Антон поддержал:
– Курить вредно, пить противно, а умирать здоровым –
жалко. Нюрка это знает, вот сколько вредных вещей наворотила… Думает, не
сожрем! Нет, мы такие, такие…
Он запнулся, а Сергей поддержал услужливо:
– Бизнесмены. Бизнесмены! А в бизнесе все должно быть
прекрасно и прожорливо: и шестисотый мерс, и дача на Канарах, и Нюрка в
интересной позе, и контрольный выстрел в голову.
Нюрка хихикнула, поинтересовалась:
– А что хорошего в контрольном выстреле?
– Контрольного выстрела удостаиваются лучшие, – заявил
Сергей. – Как раньше простолюдинов вешали, а дворянам рубили головы, так и
сейчас одних стреляют, а других всего лишь взрывают!
– С ума сойти, – пробормотал Антон.
Сергей сказал ядовито:
– Во эпоха! Стали сходить с ума те, у кого ума никогда и не
было.
Антон сказал хмуро:
– Мы в университетах не кончали, понял? В тебе, Серега,
есть только одна хорошая черта, она как раз делит мою жопу пополам.
Но Сергей уже вломился за стол, ухватил нож и вилку, огромная
отбивная, прожаренная с кровью, исходила пьянящим паром, и он принялся резать
ее так, словно горло монстру из Serios Sam’а. На реплику Антона отмахнулся:
– Стучитесь! И вас откопают.
Мы заканчивали, когда со двора донесся гудок. Сергей оставил
дверь в операторскую распахнутой, мы видели на удаленном мониторе, как
распахнулись ворота, вкатил черный мерс с затемненными стеклами.
– Конон, – сказал Сергей с удовлетворением. –
С открытия бумкомбината. Хорошо, что так и не раздавили ни
одной-единственной литры.
– Когда пьешь, – сказал Антон наставительно, –
надо знать меру. Иначе можно выпить меньше.
– Да, – согласился Сергей, – пить надо в меру. Но
надо…
Минут через пять появился Конон. Похудевший, поджарый, с
темными кругами под глазами, вид усталый, но потер руки, сказал бодро:
– Нюра, и мне хоть половинку того, что ты подкладываешь
Сергею. Ну что, Андрий, работа двигается?
Я не успел ответить, Сергей доложил бодро:
– Мы из-за этих компов даже английский начинаем осваивать!..
Нам бы прибавку за знание языков, как, помню, получал на кафедре… Я вон
изучаю World Wide Wъeb, а Гриць учится произносить вслух: А who его знает?
Конон смотрел на меня, я отрапортовал:
– Не двигается – летит!
– Какие-то закупки сделал?
– Пока нет, – ответил я. – Рано еще… Но инструкцию
от бухгалтера уже получил. Ну, что надо брать на все чеки, вплоть до бензина на
бензоколонках.
Конон отмахнулся:
– Ерунда. Какие чеки на такие мелочи? Не бери в голову.
Просто любой бухгалтер пытается все подмять под себя. А чеки – это
следы, которые незачем оставлять. Понял?
Это я понимал, как и то, что каждый служащий на ключевом
посту старается расширить свои полномочия и усилить вес своей должности.
Особенно это касается вахтеров, которые любят проверять документы всякий раз,
хотя прекрасно знают тебя в лицо, да уборщицы, что обязательно устремляются со
шваброй туда, где остановились поговорить высокооплачиваемые сотрудники, и
начинают остервенело тереть пол, мстительно перегоняя этих гадов в белых
рубашках с места на место. Так что требование бухгалтера может быть и вполне
невинного характера. Чтобы жаловаться на возросший объем работы и просить
прибавки к жалованью.
Сергей сказал благодушно:
– Мы живем в переходный период. А в переходном никто не
знает, на что брать чек, а что можно и на халяву…
Конон сказал с ожесточением:
– Мы живем не в эпоху перехода, а в эпоху дряни!
