать, академик уже предупрежден, что буду через двадцать минут.
Осанистые даже не удостоили меня взглядом. По мне видно, что
я что-то вроде мальчика с пиццей, хотя я не мальчик и пиццы у меня в руках не
наблюдается. В огромном холле из будочки консьержки выглянул крепкий
парняга, кивнул адвокату и банкиру, меня окинул цепким взглядом, но ничего не
спросил, помнит, я, в самом деле, прихожу сюда раз в месяц.
Перед шахтами двух лифтов адвокат нажал кнопку вызова, а
банкир или финансист сказал с чувством:
– А я бы сразу спрашивал: играешь на компьютере? Если играет –
пороть. Пороть и пороть, пока вся дурь из головы не вылетит. Я ж не
говорю, чтобы наши дети обязательно балдели от битлов, от которых мы дурели, но
есть же «Любэ», Маша Распутина, Наташа Королева, безопасный секс, для них же
добивались!.. Коммунизм для них разрушили, Советский Союз – такую
махину – развалили – пользуйтесь!.. Так нет же, вроде бы и не
заметили: играют!
– Это тоже наркотик, – заметил адвокат печально. –
Наркота, как говорят. Всеобщее падение культуры, увы, увы. Ведь есть же театры,
консерватории, музеи, стадионы, наконец… А они уставятся в этот мигающий
экран, в эту лампу, там бегает что-то, мельтешит, вот они и впадают в этот…
транс! Как эпилептики, только не дергаются. А говорят еще про какой-то
двадцать пятый кадр, от которого, вообще, можно стать убийцей… Не все понимают
эту проблему, не все!
Наверху огоньки медленно перебегали из ячейки в ячейку.
Я почти не слышал, как двигается лифт, в этом доме все на высшем уровне.
Наверху вспыхнуло окошко с цифрой «1», дверь распахнулась.
Я зашел вслед за этими… понимающими проблему. Снова они
меня в упор не замечали, я-де обслуживающий персонал. Банкир или финансист
сказал с раздражением:
