Но утром шел на работу, а там взгляд Козаровского
прощупывает, как будто определяет, достаточно ли нагулял жирка, не пора ли на
бойню…
Мы делаем великое дело, подумал я в отчаянии… Делаем
супербайму! А этот подонок играет в старые интриги, заговоры, перевороты.
Ему нужны всего лишь деньги. Больше денег! И нужна всего лишь та
подленькая ничтожная власть, которую дают деньги. А я, поддавшись на
шантаж, поступаю как нормальный и даже среднепорядочный человек того, уходящего
века и уходящего тысячелетия. Если я нормальный человек уходящего века, я
должен смолчать, ведь это всего лишь пауки в банке. Молодой паук загрызает
старого, уже сытого, напившегося крови… К тому же старый выпустит из
хищных лап свою добычу… Для молодого это не добыча, у него аппетит на нефтяные
участки…
Я метался по комнате, голова трещала, брови вот-вот
вспыхнут. Я – человек Интернета. Это не мой мир. Черт с ними, пусть
грызутся. Конон чуть человечнее, но у него моя девушка. К тому же анкета
Козаровского вся на виду, а прошлое Конона скрыто в партийных архивах. Кто
знает, может быть, у него на руках крови побольше, чем у киллера… или, говоря
вежливо и по-русски, исполнителя Козаровского!
Над последним актом «Князя Кия» ломали головы долго. Была
идея тащить байму дальше, в будущее, но так никогда не закончим, решили
ограничиться сегодняшним днем. Но только, ессно, такой застой нас не
устраивает, концовку решили сделать эффектной.
Костомар и Горецкий тщательно выписывали сценарий. По нему в
России, кроме уныния, нарастало еще и озлобление коррупцией. Выход же начали
искать все. Даже молодежь, которой только «пепси-пейджер-МТВ», и то начала
собираться в кружки, общества, организации… Но страна, как ни пытался ее
удержать президент в кулаке, все же начала разваливаться на удельные княжества.
Однажды Аверьян не вытерпел:
– Тогда уж и название сменить! Ну при чем тут князь Кий?
Горецкий вежливо задумался, а Костомар сказал благодушно:
– Не, название хорошее. Запоминающееся. Это важно.
К тому же будет ассоциация с «Князем Багратионом», «Императором Фридрихом
Барбароссой»… так, кажется, называли крупнейшие военные операции в мире? Да и
вообще, князь Кий начал, а мы только продолжаем его начинание. Он раздвинул
границы своих земель, укрепил… вот и мы… раздвигать больше уже не с нашим
рылом, но хоть укрепить…
Аверьян фыркнул:
– С этой чертовой дерьмократией укрепишь!
Костомар пожал плечами, а Горецкий охнул, глаза расширились,
будто увидел нечто сквозь стены, проговорил совсем тихо:
– А кто сказал, что мы должны жить обязательно в
дерьмократии?
Костомар удивился:
– Ты ж сам сказал, что жизнь дерьмо, а люди в нем актеры!
Очень мягко Горецкий проговорил:
– Человек выбирает ту одежду, которая ему больше подходит.
В жару надевает одно, в дождь – другое. Сейчас над Россией великое
ненастье, ветер злой, холодный, а мы вышли в солнцезащитных очках да в
шортиках!
Костомар протянул озадаченно:
– Кажется, врубился. Предлагаешь сделать эффектную концовку?
Доводим байму до 2004 года, а там… меняем одежку. То бишь совершаем
госпереворот, сажаем на трон Пиночета или батьку Сталина?.. Вообще-то будет
круто. Все ждут скрупулезное повторение исторических событий, как привыкнут,
пока играют, а мы им р-р-р-раз!.. и по рогам палкой!
Я боялся об этом говорить вслух, но из-под наших
пальцев с приличной резвостью выползает в самом деле лучшая байма всех времен и
народов. Правда, с баймами это проще, чем с книгами или кино: здесь практически
все лучше прошлогодних, но мы размахнулись мощно, нагло, и… все получилось.
