– А, вы хотите сказать, что кто сейчас где-то… условно
говоря, на двенадцатой ступеньке, тому неинтересно говорить даже с тем, кто на
одиннадцатой?.. А уж тем более на третьей или пятой!
Он милостиво наклонил голову, красивый стареющий лев, хоть и
некрупной породы, а вроде бенгальского льва. Или тигра, не помню, что из
медведей там водится.
– Верно схватываешь, – сказал он милостиво. – Даже
не потому неинтересно, что они в самом деле… ну, не идиоты, но все-таки
личинки. А потому, что они абсолютно уверены – что вот теперь-то они
познали истину и готовы ее проповедовать даже мне. И поучать меня.
Понимаешь?
– Понимаю, – прошептал я. – Понимаю, почему вы с
ними даже не спорите…
– Вот и хорошо, – сказал он спокойно. – Так что, в
принципе… только в принципе!.. я готов в какой-то мере поучаствовать. Ничего не
обещаю, ничего на себя не беру, но готов встретиться со всей командой и
поговорить о грядущем шедевре, которым мы весь мир поставим. Я имею в виду,
поставим на уши.
– Я так и подумал, – сказал я поспешно.
– Вот и хорошо, – ответил он милостиво. –
А теперь про вещи более интересные. Ты уже видел демку «Serios Sam»?
– Это была не демка, – возразил я, – а только
тестовая версия. Проблема с запуском? Вам нужно поправить одно слово в конфиге…
Глава 12
Я трясся как заяц, когда обзванивал всех, корректировал
время, а потом еще и встречал кого на улице, кого у метро, а Костомара и
Горецкого у входа перед офисом.
В помещении три стола, я закупил самые дешевые из этих,
которые называются компьютерными, что под эту кликуху только не пихают, но
вообще-то столы неплохие, четыре вертящихся стула и огромный длинный диван,
можно не только прикорнуть, но и выспаться.
Три монитора, один могучий сервак, обязательная кофеварка и самые
дешевые чашки.
Прибыли Костомар, Горецкий, Конон, Нинель, Аверьян, Миша…
Конон прибыл последним, поздоровался со всеми, с Костомаром – как со
старым знакомым, да и с Горецким как-то сразу нашел общий язык, не зря же за
плечами партийная школа.
Нинель с ходу смолола кофе, начала опробовать новую
кофеварку, чашки, по комнате потек бодрящий аромат. Конон кивнул мне, я сделал
вид, что не заметил, все надеялся, что он сам как-то начнет, скажет, представит
друг другу, но Конон нахмурился, сказал громко:
– Давай, Андрий, скажи нам, зачем мы собрались.
Я поднялся на подгибающихся ногах. Я не шибко
застенчивый, но всегда не по себе, когда вот так смотрят и чего-то ждут.
– Событие у нас торжественное, – сказал я. –
Я назову всех, а потом еще по разу… на тот случай, если среди вас такие же
забываки, как и я. Костомар Котляр Валентинович, вы его все знаете, смешно мне
перечислять его звания, да и не упомню все, Горецкий Марк Сидорович – его
книги есть у каждого из нас… это Нинель, она не только умеет готовить кофе, но
и прекрасный программист. Аверьян – программист высшего класса, а
Миша – лучший из художников. И, да простит мне Илья Юрьевич, что я его в
самый конец, это сам Конон, который финансирует весь проект от начала и до
победного конца!
Конон добавил с усмешкой:
– А что ж себя забыл, чемпион?
– Да ладно, – сказал я, – сейчас пока что нетрудно
быть чемпионом. А вот потом, когда соревнования станут массовыми… Мы
как-то спорили насчет отечественных баймов… Когда я заикнулся, что у нас нет
добротных отечественных баймов, мне сказали: первое – я дурак и не умею,
второе – что игр полно, они только находятся еще в разработке, а потом
потрясут мир. Это напомнило мне обещания построить коммунизм. Да и мышей с
короткими хвостами. Но после споров стало ясно, что же тормозит производство
наших баймов. Всего лишь… недостаток финансирования!!!
