– Здравствуйте, здравствуйте! – застрекотал он, озарив меня сиянием превосходных вставных зубов. – Это я, я Андрей Аркадьевич! Прошу вас, присаживайтесь!
– Куда же это? На кровать? – Я с сомнением покосилась на единственный предмет мебели, более или менее подходящий для того, чтобы на него присесть.
– Прошу вас! – повторил Андрей Аркадьевич. – Выпьем по бокальчику за знакомство и приступим!
Он потер сухие ручки, как гимнаст, натирающий ладони канифолью. Я перевела взгляд с желтолицего заморыша на столик, украшенный симпатичным натюрмортом из горы свежих фруктов, открытой коробочки дорогих шоколадных конфет, бутылки французского вина и пары бокалов, и не очень-то вежливо сказала:
– Поберегли бы вы себя для вечеринки!
– О, не волнуйтесь, у меня хватит сил на все! – захихикал Андрей Аркадьевич. – Берите фужерчик, берите!
Бутылка была открыта заранее, и гостеприимный хозяин быстро наполнил бокалы рубиново-красным вином.
– Наше общее здоровье! – продолжая идиотски хихикать, провозгласил он. – Ну, и за знакомство, конечно!
– Меня зовут Инна, – с запозданием представилась я и пригубила рубиновое вино.
Оно оказалось очень вкусным, и я не ограничилась дегустацией, выпила все, что мне налили.
Я еще не опустила руку с бокалом, а любезный Андрей Аркадьевич с неожиданным для его возраста проворством уже проскочил под моим локтем к столику, выкопал из фруктового развала незнакомый экзотический плод, сунул его мне в свободную руку и настойчиво заворковал:
– А теперь обязательно скушайте эту ягодку, это азиатский деликатес, Глазное – Яблоко – Золотого – Дракона – Сидящего – На – Вершине – Хрустальной – Пирамиды! Чрезвычайно редкий и полезный плод, особенно рекомендуется людям вашей творческой профессии!
Я разжала кулак и не без опаски посмотрела на хваленое драконье око. По размеру и на ощупь оно было похоже на куриное яйцо, сваренное в мешочек, а на вид оказалось мутно-желтым, в багровых прожилках. Можно было подумать, что дракон при жизни злоупотреблял спиртными напитками, а хрустальная пирамида, на которой он восседал, была сложена из пустой стеклотары.
– Настоящая витаминная бомба! – продолжал уговаривать меня Андрей Аркадьевич. – Глазное Яблоко Дракона совершенно незаменимо для тех, кто активно расходует жизненную энергию! Ну же? Инна, дорогая, у вас же сверхурочная работа!
От настойчивого писка не в меру гостеприимного хозяина у меня зазвенело в ушах. Я еще раз посмотрела на чрезвычайно возбужденного Андрея Аркадьевича – он подпрыгивал на ковре, как песик, умоляющий о подачке. Я поняла, что кормление меня экзотическими фруктами входит в обязательную программу вечера, Андрей Аркадьевич явно успел спланировать нашу с ним деловую беседу и не допустит отклонения от сценария. Зато, возможно, и с организацией вечеринки особых проблем не будет, клиент, похоже, знает, чего хочет.
– Оно мытое, это ваше глазное яблоко? – сдаваясь, спросила я.
Андрей Аркадьевич часто закивал, давая понять, что у него все глазные яблоки абсолютно гигиеничны.
Я зажмурилась и решительно затолкала в рот драконий глаз.
– Жуйте, жуйте! – засуетился хозяин. – Надо тщательно разжевать, а потом запить.
Я почувствовала, что мне в ладонь толкнулся бокал, и послушно запила фрукт вином.
– Ну как? – Андрей Аркадьевич нетерпеливо ждал, когда я сообщу ему о своих впечатлениях.
– Похоже на дыню в шиповниковом сиропе, – подумав, сказала я. – Плюс легкий привкус барбариса и самая малось корицы.
Спасибо папуле, который без устали изобретает новые кулинарные рецепты, мне было с чем сравнить новые ощущения.
– Гениально! – обрадовался Андрей Аркадьевич. – Как точно вы все определили! Не зря говорят: талантливые люди талантливы во всем!
– Вы же еще не видели моих талантов! – засмеялась я, пожав плечами.
– Сейчас увижу! – уверенно заявил он и почему-то облизнулся – точь-в-точь собачонка-попрошайка, завидевшая лакомый кусочек.
Я улыбнулась шире. Глазное Яблоко Дракона, Сидящего где-то там, не упало мне в желудок, а проникло в голову и безошибочно нашло путь к чакре. Я услышала нежный хрустальный звон – это у меня над бровями открылся третий глаз, зато первые два сами собой закрылись. С одинокой, широко распахнутой чакрой во лбу я, наверное, походила на циклопа, но придурковатому Андрею Аркадьевичу странные существа, очевидно, особенно нравились, потому что он вдруг неожиданно басовито взревел:
– Кр-расавица моя! – и снизу вверх прыгнул на меня с широко разведенными руками.
За спиной у меня была низкая квадратная кровать, на нее мы и повалились. Свет люстры отскочил от желтой плеши Андрея Аркадьевича шустрым солнечным зайчиком, ударил мне прямо в открытую чакру, и я окончательно ослепла, а в следующий миг и оглохла, словно кто-то намотал мне на голову ватное одеяло.
– Что, опять?! – возмущенно вякнул мой внутренний голос – и, вместо того чтобы развить тему, потерянно булькнул, как камешек, канувший в глубокий черный омут.
Глава 7
Когда Инка ушла, в гостиной надолго воцарилось молчание. Квадратный дурень Тема, очевидно, вообще был не из разговорчивых, а более приятный молодой человек, впустивший Кузнецову и Трошкину в квартиру, немного побегав туда-сюда, куда-то запропастился.
Плотно прижимая ступни в мокрых колготках к решетке батареи, Алка сидела на полу, как кукла на капоте свадебной машины – тоже спиной к сцене и действующим лицам. Дверь, за которой скрылась Кузнецова, была плотно прикрыта, и беседы подружки с заказчиком Трошкина не слышала, но это ее не огорчало. Гораздо больше, чем секреты и тонкости Инкиной рекламно-организационной деятельности, Алку в этот момент интересовала простая и важная работа городских коммунальных служб. Трошкина находила ее неудовлетворительной, так как температура батареи центрального отопления была недостаточно высокой и ее мокрые сапоги и колготки высыхали слишком медленно. Эмоциональная Алка не скрыла своего неудовольствия этим обстоятельством, наоборот, озвучила его словами:
– Я что, всю ночь так сидеть буду?!
Эта реплика неожиданно вызвала оживление в темных массах. Квадратный дурень на диване встрепенулся и, скрипнув то ли суставами, то ли мозгами, с готовностью поддержал разговор встречным вопросом смутной формулировки:
– А ты фигли тут?
Трошкина, памятуя, что ее никто на сверхурочные работы не звал, уклончиво, но с большим достоинством ответила:
– Фигли надо!
– Ты че, тоже эта? – Тема кивнул на дверь, за которой скрылась Инка, и обидно заржал.
Трошкина поморщилась и ответила, по-прежнему стараясь придерживаться доступной собеседнику терминологии:
– Эта, эта!
На это заявление Тема отреагировал досадным недоверием:
