Иными словами, после внесения поправок оказалось, что семь голосов из семнадцати в Конституционном суде находятся непосредственно в поле зрения руководства страны. По оставшимся десяти также есть что сказать, но не будем утомлять читателя скучными и исключительно техническими подробностями. Главное, чтобы общий смысл стал понятен.
Наряду с этим было предложено пересмотреть критерий квалифицированного большинства по делам о закрытии политических партий. Если раньше для принятия положительного решения нужно было заручиться 3/5 голосов, то в новой редакции планка поднялась уже до 2/3. Мелочь, конечно, но теперь для того, чтобы запретить какое-нибудь политическое движение, нужно 11 из 17 голосов…
Тут – самое время вернуться назад и перечитать то, что было сказано параграфом выше. Возьму на себя смелость утверждать, что после таких поправок можно закрыть любую партию в стране, но ни при какой, даже самой наихудшей для руководства страны ситуации, невозможно закрыть правящую партию. Должен или не должен Конституционный суд быть в состоянии закрывать партию, выбранную народным большинством, – это не нам решать. Мы просто констатируем факт.
Но и это еще не все. Из основного закона было предложено исключить статью, устанавливавшую полную уголовную и административную неподсудность организаторов и участников военного переворота 12 сентября 1980 года, начиная с той самой даты и вплоть до первого, после отмены режима «военного положения», заседания всенародно избранного Парламента. То есть, полная индульгенция по отношению к любым деяниям переворотчиков охватывала трехлетний период времени, с 1980 по 1983 год. Что называется, прошлое постучалось в двери…
А вы, кстати, догадываетесь, какого числа постучалось? По любопытному совпадению ровно в тридцатую годовщину военного переворота в Турции. Изящно, согласитесь!
Референдум был проведен в воскресенье 12 сентября 2010 года. Нужно ли говорить о том, что Партия справедливости и развития его выиграла? Пусть не с разгромным счетом, но тем не менее с хорошим запасом прочности – 57,88 % «за» при 42,12 % «против». Партия Эрдогана вообще до сих пор не проигрывала. А когда у них все же случались осечки, как на тех же парламентских выборах 2015 года, о чем мы писали в самой первой главе, то всегда есть шанс на «переигровку» с достижением искомого результата.
Ни у кого из тех, кто наблюдал за референдумом, не было ни малейших сомнений в том, что его положительный исход для Партии справедливости и развития станет «моментом истины» для элитарного в прошлом военного корпуса. Деятельность высшего офицерского состава, как еще состоящего на службе, так и уже вышедшего на пенсию, будет на виду у всей страны кардинальным образом пересмотрена судебными органами. Пока была надежная «крыша» в виде соответствующей статьи Конституции, все они могли спать спокойно. Но в сентябре 2010 года она «протекла».
Нельзя, конечно, сказать, что попытки возбудить уголовные дела против участников военного переворота не предпринимались до референдума 2010 года. Однако все они для истцов заканчивались не просто отказом, а нередко и куда более плачевно.
В 2000 году Саджит Кайясу, прокурор от города Адана, попробовал бросить вызов военным и открыть дело на Кенана Эврена как на центральную фигуру переворота. Сначала Кайясу получил дисциплинарное взыскание по профессиональной линии от главного надзорного органа – Высшего совета судей и прокуроров – за «использование служебного положения с недостойными целями» и за «оскорбление и унижение вооруженных сил». А затем он и вовсе был уволен с прокурорской службы. Также впредь ему было запрещено заниматься и адвокатской практикой. Дело в Европейском суде по правам человека экс-прокурор, правда, выиграл – спустя восемь лет. Но что ему были те 40 тысяч евро, присужденных в качестве компенсации, по сравнению с досрочно завершившейся карьерой! В общем, это была образцовая порка, чтобы другим неповадно было.
Спустя несколько лет ситуация в Турции резко изменилась: «преследователи» после референдума 2010 года стали «преследуемыми». Аргумент «лес рубят – щепки летят» внезапно утратил свою силу. Тезис о спасенном «лесном массиве» был поставлен «щепками» под глубокое сомнение. Все вокруг вдруг заговорили о том, что переворот отбросил Турцию, как страну с грубо попранными «солдатским сапогом» демократическими ценностями, в своем развитии на годы и даже на десятилетия назад. Причем еще и ценой немалых жертв среди ее граждан.
Приведем некоторые цифры, которые стали публиковаться только в последние годы, без купюр и комментариев. Как сообщается, в результате военного переворота 1980 года 1,7 миллиона человек было допрошено, 650 тысяч человек задержано, число судебных процессов перевалило за 300 тысяч. Число государственных служащих, отправленных в отставку, по разным оценкам составило около 20–30 тысяч. Лишено гражданства было 14 тысяч человек, 30 тысяч отправилось за границу в вынужденную политическую иммиграцию. 171 человек умерло от пыток, еще 299 человек умерло в заключении, причем 14 – в результате объявленной ими голодовки. Высшая мера наказания была запрошена в отношении 7 тысяч человек, утверждено было 517 приговоров, из которых 50 приведено в исполнение.
Само собой, 30 лет спустя на военных обрушился град исков от пострадавших в результате тех драматичных событий и от семей погибших. Резонансные дела были открыты в первую очередь на «архитекторов» военного переворота, доживших до эпохи перемен: бывшего начальника генерального штаба – экс-президента страны Кенана Эврена и бывшего командующего военно-воздушными силами Тахсина Шахинкайя.
Первый из них, находившийся в больнице на лечении, давал показания и выступал в суде посредством телеконференции. Постановлением суда и Эврен, и Шахинкайя были лишены всех своих наград и званий и осуждены на пожизненный срок тюремного заключения. Так и не дождавшись результата поданного ходатайства об обжаловании судебного решения, впрочем, заранее предсказуемого с вероятностью 100 %, Эврен и Шахинкайя скончались в 2015 году.
По решению семьи гроб с телом усопшего седьмого президента Турции Кенана Эврена не выставлялся для прощания в Меджлисе, как это предусмотрено государственным протоколом. На похоронах было много бывших военных чинов и ни одного действующего политика – как от правящей партии, так и, что характерно, от оппозиционных. Даже от основанной Ататюрком Народно-республиканской партии, считающейся вторым наряду с военными крылом кемализма в стране. Ну, не пожелал никто рисковать своим рейтингом из-за участия в мероприятии, не слишком популярном у немалой доли электората. Так что хоронили в тот день не только бывшего президента страны, но вместе с ним и военных как четвертую ветвь власти в стране. Военные Турции были целиком и полностью введены в общепринятые, демократические рамки. Какие могут быть еще упреки со стороны Европейского союза?
Помимо законотворческой деятельности по изменению текста Конституции, страна стала свидетельницей двух резонансных уголовных дел под кодовыми названиями «Эргенекон» и «Бальоз».
Первое из них – по делу об одноименной подпольной организации, так называемом «глубинном государстве», объединившем в своем составе весьма пестрый коллектив «единомышленников» – из представителей военного, полицейского и судейского корпусов, ученых, журналистов и т. д. Они, как утверждалось правоохранительными органами, замыслили силовое свержение действующей власти. Правда, среди них оказалось очень уж много представителей интеллектуальных профессий, да еще и весьма солидного возраста. Прямо-таки «седина в бороду – бес в ребро»…
