Андреев опустился на свое место, не представляя, что ответить. Он посмотрел на Светку.
– Там насчет квартиры все наоборот было, – растерянно пробормотал Стас. – Марк сам меня спросил – что тебе по жизни нужно? Я первый и не думал просить. Он все с ног на голову…
Собрание продлилось еще минут десять. Больше Даянова никто не перебивал. Марк объявил, что в «Новостях» вводится строжайшая дисциплина. Как бытовая: за пьянку – немедленное увольнение, так и творческая. Тексты всех главных сюжетов он лично будет прочитывать перед эфиром. Чтобы какие-нибудь фактические ошибки, или неверные выпады, не дали повода вынести каналу второе предупреждение. Угроза потери лицензии стала оправданием для введения тотальной цензуры. Прежде чем уехать, президент «Ориона» еще раз пообещал, что деньги будут выплачены в ближайшие дни, и, обняв за плечи, повел в сторонку красавицу Элечку.
– Эля, дорогая! Ну, что же ты раньше молчала? Если туго с деньгами, звони мне напрямую. Как будто у тебя моего сотового номера нет! Уж лучшие сотрудники могут мне звонить в любое время дня и ночи. Ведь так же всегда было?.. – вполголоса уговаривал Марк Иосифович, медленно направляясь к выходу.
– Эльке теперь выдадут всю ее зарплату, – первой нарушила молчание Иванкова. – Ловко Марк тебя подставил с этой квартирой.
– Он ведь тогда сам спросил. Зачем он врет? – поразился Стас.
– Он понял, что коллектив готов взбунтоваться и пресек это. Дал по сусалам самому авторитетному, как в драке. Остальные успокоились. Видно, он тебя опасался. А еще знаешь, что я думаю?.. Он даже не врал, он уверен, что так и было, – вздохнула Светка. – Это самое худшее. Он видит мир не таким, какой он есть, а каким ему надо. И потерял способность понимать, что канал это не только сам Марк, это еще и мы. Вот это понимание они теряют за своими большими играми…
23
Это был уже третий ночной клуб, в который забрел Андреев после того, как Марк на собрании коллектива «Новостей», предательски попрекнул его квартирой. Стас покинул редакцию, и начал пить.
Водка не пьянила, невзирая на бессонную ночь. Только мысли ворочались медленнее. «Разные весовые категории», – в очередной раз подумал Андреев. Одной словесной оплеухи Марка Иосифовича вполне хватило, чтобы вышибить его из колеи. А сам Андреев, сколько ни наскакивал на Даянова с мелкими упреками насчет невыплаченной зарплаты или вранья в эфире, президента «Ориона» нисколько не задело.
Предложенная квартира, как отравленная приманка, заглотив которую пропадешь, пьяно ухмыльнулся Стас. Он ведь и не вспоминал про нее. Уже давно стало очевидно, что из этой информационной войны лишь бы выбраться, сохранив канал, чтобы он не был закрыт.
– Коллега!.. И вы здесь?.. Какими судьбами? – приглашая чокнуться, Андрееву маячил, седовласый губернаторский пиарщик «Сашок» Легостаев.
За угловым столиком Легостаев сидел в компании с сотрудницей пресс-службы местного отделения партии власти – некрасивой, но довольно обаятельной особой «слегка за тридцать». Присоединяясь к ним, Андреев обратил внимание, что парочка пытается здесь веселиться уже давно. Наполовину съеденное «горячее» в тарелках остыло и даже подернулось пленкой застывшего жира. В блюдце с недоеденным салатом кто-то варварски тушил сигаретные бычки.
– Наконец-то настоящие мужчины! – вскричала подвыпившая пресс-секретарша, как только Стас присел за их столик. – Станислав Дмитриевич, всегда мечтала выпить на брудершафт с телезвездой! – и она стремительно пересела к Стасу на колени.
– Подайте бывшему депутату Государственной Думы!.. – паясничал Легостаев. Он был уже откровенно пьян. То «клевал носом», то норовил вернуть со Стасовых колен свою нетрезвую спутницу.
