Чтобы обеспечить себе преимущество, Бонапарт не постеснялся нарушить нейтралитет Пармского герцогства, на территории которого находилась Пиаченца, рассчитывая на то, что здесь он сможет найти переправочные средства (лодки и паром). Однако пренебрежение к нейтралитету обернулось против французов, ибо, когда Бонапарт повернул на север, чтобы выйти австрийцам в тыл, последние отступили через территории нейтральной Венеции и таким образом спасли себя, не посчитавшись, подобно Бонапарту, с правилами войны. Прежде чем Бонапарт смог использовать р. Адда (приток р. По), чтобы преградить путь к отступлению, австрийцы оторвались от преследовавших французов на значительное расстояние, укрывшись в Мантуе и знаменитом четырехугольнике крепостей.
В связи со столь упорным сопротивлением австрийцев мечта Бонапарта о вторжении в Австрию в течение одного месяца была развеяна и превратилась в весьма отдаленную перспективу. Директория в связи с усиливающимся беспокойством по поводу неудач французской армии и истощения ресурсов приказала Бонапарту идти на юг, к Ливорно (см. рис. 12), и по пути «эвакуировать» четыре нейтральных государства, что на языке того времени означало попросту ограбить их. В результате Италия была разорена французами до такой степени, что больше никогда не была в состоянии восстановить свое прежнее благополучие.
Однако с военной точки зрения такое ограничение Директорией свободы действий Бонапарта только подтвердило поговорку: «нет худа без добра». Ибо это ограничение, вынудив Бонапарта отложить осуществление своей мечты, дало ему возможность с помощью противника привести свою цель в соответствие с имевшимися средствами. Когда это соответствие было достигнуто, то первоначальная цель покорения Австрии оказалась в пределах практической досягаемости. Здесь уместно будег привести выдержку из книги ве-тикпго итальянского историка Феррари: «В течение столетия первая кампания в Италии преподносилась, я бы сказал, воспевалась, как эпос триумфальных наступательных маршей Бонапарта, считалось, что он легко захватил Италию потому, что наносил ей непрерывные удары с решимостью, не уступавшей его военному счастью. Однако, когда изучаешь историю этой кампании беспристрастно, становится ясно, что оба противника наступали и оборонялись с переменным успехом и что в большинстве случаев наступавший успеха не имел».
Скорее случайно, чем в соответствии с замыслом Бонапарта, Маптуя превратилась в приманку для австрийских войск, которые оторвались от своих баз и попали прямо в лапы французов. Важно отметить, что войска Бонапарта не окапывались на позициях перед Мантуей, как это делали другие армии при осаде городов, а были развернуты и действовали отдельными группировками, которые Бонапарт без затруднений мог сосредоточить в любом направлении.
При первой же попытке австрийцев оказать помощь Мантуе метод Бонапарта оказался под угрозой из-за его нежелания снять осяду города. Только тогда, когда Бонапарт отказался от осады Мантуи и получил тем самым свободу для маневра, он смог использовать подвижность своих войск для разгрома австрийцев при Кастеллеоне.
После этого Директория приказала Бонапарту пройти через Тироль и в дальнейшем действовать совместно с основной рейнской армией. Австрийцы использовали это прямое наступление французов для того, чтобы отвести свои главные силы через Вальсу гану сначала на восток, в Венецианскую равнину, а затем перебросить их оттуда на запад для оказания помощи Мантуе. Однако Бонапарт, вместо того чтобы продолжать движение на север или вернуться назад для блокады Мантуи, начал упорно преследовать хвост колонны австрийских войск при прохождении их через горы, тем самым сведя на нет маневр противника своим контрманевром, проведенным с более решительной целью. Под Бассано он окружил и разгромил второй эшелон австрийской армии. Когда же, преследуя первый эшелон австрийцев, французы вышли на Венецианскую равнину, Бонапарт преградил им дорогу на Триест, перехватив тем самым пути отступления в Австрию. Однако он не препятствовал отходу австрийских войск в направлении Мантуи. Таким образом, войска австрийской армии сами попали в ловушку, устроенную для них Бонапартом в Мантуе.
Изоляция в Мантуе столь значительного количества австрийских войск вынудила Австрию возобновить военные действия. На этот раз, причем не в последний, прямолинейность тактики Бонапарта стала серьезным препятствием для успешного применения им стратегии непрямых действий. Когда наступавшие по сходящимся направлениям австрийские армии под командованием Альвинчи и Давидовича подошли к Вероне, являвшейся ключом к обороне Мантуи, Бонапарт прежде всего нанес удар по более сильному противнику, каковым являлся Альвипчи, но получил жестокий отпор под Кальдаро (40 км севернее Тренто). Вместо того чтобы отступить, он предпочел предпринять смелый глубокий обход южного фланга армии Альвинчи, чтобы выйти ей в тыл. Насколько отчаянным было тогда положение французов, видно из письма Бонапарта Директории: «Слабость и истощение армии заставляют меня опасаться самого худшего. Мы, вероятно, находимся накануне потери Италии». Задержки, вызванные необходимостью преодоления болот и рек на пути французских войск, еще более увеличивали рискованность маневра Наполеона. Однако этим маневром Бонапарт сорвал план противника по окружению его армии в Вероне. Пока Альвинчи спешил французам навстречу, Давидович бездействовал. Даже в этих условиях Бонапарт считал рискованным навязать сражение Альвинчи, обладавшему численным превосходством. Однако, когда наконец завязалось сражение при Арко и исход его все еще был неопределенным, Бонапарт прибегнул к тактической хитрости, чем он вообще редко пользовался. Он направил несколько горнистов в тыл к австрийцам, приказав им дать сигнал ложной атаки. Услышав сигнал, австрийские войска обратились в бегство.
Два месяца спустя, в январе 1797 г., австрийцы предприняли четвертую и последнюю попытку спасти Мантую, однако были разбиты в сражении под Риволи. Этот успех французов был обеспечен благодаря организации весьма эффективного взаимодействия между отдельными, независимыми друг от друга группами войск армии Наполеона. Действия этих групп можно сравнить с действием широко растянутой сети, на концах которой закреплены камни; когда одна из колонн противника натыкалась на такую сеть, сеть свертывалась, охватывая колонну со всех сторон, причем концы ее сближались и камни одновременно обрушивались на противника.
Такое построение армии, дававшее при столкновении с противником возможность проводить согласованные наступательные действия, явилось результатом развития Бонапартом новой дивизионной системы, согласно которой армия была разделена на самостоятельно действующие соединения. При старой системе армия действовала как единое целое и лишь иногда из нее выделялись для выполнения отдельных задач временные отряды. То построение армии, которое Бонапарт применял в итальянских кампаниях, стало еще более совершенным в последующих его войнах, когда он ввел батальонные каре, причем дивизии были заменены армейскими корпусами.
Хотя под Риволи «растянутая и нагруженная сеть» была средством разгрома заходившего крыла австрийцев, интересно, что разгром главных сил австрийской армии был достигнут дерзким маневром Бонапарта, направившего один полк в 2000 человек на лодках через оз. Гарда с задачей перехватить пути отхода целой армии. После этого Мантуя капитулировала, а австрийцы, потерявшие свои армии на дальних подступах к Австрии, были вынуждены теперь беспомощно наблюдать за быстрым приближением французов к оставшимся без охраны ближним подступам своей родины. Эта угроза заставила Австрию заключить унизительный мир, в то время как основные французские силы все еще находились за Рейном.
