– Нет, – ответил я.
– Человека посылают на три веселые буквы, а компьютер –
на три веселые клавиши. Вот я их и послала… И на буквы, и на клавиши.
– Ремонт компов, – сказал я, – это тебе не шубу в
трусы заправлять! Это я просто знаю, где искать, а так можно сутки вынюхивать.
В прихожей раздался звонок. Я сразу вспомнил про
отца, он может и не открыть, чтобы никто нам не помешал, Нинель тоже поняла,
хихикнула, схватила маечку и, не надевая, выскочила в прихожую. Я слышал,
как хлопнула дверь ванной, зашумела вода в душе. Надеюсь, отец успел заметить,
что она проскочила короткий коридорчик полуголая, пусть порадуется за успехи
сына.
Я вышел из комнаты, из своей выдвинулся отец. Мне
показалось, что ему очень хочется подмигнуть, поздравить, наши родители
почему-то думают, что «это» обязательно надо проделывать втайне.
За дверью стоял Аверьян, огромный, грузный, лохматый и
лохатый. Поклонился отцу:
– Здравствуйте, Михаил Русланович!
– Здравствуй, Аверьян, – ответил отец приветливо.
Аверьян из приличной семьи, отец где-то на государственной
службе, мать живет с отцом, на редкость полноценная семья, так что, по мнению
отца, я общаюсь с приличными, достойными молодыми людьми. Правда, на всякий
случай батя иногда тащит меня в ближайшую сауну, расписывая ее прелести, но
я-то вижу, с каким напряженным вниманием он присматривается к моей коже,
выискивая следы от уколов!
Пока Аверьян снимал туфли, перебирался в тапочки, шум воды в
ванной прекратился. Нинель вышла чистая и благопристойная, в самом деле чуть
освежилась в такую жару, приняв душ. Хоть лифчик никогда не носила, но все же
не голая. Отец заулыбался, скрылся в своей комнате. Теперь-то друзья точно не
дадут его сыну пялиться в экран, глаза портить. Наверное, думает, что я дорос
до групповухи, что в его поколении считалось верхом разврата. Наивный,
теперь-то и слова такого нет.
Такие же наивные родители у Нинель и Аверьяна. Трахаетесь?
Только не курите!.. Заботливые.
На самом же деле мы трое сходимся не только в эту комнату,
но вообще в этот мир, как раньше в благополучную и вдоль и поперек изъезженную
Англию возвращались путешественники из далекой загадочной Африки, джунглей
Амазонки, с островов Тихого океана… Нет, даже как звездолетчики, что побывали,
пожили в далеких чудесных мирах, а после короткого не то отдыха, не то
концлагеря на скучной и пыльной Земле снова уйдут в свои сказочные миры… о
которых плоскатики-земляне даже не догадываются!
У меня прекрасный и волшебный мир Мадженты, у
Нинель – мир Танурга, страшный и таинственный мир колдовства, могучих
правителей и волшебных воинов, у Аверьяна – планета Затерянного Реальма,
где в смертельной схватке сошлись три сверхмогучие расы: цунги – народ,
что выбрал технологический путь развития, риниссы – эти пошли по
биологическому пути и загадочные аборигены, которых считали почти вымершими, но
они, оказывается, скрывали свою мощь под покровом магии.
Если я занимаюсь населением целого города, то Аверьян всего
одним героем, который в Затерянных Королевствах мечом и точным расчетом
побеждает противника, зато Нинель бросает в бой целые армии, а в тылу в
real-time спешно роет шахты, плавит золото, медь, олово, выплавляет первую
бронзу, открывает процесс плавки железа, начинает строить кузницы, крепости,
вводит монетную систему, строит первые катапульты, апгрейдивает их, превращая в
мощнейшее оружие, а на море строит могучий флот, где только боевых кораблей
сорок видов, не считая транспортных, торговых, рыбацких…
Аверьян плюхнулся на диван, снял и бросил в угол рубашку,
что уже взмокла не только под мышками, но и на спине.
– Чертова жара, – сказал он с отвращением. –
Вторую неделю…
– Все Билл Гейтс, – поддакнула Нинель. – Все он,
гад, виноват.
Она тоже сбросила маечку, приподняла локти, принюхиваясь,
но, похоже, осталась пока довольна. После холодного душа алые соски торчали как
ниппели, а под смуглой загорелой кожей проступали ребра.
– Сбрось и пояс, – посоветовал Аверьян.
– Какой пояс? – удивилась она. – Пояс верности?
– Да нет, вот этот, серый…
– Это не пояс, – огрызнулась она. – Это юбка!
– Любая юбка лучше всего смотрится на спинке стула.
А вообще-то ты права, он, гад, во всем виноват! Этот чертов Windows чего
стоит? Как в самолете: тошнит, а выйти некуда… Я бы этого Билла Гейтса…
Нинель расхохоталась:
– Что вам так дался этот Билл Гейтс? Кстати, правильно надо
произносить: Билл – гей. Тссс!
А Аверьян сказал угрюмо:
– Одному дают пистолет с двумя патронами, ставят Гитлера,
Саддама Хусейна и Билла Гейтса. Спрашивают: в кого будешь стрелять? Тот
говорит: я бы две пули в Билла Гейтса, а потом подскочил бы к нему и –
рукоятью, рукоятью!
Нинель посмотрела на меня внимательно.
– Судя по твоей харе, ты не выходил на улицу дней десять?..
Смотри, передерживать тоже вредно.
– Почему?
– Простыни пачкаются, – ответила она и
расхохоталась. – Особенно в такую жару.
Аверьян откликнулся, не поворачиваясь:
– А он в стриппокер играет! Там все мышкой, одна рука
свободна.
– Может закрепиться привычка, – сказала Нинель
серьезно. – Ты слишком не увлекайся. А то потом, когда понадобится…
вдруг да жениться когда-то вздумаешь, твое хозяйство тебя подведет. Давай, пока
кофейник закипит, я твоим рефлексам напомню верный путь…
Аверьян наконец умудрился запустить демоверсию «Святогора»,
там масса фич, багов, то и дело выскакивает табличка с ехидной надписью error,
что у него всегда ассоциируется с horror и terror, я сам намучился, ведь
Россия – страна не слонов, а козлов, в такой простой игрухе столько
ошибок, пошла заставка, бодрая музыка, тем временем Нинель занялась моими
рефлексами. Вообще-то права, с виртуальными женщинами все по-другому, чересчур
просто и хорошо, главное – все, что хочешь и как сам хочешь. Перед
реальными вообще в мозгу может появиться железобетонный забор… если честно, то уже
начал появляться, спасибо Нинель, все понимает, терпеливо и настойчиво сломала,
пока цемент не застыл, я наконец начал разогреваться, от позвоночника пошла
горячая волна, но тут «Святогор» завис, Аверьян повернулся и стал допытываться,
что делать дальше, Нинель, стоя в позе пьющего оленя, не выдержала и
захохотала, я отмахнулся, но из компа все равно скрежет, там ржут кони,
отвлекают, я кое-как объяснил, снова вернулся к своим древним рефлексам,
наконец-то пошло, покатило как с высокой горы, мои пальцы сжали ее узкие бедра,
из горла вырвался жаркий выдох.
Я отпустил ее, накинул халат и пошел в ванную. Нинель
пошла со мной голенькая. В ванной плеснула на меня ледяной водой, я
заорал, она довольно захохотала, я некстати подумал, что отец наверняка тает от
счастья, слыша два наших голоса из одной ванной, у него сын нормальный, не
гомосек, эстафета поколений продолжается.
