– Чай на столе, – сказал он, не поворачивая
головы. – Еще горячий!
– Чо глаза портишь, – сказал я. – Буковки
какие-то, краски по бумаге наляпаны… Откуда знал, что буду раньше?
– Родители многое чуют…
Я, как хомяк в нору, унес бутерброд и чашку с чаем в
свою комнату. Слышно было, как в своей комнате отец раздвигает диван,
скрипнуло, а полоска света под дверью исчезла. Теперь успокоенный отец наконец
заснет.
Ученье – свет, а неученье – чуть свет и уже на
работу, это ко мне, а я ко всем моим недостаткам еще и сова, как говорят дикие
люди доинтернетья. Что значит по их тотемным воззрениям, у меня лучше клеится
работа ночью, чем днем. В пещерное время, дескать, когда еще не было ни
Интернета, ни огня, нормальные сторожили днем, а мы – ночью, с того
времени и повелось. Чуть свет – и на работу, что для совы так же радостно,
как для меня нечаянный format complete.
Комп из-под стола хитро подмигнул зеленым огоньком. Безумное
расточительство, на взгляд отца. Все равно как если бы он ушел на целый день,
оставив включенным телевизор. Потому я выключаю монитор, для отца это и есть
компьютер, а сам комп под столом продолжает бесшумно жужжать, обдуваемый двумя
мощными кулерами.
Я включил монитор, все верно, мой компик наскачивал,
апгрейдил, добавил, проследил, а в свободный промежуток еще и дефрагментировал
оба харда. Плюс пополнил антивирусную библиотеку, но это уже по своей
инициативе, следит за своим здоровьем ревниво, трус поганый, техногенный йог,
плюй на все и береги хард энд софт…
Монитор засветился, я вошел в Интернет, краем глаза пробежал
новости, но гормоны играют, ночь жаркая и душная, к тому же Тина раздразнила
воображение, я сам не заметил, как влез на порносайт, на экране появились
смеющиеся девушки, зазвучали звонкие щебечущие голоса, заигрывают, я пообщался
малость, погнал в ванную, увеличил размер до максимума, вступил в диалог,
заставил долго мыться, а в таких играх занята только одна рука, другая
свободна…
Оргазм наступил раньше, чем в прошлый раз: едва только
пофлиртовал со смуглокожей блондинкой: тонкая в поясе, зад широкий, ноги
длинные, все время шутит, ни в чем не отказывает, в то время как предыдущая
сослалась на усталость, начала отбиваться…
Совсем как Тина, подумал я раздраженно, но с чувством
победителя. Сходил в ванную, помыл ладони. В зеркале отразилось бледное
интеллигентное лицо, за стеклами очков видны только все понимающие глаза.
Вернулся освеженный, в смысле – в черепе не мельтешат
эротические картинки, влез в одну хитрую программку, надо проверить дикую идею
насчет ускоренного программирования, только начал вникать в то, что сам написал
три дня назад, как прозвенел звонок. Взгляд метнулся к часам – ого, эта
такая же сова…
– Андрий, – послышался мягкий голос, – что-то ты
совсем пропал…
– Привет, Зоя, – ответил я. – Как ты там?
Зоя не сова, просто знает немного наш быт, тусовалась
однажды в нашей хакерской компании. Веселая, доброжелательная и отзывчивая
девчонка. Она была раньше подружкой Вовки Чернова, школьного друга, но тот
быстро женился, Зоя даже всплакнула, я ее тогда, помнится, утешал, гладил, потом
мы очутились в постели. И вообще Зоя никогда не капризничала, шла
навстречу желаниям, даже сама старалась их угадать и выполнить раньше. Если бы
я, лох, не поторопился со стриппокером, стоило бы либо зайти к ней, она всего
двумя этажами ниже, либо позвать ее…
– Извини, – сказал я с трудом, – завтра надо сдать
срочную работу. Буду всю ночь сидеть…
Скорее всего, она подумала, что у меня кто-то уже сидит или
лежит в постели, но… я вдруг с холодком ощутил, что мне совершенно безразлично,
что Зоя подумает. И тем более что думает обо мне весь остальной мир, из
которого я вырастаю куда быстрее, чем ребенок из коротких штанишек.
На третий день я все еще знакомился с особняком. Козаровский
ходил по пятам, во все вникал, о каждом шаге приходилось ему докладывать подробно.
Этот гад все схватывал на лету, говорят же, что в КГБ собралась самая что ни
есть элита этих киллеров: и грамотные, и вежливые, когда надо, и быстро
обучаемые, сообразительные, ай-кью не ниже доктора наук, мускулы всегда на
уровне мастера спорта…
Конон охотно позволил заменить наблюдающие телекамеры на
нового поколения: крохотные, незаметные, не больше пуговицы. Их можно упрятать
где угодно, но картинку дают широкую, цветную, можно масштабировать при
просмотре, тут же распечатывать или пересылать по емэйлу.
В поисках удобных точек я очутился в одной из комнат,
где сперва решил, что нечаянно попал в алхимическую лабораторию. Огромное
мрачное помещение, столы со старинной медной посудой, медные подносы со
специальными ручками, будто нельзя взяться где угодно, различные купола из
металла: темного, светлого, а также горы продуктов на столах. Все живо
напомнило Средневековье рубенсов да веласкесов, те парни обожали рисовать эти
богатые столы, где горы неочищенной рыбы рядом с гроздьями сочного винограда, медные
кувшины и прочие очень неудобные в употреблении вещи.
Единственную похожую бутыль из стекла я видел, кажется, в
музее, где юный Гёте искал философский камень, а все остальное медное, тяжелое,
неудобное и к тому же наверняка стоит безумных денег. Вот за один тот медный
кувшин, уже позеленевший от древности, можно купить навороченный комп.
А то и не один.
Столы из темного дерева, все массивное, добротное. Фрукты,
рыба и овощи в плетеных корзинах, а мясо на широком медном подносе,
старинном-старинном, видно даже по нелепой форме, по оттопыренным ручкам в виде
изогнутых драконов, где я разглядел как злобно оскаленные морды, так и когти на
лапах, блестящую чешую, красные блестящие камешки в глазах этих крылатых
тварей…
Емкости, для которых мои родители обычно приспосабливали
трехлитровые стеклянные бутыли из-под маринованных помидоров или огурцов, здесь
в виде деревянных бочонков разного размера. Наверное, это красиво и дорого, но
хрен увидишь сквозь дерево, что сахар или гречка уже заканчиваются, надо бы купить
вовремя, а то завтра придется пить кофе без сахара… хотя, может быть, тут такие
уроды, что пьют?
Фужеры и рюмки из разноцветного стекла, с причудливыми
узорами, нередко с золотыми полосками по ободку. Круто, конечно, но я, хоть и
не брезгливый, все же предпочитаю простое стекло, чтобы видеть, что пью, а то
так и толстую, жирную муху проглотишь вместо маслины.
На отдельном, широком и длинном, как лента эскалатора, столе
горы яблок и груш. Да не просто свалены кучами, а горками в широких корзинах из
прутьев, тоже сплетенных словно бы подневольными феодалами. Прутья легкие,
пористые, в них наверняка живут червяки, но зато экологически чистые червяки, и
когда яблоки червивые, то это точно экологически чисто: какой придурочный
червяк станет есть нечистое?
Дверь с той стороны распахнулась. Вошла, пятясь, женщина, в
руках держала огромную корзину. Она выглядела такой коровой, что за связь с ней
могли судить, как за скотоложество, но, когда повернулась, оказалось, что это
Нюрка – красномордая, веселая, с блестящими глазами.