– Произнесу тост! – соблюдая формальности, провозгласил Легостаев.
Его тост был посвящен довольно сомнительной теме журналистского братства. Смысл витиеватых слов сводился к тому, что профессионал всегда поймет профессионала (если он настоящий профессионал, а других я за этим столом не вижу!). Значит, никакие распри между боссами партии власти и хозяевами дерзкого оппозиционного телеканала «Орион» не помешают журналистам, честно работающим по разные стороны баррикад сойтись за дружеским застольем.
– Я пошла танцевать! – объявила Лариса, как только ансамбль закончил перекур и грянул быструю мелодию. – А вы сидите, раз такие скучные…
Андреев не понимал, какого черта он согласился выпивать с Сашком, которого терпеть не мог. А тот не прекращал свой пьяный бубнеж.
– Ты уж извини, голубчик, что так получилось. Ничего личного. Обычные схемы и методы, наработанные на разных региональных выборах. Я, кстати, не ожидал, что ты так быстро из эфира сбежишь. Думал, и дальше тебя мочить придется…
– Не понял? – спросил Стас. Половину слов он не уловил из-за громкой музыки.
– Ты уж не обижайся, что мы тебя немного «опидорасили», – пояснил Сашок. – Жестко против тебя сыграли. Но это закон информационной войны. Я, лично, никакого удовольствия от этого не испытываю. Но когда надо – делаю. Ты бы тоже делал, что положено. На то мы и профессионалы.
– Так это твоя работа?! – понял Стас. – Это вы на сайте «skandal-gorod.ru» дерьмо про меня выкладываете? Там же сплошные выдумки!
– А как иначе?! Но ты извини. Еще раз говорю, тут ничего личного.
Легостаев оглядывал Андреева пьяным взглядом сквозь тонкие стекла очков. И хотя он бормотал слова извинения, было видно, что в душе нисколько не раскаивается. Наоборот, это была не скрываемая бравада. Бывший депутат наслаждался встречей с противником, которого так профессионально «сделал». В уголках губ у него играла скрытая ухмылочка.
Андрееву ужасно захотелось ударить по этой благородно-холеной, довольной роже чем-нибудь. Очень сильно. Например, ближайшей тарелкой с остатками котлеты. Как бы хорошо с характерным фарфоровым звуком шарахнуть Сашка, сминая дужку модных очков. Ощущение пришло настолько сильным, что Андреева передернуло.
Стас даже немного протрезвел, испугавшись волны захлестнувшей его ярости. Наверное, в таком припадке и происходят пьяные убийства, когда недавние собутыльники устраивают поножовщину. Как позорно уподобиться хроническим алкоголикам, с их пьяным остервенением. «Нет, точно надо бросать пить», – еще подумал про себя Стас.
– Ну, и наглая же ты сволочь, – искренно сказал он Легостаеву. Сдержаться еще и словесно, было выше его сил.
Тот в ответ расхохотался.
– Да, я плохой мальчик, – согласился он, и от пьяного веселья даже смахнул слезу из-под очков. – Спасибо, что в горло не вцепился. Давай выпьем. Чтобы умные люди умели говорить друг другу правду в глаза, и не обижались на это. Искренность – единственное преимущество умных людей над окружающей посредственностью, этим быдлом. Умным людям надо научиться ценить друг друга.
– Надо бы еще заказать, – предложил Стас, кивнув на пустой графинчик.
– Ага, – согласился Легостаев и начал энергично оглядываться в поисках официантки. – Вот за это и не люблю я нашу провинцию. Даже официанты, блядь, работают в полноги. Вот когда я был в Москве депутатом Государственной Думы, стоило пальцем вот так щелкнуть – и все сразу было! Ладно, появится – закажем. Кстати, приемчик этот – «опидораска», срабатывает только в провинции с ее махровой гомофобией. В столицах, Москве или Питере, люди уже давно на такое внимание не обращают. А ты зря так быстро сломался. Я уже готовился что-нибудь новенькое придумать, а ты раз – и сдулся!
