В 1948 году Турция, по факту не воевавшая ни дня, вошла в первую группу из 16 стран на получение американской помощи в рамках плана Маршалла. По объему американских дотаций Турция, конечно, далеко не лидировала, но все же сумма была достаточно солидной – 221 миллион долларов. Причем старых, дорогих долларов; если пересчитать сумму на сегодняшний день, по покупательной способности, то получится весьма солидно – около 2,2 миллиарда долларов. Нынешние бесплодные попытки Турецкой Республики выдавить из западных стран хоть какую-то помощь на содержание на своей территории 3 миллионов сирийских беженцев наводят на мысль о том, что исламская иммиграция из разворошенного ближневосточного «улья» сегодня пугает Запад куда как меньше, чем СССР тогда. А зря: по сравнению с шариатом коммунизм должен по идее смотреться несколько более выигрышно…
Однако вернемся в русло повествования. Итак, в 1949 году последовало вступление Турции в Совет Европы, а в 1952 году – в состав НАТО. О последнем тогдашний турецкий премьер-министр Аднан Мендерес заявил в первую очередь как о вынужденной мере. Поскольку, по его словам, Турция была не в состоянии в одиночку противостоять экспансионистским устремлениям Советского Союза. Речь по-прежнему шла о контроле над черноморскими проливами – Босфором и Дарданеллами.
И это принципиальный момент: упомянутый в начале данной главы замысел Ленина (если он и вправду был) – показать туркам, что Советская Россия и Российская империя есть совершенно разные государства с точки зрения своей внешней политики в общем и взгляда на Турцию в частности, – провалился. Все, что в этом смысле раньше относилось к царской России, было в турецком массовом сознании так или иначе спроецировано уже на СССР. Вместе с появлением еще и нового перманентного страха – перед пресловутым «призраком коммунизма».
Это, подчеркнем, турецкий взгляд на вопрос. У нас же он, разумеется, свой, имея в виду прежде всего те сюрпризы, которые Турция преподнесла, показав СССР свое пантюркистское лицо в самые трудные первые дни и месяцы Великой Отечественной войны. После таких вывертов Турции Советскому Союзу, почувствовавшему после победы в войне свой исторический шанс, было очень заманчиво клацнуть зубами в сторону проливов. Это, знаете ли, можно понять, тем более в условиях, когда мир на глазах разрезался, как спелый арбуз, на два противоборствующих блока.
Вообще, похоже, тема проливов для российско-турецких отношений – вечная. Во всяком случае, до тех пор, пока наши страны существуют в своих нынешних географических границах. Снова об этой транспортной артерии заговорили сразу после «самолетного кризиса» 24 ноября 2015 года, когда все российское экспертное сообщество было брошено на поиск ответа на единственный, но принципиальный вопрос: какова вероятность того, что Турция в условиях новой «холодной войны» перекроет российский нефтяной трафик из Черного моря, и что по этому поводу может предпринять Российская Федерация?
Наличие альтернативной точки зрения, конечно, не в состоянии помешать туркам иметь свой единственно правильный в их системе координат взгляд на Советский Союз – «каким ты был, таким ты и остался» – и жить с этой мыслью на протяжении всей «холодной войны». Невзирая ни на какие периоды потепления отношений с СССР, фундамент для которых был заложен с вручением 30 мая 1953 года турецкой стороне ноты советского МИДа об отсутствии к ней территориальных претензий. Это произошло после того, как силовой «наскок» провалился, а первым секретарем ЦК КПСС после смерти Сталина стал Хрущев.
Впрочем, серьезным толчком к очередному сближению между СССР и Турецкой Республикой послужила не только и не столько нота советского МИДа, сколько достаточно неумелая попытка Соединенных Штатов Америки развести «по углам» двух членов Североатлантического альянса – Грецию и Турцию – в начавшем закручиваться в 1960-х годах кипрском кризисе.
Что характерно, в принципиальные для Турции моменты Соединенные Штаты, будучи поставлены перед выбором, нередко оказываются на противоположной «стороне истории» по отношению к своему стратегическому евразийскому партнеру, заставляя его оглядываться по сторонам в поисках достойной альтернативы. Так случилось и в 1964 году, когда президент США Линдон Джонсон направил «национальному шефу» Исмету Иненю, тогда пребывавшему в качестве премьер-министра, настоятельное пожелание воздержаться от силового вмешательства в кипрские события, тем самым приняв сторону Греции. Вкупе с размерами западной экономической помощи, которые Турция оценила как неудовлетворительные, размолвка с США заставила турок вновь вспомнить о советской «палочке-выручалочке».
С этого момента уже стало невозможным не замечать «маятниковой ритмичности» турецкого внешнеполитического курса между условными Западом и Востоком, которая раз за разом приносила стране неплохие дивиденды. Так было при Ататюрке и Ленине – Сталине, при Иненю и Хрущеве и продолжается сейчас – при Эрдогане и Путине. Забегая вперед, скажем, что именно с использованием такой стратегии туркам удалось продавить подписание в 2010 году российско-турецкого межправительственного соглашения на строительство в стране первой атомной электростанции «Аккую» на весьма неплохих для себя условиях. Но всему свое время…
Во второй половине прошлого века советскими специалистами в Турции было построено немало промышленных объектов под советские же кредиты. Назовем в их ряду лишь наиболее крупные и системообразующие:
1) металлургический завод в г. Искандерун – по межправительственным соглашениям от 1967 и 1972 годов с вводом в эксплуатацию в 1979 году и с выходом на полную проектную мощность к 1987 году;
2) Сейдишехирский металлургический комбинат – соглашение от 1967 года с введением в эксплуатацию поэтапно в период с 1973 по 1979 годы;
3) тепловая электростанция «Орханели» – по соглашениям от 1975 и 1979 годов с пуском в эксплуатацию в 1993 году.
Интересным и даже несколько парадоксальным образом новые стройки – очередные символы «вечной советско-турецкой дружбы» дали путевку в профессиональную жизнь некоторым из влиятельных ныне российских политиков, включая пресс-секретаря президента России Дмитрия Пескова и бессменного рулевого Либерально-демократической партии Владимира Жириновского.
Впрочем, в экономическом плане две страны оказались неразрывно связаны даже не с практической реализацией перечисленных проектов, а после подписания двух соглашений – в 1984 и 1986 годах – по поставкам российского природного газа в Турцию по Трансбалканскому газопроводу, иногда именующемуся как «Западный коридор» и проходящему по территориям Украины, Молдавии, Румынии и Болгарии.
Опыт для пытающейся выйти на траекторию экономического роста Турции, надо сказать, оказался весьма успешным. Страна всерьез нуждалась в поставках «голубого топлива» для своей энергосистемы, а воздух турецких городов страдал от дикой зашлакованности, вызванной использованием «печек-буржуек» в качестве главного источника тепла в домах и квартирах. В зимние дни он был далек от «морозной прозрачности» – с трудом просматривались близлежащие дома, а светлая одежда даже после коротких прогулок по улице нуждалась в химчистке…
В общем, окончательная российско-турецкая энергетическая сцепка была предопределена самим ходом жизни. А против такой логики не попрешь, даже если ты – Запад и, как обычно, «серьезно озабочен». Окончательно энергетическая ось «Север – Юг» была оформлена с подписанием, уже после распада Советского Союза и обретения «независимости» Российской Федерации, соглашения от 1997 года о поставках газа по так называемому «Голубому потоку» – газопроводу, связавшему в 2003 году Россию и Турцию по акватории Черного моря.
