Аверьян даже не оглянулся на скрип двери, с наслаждением
давил каким-то монстром разбегающихся косоглазых с кривыми саблями.
– Геймплей хреновый, – заявил он. – Интерфейс ни к
черту… А что это за разрешение шестьсот сорок? Сейчас уже восемьсот на
шестьсот – вчерашний день! Тысяча двадцать четыре на семьсот шестьдесят
восемь – норма, а многие уже идут на тысяча двести восемьдесят!
– «Кровавый закат Москвы», – сказала Нинель, –
вообще, на тысячу шестьсот, а вообще, может даже две тыщи, если видеокарту с
шестьюдесятью четырьмя метрами на борту! Если у кого есть такие крутые тачки.
Аверьян отмахнулся.
– Ну, юсовцы на любые усилия пойдут, только бы нас обосрать.
Лучшие силы бросят, но только бы весь мир засел за игру, где Москву бомбят, а
русских убивают, как собак, направо и налево. Нет, с этим «Святогором» наши
козлы сядут в лужу. Я хоть патриот, но такую игру не куплю. И даже
даром не поставлю.
Нинель сказала кровожадно:
– Кого умыть в Анрыле?
Аверьян оглянулся, покачал головой.
– Разве что трусики напялишь. А то это нечестно, я весь
из себя такой отвлекаемый-отвлекаемый.
Нинель отмахнулась.
– Жарко… Ладно, живи. Андрий, покажи, как настраиваешь
конфиг для джифорса?
– Есть прога, – предложил я. – Удобная. Вчера
вышла новая версия.
– Я хочу научиться вручную, – сказала она
жалобно. – Ты ж знаешь, я скачиваю новейшие демки, а пока к ним выйдут патчи
да проги, это с ума можно сойти!
Я развел руками. У Нинель, как и у меня, простая
связь, никакой выделенки, но ей повезло жить в одном доме с провайдерами, связь
напрямую, качает с безумной скоростью, в то время как у меня, если дает в
секунду пятерку, я уже счастлив.
Аверьян засмеялся.
– Спрашиваю у одного: говорят, ты женился? Да, отвечает. Ну
как, говорю, удачно? Да нет, отвечает, не очень. Там коннект всего двадцать
восемь, а то и вовсе шестнадцать. Андрий, у тебя есть новые моды третьей кваки?
Сразимся?
Я оглянулся на Нинель.
– Я захватил у академика один сценарий. К «Веку
Империй». Хоть и классика, но мужик, в самом деле, чудеса делает! Попробуем?
– Ну и что, если старенькое? – возразил Аверьян. –
Я сам, бывало, дождусь новой игрухи, бегу на Горбушку, покупаю, мчусь
домой, не видя дороги, вламываюсь, инсталлирую, запускаю… а потом, поиграв
день-два, забрасываю в дальний ящик и снова вытаскиваю «отжившую и устаревшую
«Век Империй».
Нинель плотоядно заулыбалась. В стратегиях она ас из
асов. Обожает строить, копать, создавать укрепления, умело распределяет налоги,
у нее и государство развивается быстро и без потерь, и армия набирается опыта,
работяги добывают железо, куют доспехи, мечи, копья, алебарды, колдуны
открывают секреты превращения сырого железа в сталь, снова делают доспехи,
крестьяне вовремя подвозят еду, и вот уже ее армия по праву сильного вторгается
в наши хреново защищенные земли…
Мы с Аверьяном инстинктивно заключаем молчаливый союз: на
первых порах строим укрепления только с ее стороны, друг на друга пока нападать
не будем, а то нас обоих быстро к ногтю, она и так ухитряется не только быстро
разведать всю карту, но и захватить: куда ни пошлешь разведчика – везде
либо рубят лес ее подданные, либо таскают золото из шахт, вот-вот примутся за
добычу железа, а тогда нам вовсе хана…
Мы играли быстро, молча, сосредоточенно. Я чувствовал,
как медленно растет напряжение, воздух в комнате стал еще жарче. Солнце
передвинулось, ярко и чересчур мощно бьет в комнату. Я вскочил, попытался
задернуть шторы, наверху с лязгом зацепилось, а пока я искал на кухне табуретку
и с нее поправил попавшее на стык кольцо, за это время трое моих олухов, не
найдя леса, отправились в ближайшую рощу, где затаился лучник Нинель, королевы
бретонцев. Быстро и по-деловому он перебил всех троих, а сам снова затаился в
ожидании новых лохов, я успел увидеть только три трупа с вязанками дров в
руках.
Мы с Аверьяном сидели за моими пнями, а Нинель расположилась
на диване. Своего ушастика держит на коленях, мазохистка, он же греет безбожно,
сиськи нависают над клавой, она успевает работать и мышью, и тачпадом, и даже
горячими клавишами, глаза горят, щеки раскраснелись. Придурка, который на
экранах компов видит только двигающиеся цветовые пятна, она бы завела, ясно,
фигура классная, а когда вот так сидит, видно не только треугольник темных
волос на интимном… почему интимном?.. месте, ясно проглядывает розовый язычок…
Аверьян зарычал, от его компа донеслись крики, тяжелый
грохот катапульт, ржание коней и лязг мечей. Я быстро-быстро послал в ту
сторону, пока еще вслепую, два отряда конницы и пятерых берсерков. Нинель точно
перебьет там заставу Аверьяна, но и они ее потреплют, так что моим там в самый
раз разгуляться и пограбить павших…
Черт, когда же она успела: с обрыва, на который не взобраться,
меня начали обстреливать тяжелые башни! До места схватки добрались только трое
моих, едва-едва живые. Там их и прикончили.
– Ну, Нинель, – выдохнул Аверьян, – ты и даешь…
Стратег! Быть тебе финансовым гением. Да еще и дипломатом, плюс –
менеджером.
Она удивилась:
– Зачем мне? Я и так уже королева бретонцев!
Снова из тумана войны донеслись тяжелые удары баллист,
ржание коней. Судя по всему, война подбирается к моим границам. Тут уже не до
вылазок, приходится думать о своей шкуре.
Аверьян спросил:
– Андрий, как у тебя?
– Отлично, – ответил я.
– А с ресурсами?
– Великолепно.
– Ух ты… Я к тебе телегу послал, продашь мне малость
леса?
– Продам, – ответил я, – у меня всего много.
– А рыба есть?
– Есть и рыба.
– И железо?
– Даже с полсотни алебард, – сообщил я.
На самом деле я только-только отрыл шахту по добыче железа,
но противнику надо запускать дезу. Аверьян сказал голосом школьного педагога:
– Если у тебя все время отличное настроение, великолепные
друзья, сногсшибательная подруга, огромная зарплата, не бывает похмелья и ты
никогда не был у дантиста… то остается один выход: скажи «нет» наркотикам!
– Щас, – ответил я. – Разбежался. А вот твой
коврик для мыши выполнил недопустимую операцию и будет свернут.
Я видел через оставленную распахнутой дверь, как прошел
по коридору отец, горбится, бросил в нашу сторону затравленный взгляд. Хороший
мой отец, он привык гордиться перед коллегами, что он такой вот современный, с
сыном нет проблем, тот ему доверяет, а сейчас я же вижу, как ему не по себе,
что совершенно не понимает наши речи. Как раз Аверьян изрек:
– Если у вас пахнет под мышкой – протрите коврик.
