И все журналисты, созванные на сегодняшний «высочайший» брифинг, прекрасно понимали мотивы его проведения. Официальная тема – «итоги социально-экономического развития области за первое полугодие», никого не могла сбить с толку. Все знали, кому собирается дать ответ губернатор, за глаза именуемый не только «дедом», но иногда и «Захаром грозным». Сильнее всего коллег интриговало: какую новую каверзу привезли на встречу с губернатором «орионщики»? Все были уверены, что Стас прислал бы кого-нибудь из корреспондентов, а не поехал бы сам, не имея в запасе парочки вопросов «против шерсти», задав которые, он рассчитывает привести Анатолия Тимофеевича в состояние бешенства. Журналисты предвкушали зрелище приближающейся «корриды», несмотря на то, что их главные редактора точно не пропустят в эфир «крамолу», которую начнет выспрашивать у губернатора Андреев с «Ориона».
– Корнев! Гляди, Корнев появился! – пронесся шепоток в кулуарах. Действительно, через дверь в противоположной стороне зала (который многие поколения журналистов именовали «предбанником»), в помещение заглянул, и сразу скрылся обратно Владимир Афанасьевич Корнев – советник губернатора по вопросам безопасности. Прежде Корнев никогда не проявлял интереса к пресс-конференциям. К тому же брифинг не начинался уже пятнадцать минут, и это что-то должно было означать.
Андреев, помня неприятный телефонный разговор с Корневым, когда губернаторский советник из спецслужб пытался блокировать выход в эфир сюжета об убийстве бывшего управделами, не только не пытался напомнить Корневу о знакомстве, но вообще старался смотреть в другую сторону.
Наконец, дверь в дальнем конце зала распахнулась настежь, и энергичным шагом в предбанник влетел помощник губернатора Александр Легостаев. Всем своим видом этот пятидесятилетний мальчик на побегушках демонстрировал крайнюю степень деловитой озабоченности. Голову, увенчанную благородной седой шевелюрой, он нес чуть наклонив влево, галстук развевался на ходу, в руках – листочки каких-то документов.
– Господа журналисты! – веско объявил Легостаев. – Прошу извинения за вынужденную задержку. У губернатора вышло из рабочего графика аппаратное совещание с руководителями районов. В период уборочной это непредсказуемо, надеюсь, вы на нас не обидитесь.
Собравшиеся поощрительно закивали головами. Обычно, таким жестом журналист подталкивает собеседника быстрее выкладывать суть дела. То, что сейчас готовился сообщить Легостаев, было только что придумано на совещании, с которого помощник губернатора примчался «весь в мыле».
– Хочу напомнить, что пресс-центр администрации переходит на новый режим работы. Цель которого – более высокий уровень информационной безопасности. Вы знаете, что происходит в стране, сколько у нас терактов и проблем. Надеюсь, правильно поймёте, что это не наша блажь, а суровая необходимость. С этой недели к мероприятиям с личным участием губернатора допускаются только СМИ, прошедшие дополнительную аккредитацию. И не надо ворчать, коллеги, мы всем заранее сообщали! – Легостаев на корню пресек несколько прозвучавших недовольных возгласов. – Мы рассылали пресс-релиз электронной почтой. Если кто-то не отреагировал – говорите спасибо своим службам и руководству.
Дальше все пошло просто. Листочки в руках Легостаева оказались списками, поделившими журналистов на «чистых» и «не чистых». Советник губернатора громко объявлял названия телеканалов, газет, и радиопрограмм, получивших дополнительную аккредитацию. Названные журналисты подхватывали свои блокноты и диктофоны, а операторы – камеры и штативы, и скрывались в дальней двери зала, на брифинг в кабинет губернатора.
– Как в зоне перекличка, – ухмыльнулся стоявший рядом со Стасом «вечерышник» Баир. – Какая может быть у нас свобода, когда у всех приблатненные порядки в крови, хоть у власти, хоть у СМИ? Никакой солидарности. Догадываешься, ради кого они все это затеяли?
