– Дайте хоть ножку, братцы,– взмолился Фёдор.
– А ты иди сюда, мы и угостим,– взглядом ответил вожак.
Жертва начала жевать листья, интересно, надолго их хватит? Забить желудок, конечно, удастся, но… Кто бы мог подумать что всё вольное странствие окончится именно на этом дереве! Судьба смеялась за спиной.
Прошёл ещё один день. Юноша уже вполне привык к сложившейся ситуации, уже произвёл несколько диверсий. Знаете, как при осаде замка: смола, кипящее масло и т.д. Конечно, ингредиенты были совсем другие, но весьма действенные. Враг даже бежал, но недалёко,– на пару метров в радиусе. А в остальном продолжал жить вполне обычной волчьей жизнью. Федя присел на своей конструкции, напоминавший плот, застрявший в кроне дерева, и свесил ноги.
– Братцы, за что же вы меня так невзлюбили, а?– начал он, – Мы же с вами не дикари, в конце концов, давайте приступим к переговорам.
Как не странно, но вожак подошёл поближе и напрягся от внимания, приподняв одну бровь, и явно ожидая продолжения речи.
– Я слезу с дерева,– продолжил дипломат, волк положительно закивал головой,– пойду вон в ту сторону, – волк снова закивал,– и вы не будете меня трогать, – здесь зверю что-то не понравилось, он нахмурился, отрицательно покачал мордой и щёлкнул зубами. После чего зашагал обратно, считая переговоры законченными.
И кто сказал, что волки глупые животные?
Наступил следующий день. На ветвях уже почти не осталось листьев, только на тех местах, где было сложно дотянуться, ещё красовались жалкие остатки. Ведьмак грыз ветку. Серая армия расценила этот шаг, как очень полезный совет и приступила к его выполнению, понемногу подгрызая ствол у основания. Да, такими темпами дерево свалится уже к утру! Надо что-то делать. Он посмотрел на соседнюю ветвь. Белка! Та самая рыжая белка!
– Откуда ты здесь?– выпалил Фёдор.
– От верблюда, – человеческим голосом отвечало пушистое создание.
Молчание.
– Вот что значит схватить белку!– молвил человек себе под нос.
– Тяжело тебе.– продолжало животное.
– Ты где говорить научилась?
– А я букварь купила. Меня Белла зовут.
– Белла, говоришь… бывают чудеса на свете, и имя им – глюки!
– Сам ты глюк,– обиделась рыжая и кинула в него орешком, который до сих пор держала в руках,– чего глаз то прикрываешь, меня ж здесь нет!
– Ладно, я уже ничему не удивляюсь. Можешь мне помочь?
– В чём?
– В ближайшей перспективе, уже к утру, та стая меня слопает. А я ещё так молод…
– Ты предлагаешь мне начистить им морды!?
– Ну, ты же говоришь – значит, ты волшебная белка и владеешь магией.
– Да, но это не мои методы?
– А какие твои методы!?
– Не груби, а то в лягушку превращу.
– Давай лучше во что-нибудь с крыльями.
– В комара?
– Нет, во что-нибудь поумней и поувесистей.
– В слепня!
– Нет в какую-нибудь птицу.
– В воробья.
– Да хоть в него! Мне, чтоб выбраться отсюда, да до города долететь. А потом обратно, что скажешь? У нас всегда были хорошие отношения…
– Нет, обратно не смогу. Ты лучше информацию прими, я ж не просто так прискакала. Дело есть. Сказать нужно много. Очень много важных вещей.
– Ну, так говори.
– Хорошо, ты Дусю помнишь, из кошачьих?
– Так это ж кошка моя, конечно, помню.
– Так вот, это моя мамка. Ну, чего глаза на лоб полезли? Мамка моя это. Мы с ней шифруемся просто, чтобы от глаз лишних скрыться, понимаешь? Знаем мы твою семейку. Всю. Весь род твой знаем. Ты смышлёный парень, сердце у тебя доброе, силушка внутри кроется немалая. Но это не главное. От судьбы не убежишь, а у тебя на роду написано прославиться. Вот только времени пройдёт много.
– Да как же я прославлюсь, если завтра меня слопают!?
– Ну, ты что-нибудь придумаешь, я в тебя верю. Инстинкты проснутся там и прочее. Ты главное, не перебивай. Так вот, на чём я? А! Изафона помнишь? Вижу, что да. Упырь он, самый настоящий. И в городе твоём уже давно упыриное царство.
– Так вот почему, все так резко в его веру обратились…
– Да. Жестокая реальность. Ты думаешь, они там, в церквушке, молитвы читали? Оргии и ритуалы! Изафон – этот ещё со старых времён выжил, заделался под попа, дождался, пока утрясётся всё, и занялся своим тёмным делом. Матёрый упырь, хочу заметить, вурдалак! Он, звереныш, уже не первую сотню лет воздухом дышит. Сорок раз его убить пытались,– не хочет помирать! Нет, говорит, не буду. Дескать, он обязан род продолжить, уму разуму детишек научить, наследничка подготовить, а потом, пожалуйста. В двух словах, тебе с ним сразиться придётся.
– С ним, да я костёр разжечь не могу…
– Научишься, всему научишься. Со временем. Я тебя учить буду, иногда. Начнём сейчас. Урок первый. Попробуй выжить! Ну а мне пора, до встречи.
– Эй, ты куда?– Фёдор, было, рванулся за ней, но чуть не свалился и отбросил эту идею,– Паршивая белка! Попробуй выжить! Как? Остаётся только ждать, пока дерево свалится.
Поздняя ночь. Дерево уже начало покачиваться. Ведьмак так и не придумал никакого хитрого плана и надеялся только на волю случая. Не может быть! Послышались людские голоса. Он спасён! Сорок вооружённых всадников штурмовали ночь. Волки разбежались в панике, отплёвываясь и рыча на такую нелепую случайность.
– Братцы! Спасители!– загорланил юноша.
– Кто это у нас там,– зазвучал голос одного из всадников,– Смотрите, парень на дереве. Чего, волки загнали? Давай слазь, убежали они.
Федя последовал совету и приблизился к бородатому мужику на коне.
– Не знаю, чтобы я без вас делал, сгинул бы в диких желудках! Спасибо! Может быть, я к вам примкну? Вы же до города едете, правда? Вы, наверное, купцы какие-нибудь.
– Ха, почти угадал, работорговцы!– только сейчас юноша заметил клетки с рабами,– давай снимай свою одежду, одевай эту рясу и полезай в клетку,– Двое мужчин приветливо отворили дверь, делая пригласительный жест.
– Братцы, а может, договоримся, у меня есть десять серебряных.
– Это хорошо, я их возьму, а затем на рынке получу за тебя ещё сорок золотых.
– Но сейчас же уже нет Рабства, и на рынках никто не торгует!
– В этих краях. Мы лесами доберёмся до порта и переплывём океан. Полезай в клетку!
– Помилуйте…
Его голос оборвался: тяжёлый кулак опустился на затылок, и он потерял сознание. Два мужика взяли его под руки и понесли к остальным рабам. Вскоре караван тронулся.
Ведьмак очнулся в окружении любопытных и пытливых глаз, которые, казалось, изучали каждый миллиметр его тела.
