– Как хотите, – сказал я упавшим голосом. –
Только… никому не говорите, что я вам такое предлагал. Это можно?
– Не скажу, – пообещал он. – Но если ты устроишь
так, чтобы я мог видеть больше, чем все остальные в доме…
Я чувствовал, что делаю очень опасный ход, но все-таки
брякнул:
– Только вы. Вы будете видеть все в доме… слышать, если
хотите, и даже наблюдать движение всех ваших бумаг… Нет-нет, меня они не интересуют,
но вы сможете видеть… если хотите. Можете рассматривать это как желание
понравиться или подольститься, но, скажу откровенно, я очень-очень
заинтересован в вашем здоровье, благополучии… и вообще – заинтересован.
Подходя к караулке, услышал треск автоматных очередей,
разрывы гранат, даже звон вылетевших на бетонный пол гильз. Ага, идет дефматч в
анрыле, звуковой ряд оттуда, именно там впервые применили этот эффект, и до сих
пор никто не превзошел, это предстоит нам…
В караулке дым, запах табака, что для меня, некурящего,
как вонь пороха, Сергей и Антон согнулись над клавами, молотят с такой силой,
что разобьют до конца недели. Почему-то им кажется, что если сильнее ударить по
клавише, то бросок гранаты или выстрел будет точнее.
Я постоял, понаблюдал. Третий комп свободен, я с трудом
подавил инстинкт сесть за клаву и разделать этих героев, показать, кто в
виртуальном мире есть ху.
На меня не оглядывались, потом подошел Гриць, но к компу не
сел, явно на минутку. Наконец Антон с разочарованным видом откинулся на спинку
кресла, на дисплее надпись: «Вы проиграли». Сергей оглянулся, заметил нас, мне
кивнул по-свойски, а Грицю сказал весело:
– Привет, пец!
– Чо?
– Ты ж от Нюрки? Значит, пец.
– Какой такой пец?
– Ну, как там в песне: «…Разложил товарку пец»? Слушай, пец,
я ж тебе говорил, чтобы ты отрегулировал карбюратор, а ты и ухом не моргнул!
А я не такой дурак, как ты выглядишь, я все замечаю. Тебе б с корабля на
баб, а я что – должен делать свою работу за тебя?
Антон заметил философски:
– Человек создан для счастья, а ты ему прямо под нос
шаланды, полные фекалий!
– Человек создан для счастья, – поправил Сергей, –
как птица для духовки. Так что, Гриць, ты карбюратор отрегулируй, а ты,
Антошка, раз уж ты такой умный и грамотный, да еще и любитель музыки, то рояль
перетащишь со второго этажа на первый. Светлана Васильевна нашла ему место
получше. А тебе, Андрий, какую бы работу придумать… Ты больше любить
подтаскивать или оттаскивать?
– Я хотел было вас к Интернету приобщить, – сказал
я. – А то уже полгода анлимитед доступ, а вы и ухом не моргнете!..
– Анлимитед, – спросил Сергей осторожно, – это на
халяву?
– Почти, – согласился я. – Это значит, что уже
«уплочено». Пользуетесь или нет.
Антон сказал удивленно:
– Уплочено, а мы не пользуемся? Это что ж с нами? Мы
христосики, что ли?
Я сел за свободный комп, сказал:
– Смотрите, запоминайте. Первое – надо включить.
Поняли? Если комп не включен, то в Интернет не войдете. Даже баймить будет
трудновато, хотя для вас нет преград ни на море, ни на суше… Вон как у Антона на
плече татуировка «С любых высот в любое место!»…
Они наблюдали терпеливо, на выпады не реагировали. Каждый
старается все схватить, это другие пусть ухами ляпают, как слоны, а весна
покажет, кто где срал…
Я показал им систему поиска, оттуда уже в самом деле в
любое место, вошел в первый попавшийся форум, показал мессаги, как читать,
писать ответы, брать ники, общаться.
Антон, самый мелкий из трех ботов и потому самый
закомплексованный, но с непомерными амбициями, тут же взял себе ник «Воланд»,
Сергей – «Ланселот», а Гриць – «Superman».
Сергей посмотрел на меня подозрительно:
– Чего лыбишься?
Я поспешно согнал улыбку.
– Да так просто. Сейчас походите по сайтам, увидите, какие
стада там бродят этих самых воландов, ланселотов и прочих наполеонов –
весь состав любой психушки! Ведь люди не шибко умные в карман не лезут не
только за словом, но и за никами. У них во всем выбор невелик.
Сергей подумал, почесал в затылке:
– Ага… честно, я ведь хотел что-нибудь покрасивше и
загадочное… Как и все эти… ну, эти. Нет, я лучше тогда… Во, «Идиот»! Как, а?
Или «Засранец»!
Я хотел смолчать, что мне эти боты, но Сергей чем-то
нравится, хоть бот и есть бот, на всякий случай сказал предостерегающе:
– Сергей, подумай все-таки.
– А что? – сказал он задиристо. – Ник –
это одежка. А по одежде встречают только дураки.
Я промолчал, хотел уйти, но он что-то поймал в глубине
моих глаз, ухватил за руку, развернул к себе.
– Да ладно тебе, – сказал я. – Дураки так дураки.
Я ж не спорю.
Он зло уставился в мое лицо.
– Ладно, я брякнул не то. По одежке встречают, а по уму
провожают! Разве в Интернете не так? Тогда в нем тусуются одни придурки. Надо
читать то, что написано… и судить по нему. Не так разве? Ну, скажи, скажи!..
Он смотрел со злостью, но и требовательно. Я посмотрел
в его глаза, злые и одновременно просящие, жаждущие знаний, это от меня-то,
который сам как в темному лесу. Другие охранники тоже повернулись от мониторов,
смотрели с ожиданием.
– Ладно, – сказал я со вздохом, – только, Сергей,
без обид, ладно?.. Сам напросился. Ты запущен, как огород у моей бабушки… Тебе
надо все сначала. И, желательно, на пальцах, иначе все окажется чересчур
высокими истинами.
Он сказал зло:
– Давай на пальцах! Мы ж тут усе тупые.
– Тогда получи. На пальцах. Когда два человека встречаются,
к примеру, на улице, то в разговоре участвуют еще и мимика, жестикуляция,
всякие там кивки, улыбки, телодвижения, дополняющие слова. Когда звонишь по
телефону, то надо сперва назваться… ага, для тебя это дикая новость!.. потом
поинтересоваться, не оторвал ли от дел, – ты же не видишь, чем собеседник
занят, а можно еще и спросить, как себя чувствует. Что, чересчур? А если
он лежит обмотанный бинтами и с термометром в заднице, и ты ему с ходу начнешь
ржать веселый анекдотец про покойников?
Антон в самом деле коротко ржанул, представив кого-то из
своих в такой позе, а я продолжал:
– При общении в Интернете не слышишь даже телефонного
голоса, по которому тоже можно кое-что да определить. В Интернете –
только буквы. Потому первое впечатление – ник. Да, за ником «Подонок» с
некоторой ничтожной долей вероятности может скрываться не совсем подонок. Но
когда в общественный транспорт вламывается пьяный в жопу бомж, от которого
воняет: только что обоссался и обосрался и в таком виде влез в салон, ты
уверяешь себя, что не надо судить по внешности? А может быть, это
чистейшей души человек? А может, это великий поэт, возвращающийся с
попойки гениев? Так что, Сергей, кончай лапшу на уши вешать, что не судишь по
внешности. Все мы судим по внешности. Все! А уж потом, после некоторого
общения, начинаем менять свое мнение в ту или иную сторону.
