– А, – догадался Сергей, – фильм «Горец», да?
– Ну я ж говорю, кавказское лицо!.. Ну и что, если блондин?
Даги тоже блондины. Да и лезгины… А тот горец и не блондин вовсе, а настоящий
чечен… хотя откуда чечены в Шотландии? Ладно, в той баймине трясучка действует,
действует!.. А его всякий раз трясет, как только голову срубит. Никак не
привыкнет, видать, хоть и чечен. Уже мильон голов срубил, а все трясется.
Правда, красиво трясется.
– Это не он трясется, – возразил Сергей, – а его
трясет!
– А есть разница?
– Как… ладно, а то обидишься.
Гриць заметил мудро:
– Это у него экстаз такой. Кайф ловит! А потом падает в
изнеможении, будто десять баб подряд сумел…
– Или заставили, – согласился Сергей. –
Одну-две – понятно, но десять… это уже работа. А этот кавказец просто
некрофил. У него оргазм такой, когда убивает. Нет, в нашу баймуху такой
гадости не надо. Мы, вообще-то, свиньи, но хоть в баймах побудем
бла-а-агородными. Не хочу я баймить ни за вампира, ни за вора, ни за лицо
кавказской национальности. Хочу за красивого, смелого и честного варвара! Или
даже паладина. А этих некромантов и всяких гномов даже и не планируй.
Какой извращенец в них баймит? Если и найдется кто, то один на миллион.
Я думаю, что даже гномы баймят за людей. Да не за ворье, а за смелых,
благородных рыцарей.
Сердце мое нежилось в блаженстве. Ведь боты же, простые
боты, но и они за меня болеют, а нашу байму, которая пока еще в задумке, уже
считают своей! Даже идеи подают. Ну, какие могут…
Часть III
Глава 1
За окном морозный встречный ветер. Снег летит навстречу так
же быстро, как пролетели несколько месяцев со дня начала работы над баймой.
Прохожие бредут согнутые, прячут красные, как помидоры, лица, но в салоне моей
Серебряночки ташкент, уютно, защищенно. По ту сторону моего мира проносятся
покрытые как хлопьями ваты кусты, бордюр исчез под рыхлым светло-коричневым
валом, похожим на груды перелинявших коконов муравьиных личинок. Дорога
сузилась на треть, все очистить не успевают, но зато вот те заснеженные холмики
вдоль дороги – это около миллиона автомашин, что по-медвежьи впали в
зимнюю спячку и тем самым разгрузили дороги.
Говорят, они особенно опасны, как и медведи весной, когда
вылезают из берлог, голодные и злые, покрытые лишаями и ржавчиной, подхватившие
за зиму всякие ревматизмы карданов и тормозных колодок, но для меня это первая
зима, особых тягот пока что не вижу, а до весны еще дожить надо.
Перед офисом асфальт черный, все выскоблено. Это на окраинах
все еще балуются солью… или гадят – все от точки зрения! – здесь же
чистят, недремлющие телекамеры видят, кто работает, как арбайтер с Украины, а
кто – как москвич.
Я припарковал на свое место, никто занять не смеет,
вытащил ключ и, выбравшись, привычно включил сигнализацию. Охранник укоризненно
покачал головой, это ж оскорбление, но мне его укоры по фигу: лучше включать
везде, чем забуду врубить там, где ворья как в правительстве.
В здании офиса, еще подходя к нашей двери, ощутил, как
в коридор просачиваются запахи кофе, пирожков, жареного мяса, горелой изоляции.
В комнате за компами Аверьян, Нинель, Миша. Тут же
рядом огрызки булок, печенья, многочисленные чашки кофе с засохшей коричневой
корочкой на дне: подобную посуду моют только тогда, когда чистых уже не найти…
Печенье везде, как и чашки. Хорошо, хоть бесполезные сидюки уже не используют
как удобные выдвигающиеся подставки для чашек.
