– И все в очко, – сказал Антон очень
серьезно. – Да, наверняка хакер!
– И я хотел бы стать хакером, – сказал Гриць
мечтательно, – чтоб вот так Серегу в это же самое место… Семнадцать раз!
Они хохотали, но я же видел, что смотрят с почтительным
уважением, а тот прямо на глазах переходит в суеверный испуг. Я натужно
улыбался, мол, все шутим, но внутри росла холодная злость. Осточертело это
неграмотно восторженное о хакерах, об их удивительных способностях. Сейчас всех
этих медиумов, хилеров, ясновидящих, лохов из Несси и бермудские треугольники,
от которых ранее ждали небывалых чудес, очень быстро сменяют загадочные хакеры.
Простому человечку до корчей в спинном мозге нужны чудеса. Если их нет, а их
нет, он придумает. Как уже придумал Великие Тайны Древности, так же сейчас
высосал из пальца и раздувает Великие Возможности Хакеров.
Если уж копнуть, то все это от дурака Емели с его щучьим
веленьем. Ну, хочется на халяву, хочется! Страстно хочется. Пусть сейчас жизнь
серая, но если знать, что существует говорящая щука, золотая рыбка или
хакерство, то когда-нибудь достаточно будет лишь пошлепать губами и… эх!
Собственно, нынешнее хакерство то же самое, что волшебство в Средневековье.
Ожидания те же, слухи и пересказы такие же, как и результаты…
На самом деле нет грани между простым юзером и самым
продвинутым хакером. Не хакер лишь тот, кто смотрит телевизор или чьего
интеллекта хватает только на то, чтобы ставить кассету в видак и нажимать на
«play». А юзер хакерствует уже тем, что юзает. Любой рано или поздно
начинает пользоваться читами, а потом уже и сам влезает в свои сэйвы,
редактирует, добавляя то денег, то боеприпасов, то ослабляя живую силу
противника.
Потому даже все эти боты, что сейчас остервенело изничтожают
в анрыле себе подобных, тоже хакеры. Они сильно удивились бы и не поверили, а
поверив, возгордились бы, но они в самом деле хакеры, ибо не просто смотрят,
как допотопные любители кино, они – действуют! Один и тот же ангар или
склад проходят по-разному, в зависимости от своего характера: Сергей прет напролом
и побеждает лишь потому, что успевает выстрелить быстрее, Гриць показывается на
миг и тут же прячется, противник пускается вдогонку, и Гриць из засады бьет
точным выстрелом, Антон предпочитает рассчитать дальний бросок гранаты и время
до взрыва так, чтобы та, срикошетив о стену… угол падения равен углу отражения,
плюс гравитация, упала под ноги затаившемуся гаду, а Иван не начинает войн до
тех пор, пока не соберет все оружие, все доспехи, все аптеки и боеприпасы, а
при малейшем ранении отступает, лечится, и только тогда… да чтоб наверняка…
С обеда прошел слух, что вернулся Конон. Мне было о чем
доложить, потащился наверх по анрыловским ступенькам, что вообще-то и
резидентэвильи, на ходу формулировал мысли, чесался, а когда открыл дверь в
приемную, все еще не то поправлял отвисающий из-за мобильника пояс, не то
проверял, застегнута ли ширинка. Прошел до половины по направлению к двери
кабинета Конона, прежде чем сообразил, что за столом, который я привык
воспринимать пустым вечно, изначально… кто-то сидит.
Солнце подсвечивает пышные волосы со спины, лицо в тени, как
у падшего ангела. В глаза бросился только сверкающий нимб вокруг ее
головы. Волосы пепельные, но в лучах солнца сверкают, как будто из золотых
нитей.
Женщина смотрела в упор. Холодно блеснуло чем-то неживым.
Я увидел красные искры, затем багровые дуги на месте глаз, похожие на
раскаленную докрасна толстую проволоку.
– Вы к кому? – прозвучал голос.
Он показался мне настолько холодным, правильным и
безукоризненно чистым, что меня с головы до ног обдало Aqua fresh, брызги
повисли на ресницах. Сквозь них, как в увеличительные стекла, я увидел киборга
или существо с Плутона, где среднемесячная температура июля равняется минус
двумстам семидесяти.
– Я… – пролепетал я, – я к Конону…
– Кто? Зачем?
Я, как дебил с замедлением всех функций, подошел уже к
самому кабинету, наконец обалдело остановился, там угол другой, оттуда
рассмотрел за столом молодую женщину. Она смотрела на меня в упор. Не холодно,
а равнодушно-вопросительно. Холодом веяло не только от безукоризненно
правильного голоса, но и от кожи, от всех ее деталей, от строгой одежды, что,
возможно, одно целое с кожей.
С безупречно правильного чистого лица на меня смотрели
крупные очки с розовыми стеклами. Глаз почти не видно, по стеклам пляшут
солнечные молнии.
Она тоже, наверное, смотрела на меня, но я все еще не видел
ее глаз, а только огромные стекла. Я сам ненавижу зеркалки, что прячут
взгляд, но здесь не зеркальные стекла, это я сам встал неудачно, вижу только
правильное лицо, правильный подбородок, правильные губы, правильный нос, чистую
кожу без единой морщинки…
– Я программист, – ответил я, почему-то
запинаясь. – А вы… секретарша… что была в отпуске?
– Правильно, – согласилась она милостиво, словно
школьная учительница. – Я была в отпуске, из-за чего Илья Юрьевич
подзапустил свои дела… очень здорово. Но сейчас ему придется наверстывать,
потому… прошу не беспокоить его недостаточно важными вопросами.
По ее тону было ясно, что я не только недостаточный вопрос,
но вообще не вопрос, а простой баг, вроде лишнего пробела в проге.
Я не баг, подумал я, защищаясь, а фича. Сказал:
– Но… как мне увидеть его?
– Зачем?
Я замялся, начал разводить руками, у меня всегда это
хорошо получается, рукоразводительство и плечепожимательство, а она объяснила
все так же холодновато:
– В обязанности секретарши… как вы определили мою
профессию, входит сортировка поступающих дел и писем на важные, неважные и те,
которые я вправе решить сама или выбросить в мусорную корзину. Вы свое дело
считаете важным? Изложите.
Я, все еще разводя руками и испожимавшись плечами,
попятился.
– Да нет… понимаю, дела есть дела… Я сам не считаю свое
дело… или свою работу важными… как и себя, собственно…
И только уже на лестнице подумал, что надо было
сказать, что свою работу здесь не считаю важной, сделав ударение на «здесь», и
что себя важным не считаю именно здесь, а так вообще… да что она понимает,
секретутка!
На внутреннем дисплее мелькнул скриншот, как я вхожу в
приемную, в полной уверенности, что там пусто. Не то чешусь, перекосив рожу, не
то дергаю «молнию» на ширинке, словно только что вышел из туалета… или зашел…
Уши опалило стыдом. И как ее с ходу этой секретаршей… Слово не воробей:
вылетит – убей. Но не сумел… Мои мысли – мои скакуны, а пристрелить, бля,
не поднялась рука!
С вконец испорченным настроением спустился в режиме
slowly в холл, а там ткнул в pause и застыл в растерянности. Похоже, к одной
неприятности, что воплотилась в темной фигуре Козаровского, добавилась еще
одна.
Черт, весь день наперекосяк: умудрился забыть, что в режиме
мультиплеера pause срабатывает только для тебя одного. Я услышал шум,
топот множества ног, дверь распахнулась, ввалился Сергей, это он топает
множеством ног, как стреляющая с четырех рук собака из MDK, хотя их у него
всего две.