Нинель сказала сердито:
– Не понимаю, над чем ирония? В самом деле, только
недостаток финансирования.
Я указал на Горецкого.
– Когда вот уважаемый Марк Сидорович… или даже лучше любой
из молодых пишущих ребят хочет выйти на рынок и потрясти мир новыми идеями, он
все же не идет в издательство, не говорит: финансируйте меня, козлы, в течение
года, а я напишу вам замечательный роман! Правда, без гарантии. Но я уверен,
что напишу… То есть начинающему писателю уже понятно, что его пошлют вполне
резонно: мол, сперва принеси роман, мы посмотрим, прочтем, а потом уже и
заплатим, если вещь того стоит. Хотя, конечно же, каждому начинающему хотелось
бы, чтобы его финансировали сразу. Еще в процессе написания! Ведь у каждого
есть проклятая служба, а свободного времени так мало… Вот это, как выяснилось,
и есть основная причина, по которой у нас нет собственных байм. Оказывается,
надо быть подвижником, чтобы за счет пьянок и хождения по бабам создать байму.
Написать книгу или картину – это уже в порядке вещей, но не байму! Хотя
для написания баймы не нужны особые компьютеры, цеха для сборки, высокоточные
приборы и пожароустойчивые краски, что понадобились бы, скажем, задумавшим
создать свой автомобиль. Для написания романа и создания игры нужен один и тот
же комп…
Горецкий хмыкнул, я увидел в его глазах веселые искорки.
Подумал запоздало, что романы раньше писали не на компах, а на пишущих
машинках, а Пушкин и Лермонтов так и вовсе авторучками скребли по бумаге, но
останавливаться не стал, сказал еще злее:
– Наше общее отставание? В чем? Шамусы, диггеры да
всякие арканоиды наши ребята писали в 80-х наравне с юсовцами, а то и больше:
на работе свободного времени было до черта. Пажитнов свой тетрис когда создал?
Любая программа, созданная ТАМ, у нас становится доступнее раньше, чем там
поступит в продажу! К тому же там еще не всякий купит, дорого, а у нас все
еще бесплатно или почти бесплатно. Вывод: ресурсов, чтобы создавать свои баймы,
у нас предостаточно. И умов. Что мешает? Приходится признать, что наш
уникально сволочной характер, который не позволяет ужиться в коллективе.
В одиночку байму сейчас не создашь, а двое-трое – сразу начнется: я
пашу больше, чем этот козел, а мне оно что, больше всех надо? А если
соберется больше чем трое, то свет туши сразу…
Конон морщился, прервал:
– У тебя накипело, это понятно. Но сейчас с этим
вопросом решено. От себя добавлю, что по заявке Андрия я открываю
финансирование пятерых человек на весь срок создания игры. Подробности – у
него. И все, что надо: аппаратура там какая – обращайтесь ко мне. Так
что пусть вас эти мелочи не занимают, переходите к самой байме.
Некоторое время все молчали, поглядывали друг на друга,
обдумывали. Я видел, как Нинель рвется что-то сказать, но из почтения к
академику и писателю помалкивает. Горецкий это понял, кашлянул, сказал
вполголоса:
– Любое творчество начинается с подражания плюс желания
добавить нечто или изменить. К примеру, смотрит ребенок фильм, в котором
добрую козу задрал волк или где Чапаев утонул, вот и придумывает другой,
счастливый конец. Обычно эти варианты более жизненны, чем когда тот же ребенок,
с изумлением осознав, что он стал писателем… художником, скульптором,
музыкантом, создателем компьютерной баймы, – возжелает придумать что-то
вовсе небывалое, совместить все жанры, положить в блюдо и горчицу, и сахар, и
перец, и майонез, а сверху полить еще и самым лучшим в мире одеколоном.