– Хай, – сказал я с порога.
– Сам ты хай, – ответил Аверьян, не отрываясь от
экрана.
– От хая слышу, – ответил я. – Вы хоть дома
бываете? А то звоню, звоню…
Аверьян обернулся, лицо осунувшееся, глаза запали, в глубине
лихорадочный блеск.
– Знаешь, – сказал он, и я заметил, что даже голос его
сел, потерял краски, – а мы укладываемся!.. Мечтали сделать за полгода,
что значит – если за год, то уже счастье, но, не поверишь, за эти полгода
сделали уже две трети! Еще пару таких же сумасшедших месяцев, и… можно
тестировать.
Я сел, смотрел внимательно. Нинель и Миша оставили
работу, Нинель сразу пошла делать кофе, а Миша смотрел на Аверьяна и кивал
каждому слову.
Конечно, слова Аверьяна про две трети сделанного надо
понимать правильно. При разработке баймы существуют, как бы сказать точнее,
несколько этажей готовности. Между готовностью, когда заканчивается работа над
уровнями, оружием, монстрами, графикой и всем тем, что баймер видит сразу, и
той готовностью, когда игру можно сдавать заказчику, есть еще ряд этажей, своих
готовностей, когда надо долго и тщательно отлаживать баланс, шлифовать и убирать
тысячи багов.
Горецкий сравнил это с написанием романа. Вот, мол, Лев
Толстой писал сперва «рыбу», то есть весь роман, а потом пятнадцать раз
переписывал, убирая баги, расставляя фичи, отлаживая AI персонажей, усиливая
ботов и прописывая NPC. А потом все это тестировал на Софье, да не собаке,
а собственной жене, Софье Андреевне!
– Но в чем проблема? – спросил я. – Я вижу,
что проблема есть. Скрипты?
– Была заминка, но справились.
– Но проблема осталась?
– И немалая, – подтвердил Аверьян хрипло. –
Понимаешь, наш «Князь Кий» не больно отличается от хитов прошлых сезонов «Age
of Empire», «Knights and Merchants». Конечно, графика покруче, карты побольше,
кое-какие световые эффекты, но это все равно… гм… клон.
– Пошел ты!
– Да это не я говорю, но скажут. Точно скажут. И больно
короткая получается. Помнишь, за что все «Revenant» ругали? Что быстро
кончился. Вот и у нас что-то больно короткая отечественная история.
Миша предложил:
– Я могу быстро нарисовать сцены с бунтами в самом
городе! Ну, скажем, прибыли миссионеры из Византии, начали проповедовать
христианство. Ну, разгорелись страсти… Я уже говорил с Горецким. Он
согласен. Говорит, что либо придется исторические факты высасывать из пальца,
либо…
Аверьян сказал иронически:
– Тогда уж возьмем шире. В Киев засылает
шпионов-проповедников папа римский с целью насаждения католицизма, Верховный
Ваххабит – с целью насаждения ислама. Даже евреи подсуетились… – без
жидов не обойтись, обидятся, – тоже свой иудаизм пропихивают, рекламируют.
Вон в соседней Хазарии верховный хан Обадия как раз принял иудаизм и сделал его
государственной религией всего Хазарского царства, объявив себя каганом, а
царство – каганатом…
Я чувствовал тоску. Похоже, все-таки уперлись в некую
стену. Даже если сделаем эти добавочные миссии, вернее, впендюрим их поближе к
финалу баймы, все же чего-то не хватает. Недостает…
– Не хочется этого делать, – признался я через
силу, – но байма получится серой. Все наши находки… настолько мелковаты,
что их могут не заметить. Придется, видимо, прихватить и часть истории, что
была уже за Кием… Покорить древлян, что сделал князь Олег, сжечь Искоростень,
что совершила Ольга, сделать пару походов на Царьград… Это даст возможность
проявить себя художникам, а то пейзажи Руси что-то однообразны.