Тьфу-тьфу, демки еще нет, даже тестируем кусочками, но уже видно: у нас в
руках – убийца всех нынешних real-time strategy.
Если начиналась как классика жанра, как AoE, то у нас плавно
перетекает из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. Диких полян и древлян
насильно крестили, создавали армии, строили Русь, потом Россию, затем –
Советский Союз, снова Россию, наши человечки осваивали стрельбу из лука,
учились ставить капканы на зверей, ковать мечи, а потом отливали первые
чугунные пушки, делали пищали, мушкеты, сейчас вот создают ракетные комплексы
С-300, гасят пожар на Останкинской телебашне, посылают атомные подлодки в Тихий
океан…
Работы нам хватило бы на несколько лет, но программирование
не стоит на месте, появились проги, значительно упрощающие типовые действия.
Точно так же, как раньше я писал вручную, а теперь все пиктограммами, так и в
программировании отыскались пути, что процентов на девяносто упростили и
ускорили весь процесс.
Возможно, я один из первых сумел понять новые возможности и
тут же использовал, а дальше по нашим стопам пойдут другие, появятся
супербаймы, в которые будут играть месяцами, если не годами, но пока что
мы – первые. Первые! Самые крутые, самые умные, самые-самые…
Я вопил и скакал по комнате. На всякий случай врубил
музыку, а то отец подумает, что я рухнулся, но ведь любимый им Пушкин тоже
скакал по своим апартаментам и вопил: «Ай да Пушкин, сукин сын! Ай да
молодец!», но у него были всего лишь стихи, кто их сейчас читает, а у нас
байма, байма всех времен и народов!
С ноутбуком нужды в кабинете нет, я присаживался везде,
где никому не мешаю, откидывал крышку, и… там мой мир, привычный и великолепный
мир Мадженты, а теперь и еще более потрясающий, загадочный и чудовищный мир
«Князя Кия».
Я сидел в уголочке на веранде, сверху пала черная тень.
Я вскинул голову, черный человек показался огромным.
Он сдвинулся в сторону, я узнал Козаровского. Он сел спиной
к стене, глаза пробежали по всему коридору. Нигде никого, тихо.
– Я отключил эту камеру, – сообщил он. –
Теперь здесь мертвая зона…
Я сказал осторожно:
– Да я вроде бы ничего здесь не ворую…
– Точно? Ладно-ладно, шучу. Конон в самом деле подобрал
надежных людей. И честных. Этого у него не отнимешь, в людях разбирается…
Я чувствовал недосказанное, что шеф разбирается только
в людях, а в чем-то другом ни в дугу, но молчал, смотрел на Козаровского, а
взгляд мой становился все трусливее и заискивающее, а хвост уже опустил к земле
и зажал между трясущимися ногами.
Козаровский не спускал с меня глаз. На холодноватом лице
проступило слабое удовлетворение.
– Ты занят своей игрушкой, понимаю. Но и ты должен замечать,
что… старый лев дряхлеет. Не находишь?
Он прямо смотрел мне в глаза. Я поерзал, пробормотал
нечто членораздельное. Козаровский кивнул, словно я все подтвердил.
– Он теряет хватку, – сообщил он. – В прошлый
раз облажался до того, что отказался от выгоднейшей сделки! Она дала бы сразу
тысячу процентов прибыли, представляешь?.. Да нет, не оружие. Всего лишь
несколько КамАЗов со спиртом из Осетии. Нелегально, конечно. Но что сейчас
легально? Мы слишком долго привыкли не платить налоги, чтоб вот так сразу
сдались и побежали в налоговую инспекцию. Я специально проверил и
перепроверил: спирт высшего качества!.. Ни один россиянин не отравится. Только
и того, что на таможне не платили. Там же, кроме госпошлины, надо еще и в лапу
таможенникам отвалить!.. Словом, другая семья перехватила заказ и нажила себе
эту тысячу процентов! Даже не перехватила, а подобрала с земли, когда наш шеф
отбросил… Старый дурак.