В эпоху торжества дряни. Даже когда фирмы создаем, и то выживает лишь одна
из десяти, но фирмы лепятся по готовым шаблонам! А коммунизм, о котором
мечтали все благородные люди во всем мире, взялись строить только у нас, в
СССР. Да, шансов было еще меньше, чем один к десяти, это теперь понимаем. Но
это теперь, когда видим, что не рассчитали силы… Черт, я за эту поездку
насмотрелся. Из всех щелей повылезала дрянь, что отсиживалась, пряталась от
работы, тайком воровала и трахалась, это у них называлось общечеловеческими
ценностями…
Сергей прервал весело:
– Илья Юрьевич, а разве не так?
А Гриць добавил угрюмо:
– Теперь эти общечеловеческие у всех.
Конон отмахнулся:
– Так я о другом. Я о том, что та дрянь, которая не
желала работать, теперь выглядит победителем. Мы надорвались не потому, что
враги помешали. Мы надорвались сами по себе, но эта дрянь спешит встать в позу
победителей. Эта дрянь тычет пальцами, орет: а мы ж говорили! А мы ж
предупреждали!.. А мы ж предостерегали! А чтобы их победа выглядела
значительнее и чтобы потомки им задницу целовали за спасение, они придумывают и
расписывают те ужасы, которые были при этом великом строительстве!
Сергей хмыкнул.
– Эх… они не просто орут, но и демонстрируют, что добыли,
пока мы жилы рвали на великой стройке. У них дачи, машины, огороды, а у
нас только истертые в кровь ладони. А это, знаете ли, на простого человека
действует. Всякий предпочитает дачи и огороды, даже я предпочту. Не бери в
голову, шеф!.. Чой-то ты чересчур разобиделся на придурков.
Конон зло стукнул кулаком по столу.
– Да это только мы знаем, что они – придурки. Вы их тут
зрите поодиночке, а я насмотрелся скопом, когда они все слетелись…
И наслушался. Эти придурки, умело устроившиеся в жизни, вроде бы
оппозиционеры власти, снова присваивают себе титул «интеллектуальная элита».
Интеллектуальная элита страны, а то и всего человечества! Именно эта
интеллектуальная элита человечества в свое время умело и аргументированно
доказывала Копернику и Галилею, что те несут бред о шарообразности Земли, эта
элита высмеивала Колумба и Магеллана… Черт! Эта элита отличается от остальной
части населения лишь тем, что копается в огородах. Еще тем, что сидит на ее шее
и потому имеет больше времени для самоусовершенствования, но вот после такого
самоусовершенствования она лишь любуется собой. И дает нам возможность
любоваться собой на экранах телевизоров, с обложек журналов, слушать их
бархатные речи о великой роли культуры, при этом тыкая в свою грудь не совсем
чистым, но наманикюренным пальцем. Слава компьютерным богам, пока еще не лезут
в Интернет! Компов боятся, к тому же страшатся и избегают подлинной гласности.
Сергей деликатно возразил:
– Ну да, избегают! Да они задницу вылизывают любому
телеведущему… вон посмотрите, как лебезит и поддакивает, только бы пригласили
еще! Как рассказывает, что его обижали при советской власти, «вырезали все
лучшее», притесняли… хотя все знаем, что именно тогда они все и сумели
устроиться, как нынешние олигархи!.. Писатель – не спортсмен, у писателя с
каждым прожитым годом больше ума, мудрости, литературного мастерства. Или же
надо признать, что они не писатели, а политики: свалили советскую власть, а
писать-то не умели? И читали их за якобы крамольность, хотя власть
издавала их массовыми тиражами? А вот сейчас пришел час истины? Эти ребята
всегда умели прекрасно устраиваться при любой власти. Да, они были борцы против
режима. Ну, я согласен на такой термин, хотя при том режиме им жилось в сотни
раз лучше и финансово, и литературно, и слава была, и поклонение… Но вот режим
пал. От них требуется теперь не имитация борьбы, а литература. Пришел Час
Правды. Если вы в самом деле писатели, которым мешали писать, то – пишите!