– Думаю, чтобы нас отстегнуть, – согласился Стас. – Ты слышал что-нибудь насчет новой аккредитации?
– Вроде, утром какие-то звонки из администрации были, а что там – я не в курсе. Вот, меня вызывают. Чувствую себя предателем, но идти надо, начальство не поймет, если я один с вами останусь…
«Предбанник» быстро пустел. Вслед за последним запущенным в кабинет журналистом, туда же скрылся и гэбист Корнев. Выкрикнув названия последних аккредитованных СМИ, Александр Легостаев еще какое-то время разводил руками, беседуя с юной корреспонденткой молодежного радио FM-диапазона, невесть как затесавшейся в губернаторскую приемную. На эту девушку, с проколотой металлическими шариками нижней губой, аккредитация, не распространялась. Не было аккредитации и у коммерческого телеканала «Орион».
– Профессионально сработано, – признал Стас, старательно улыбаясь советнику губернатора. – Я оценил, как ты всех по одному туда отправил. И теперь, когда осталась только пара «отказников», свидетелей нет, и скандал устраивать не перед кем.
– Стараемся, – шутовски раскланялся Легостаев, в пустой приемной он мог себе это позволить. – Кстати, насчет вас – с нашей стороны все чисто. Ваши сами прохлопали ушами, и не подтвердили вовремя новую аккредитацию. Так что, не обессудь…
– Все затевалось только ради повода нас не пустить?
– Ты меня спрашиваешь, как официальное лицо, или как коллегу, который к тебе лично нормально относится? – задал встречный вопрос советник губернатора. – Если у нас неофициальный разговор, пошли ко мне, кофе тебя угощу. На брифинге девочки из пресс-службы без меня справятся.
Весь этот треп про нормальные личные отношения гроша ломанного не стоил. Стас для себя давно и прочно занес седовласого пиарщика в незавидную категорию «надутых козлов». Тот платил ему встречным холодом. А значит, за сегодняшним неожиданным радушием должно что-то крыться. Тот неспроста вызывал на разговор.
Пиарщик Александр Легостаев достался «деду» в наследство от времени демократов. По историческим меркам, их время было только вчера: августовский путч и «Лебединое озеро» по телевизору, длинные очереди за водкой и только советские машины на улицах, когда иномарку в потоке «жигулей» провожали глазами. Демократы тогда были настоящими политиками. Люди слушали их на митингах. Политическую карьеру тогда можно было сделать вовсе без денег. Достаточно было мегафона и отсутствия природной застенчивости.
Но время демократов оборвалось. Моментально оставив их в тумане политического забытья. Легостаев был из тех, кто приспособился к изменению политического климата. Мутировал из депутата Государственной Думы, куда он умудрился избраться на спаде демократической волны – в преуспевающего пиарщика. Правда, ни благородная седина, ни шикарный костюм, не дали их хозяину эффекта подлинной, классической солидности. Не могли они компенсировать подозрительную шустрость взгляда. По старой памяти Легостаева было принято называть за глаза «Сашок».
Изрядно попетляв «коридорами власти», они добрались до тесного личного кабинета пиарщика главы области.
– Вот, моя гордость! – похвастался Александр Легостаев. В кабинетике, на подоконнике стояла машина для варки кофе. – Помнишь, в «Криминальном чтиве», когда к Тарантино привезли мертвого негра, он готовит бандитам хороший кофе? – рассказывал Сашок, вытряхивая использованный мокрый молотый кофе в мусорную корзину. – Там Харви Кейтель еще говорит, дескать, спасибо дорогой, с нас вполне хватило бы растворимого, а ты угощаешь нас роскошным кофе… Помнишь?.. Вот и я решил вас, информационных хищников, потчевать хорошим кофе, по примеру Тарантино. Когда будете нас потом ругать, по крайней мере, язык не повернется сказать, что и кофе у нас дерьмовый…
